Глава 8 (1/2)

Отсутствие времени в помещении без окон не пугало Талори, подарив ей спасительный покой, приблизительно на три дня. Теперь она хорошо себя чувствовала, правая рука быстро заживала, уже меньше болела, хоть пока плохо слушалась, медицина яутжа далеко опередила человеческую. До сегодняшнего дня к Талори никто не заходил, еда доставлялась автоматически, через открывающийся и закрывающийся шлюз на металлическом подносе. Пища в виде непонятного пюре, по вкусу нечто среднее между кисло-сладкой картошкой с мясным оттенком. Еда оказалась на удивление вкусной, хотя, возможно, это из-за долгого ее отсутствия. В распоряжении Талори была небольшая встроенная комната, со всеми удобствами, маленькая, мягкая кровать... Краткий миг спокойствия закончился слишком быстро, и сейчас Талори очень хотела бы вернуться обратно в свою «темницу». Три дня казались райскими, по сравнению с неизвестностью на пути по длинному коридору.

Всего десять минут назад распахнулась дверь, на пороге стоял воин, Талори поняла, что короткому спокойствию пришел конец.

- Идешь со мной, - голос, прозвучавший из-под черной маски, был отцифрованный, металлический, яутжа, облаченный в доспехи, говорил через переводчик.

В голове крутилось множество вопросов: почему ее бросили на Охоту, где Арн, что дальше, куда ее ведут… Вопросы молчали три дня, затишье, перед неминуемой бурей, а теперь – прорвались волной, безвозвратно сметающий миг спокойствия. Волной, оставшейся глубоко внутри и не решившейся прорваться наружу ни единым словом.

Талори с сопровождающим шли по бесконечному множеству коридоров, иногда возникало ощущение, что она со своим молчаливым спутником в черной маске блуждают по замкнутому кругу, но каждый из коридоров отличался друг от друга. Стены были то темно-серые, то черные, потом из-за поворота превращались в светлые: белые, бежевые, чуть желтоватые. Стены украшены древними фресками: высеченные в камне сцены битв, какие-то собрания, разные существа, похожие на сказочных драконов. При иных обстоятельствах, Талори с радостью изучала бы их часами.

Впереди показались каменные двери, под самый потолок, они были настолько высокими, что Талори могла бы с легкостью взмахнуть двухметровыми крыльями и влететь через дверной проем даже не задев. Она пыталась отвлечься на удивительные картины, но страх против воли нарастал с каждой минутой, с каждым шагом, приближающим ее к дверям, это был не просто страх, а смесь страха и трепета перед чем-то древним и великим.

Каменные двери украшали вырезанные рельефные картины, похожие на те, что и на стенах: яутжа сражаются с чужими или с существами очень похожими на них. На секунду Талори задумалась о том, что эти твари пытались уничтожить и расу Арна, но, в отличие от людей, яутжа выжили и уничтожили их…

Едва путники приблизились к каменным дверям, как они распахнулись автоматически, впуская маленькую землянку в огромный тронный зал. Страх разом улетучился, уступив место неподдельному восхищению.

Зал был великолепен. На мгновение Талори забыла все. Огромное светлое помещение: каменный ровный пол, стены из светлого камня с темными прожилками, напоминающими яшму, самым впечатляющим было гигантское окно, которое тянулось через всю стену с правой стороны, стекло, или что-то с ним схожее, встроено таким образом, что солнечный свет заливал все помещение, при этом лучи падали под удачным углом и не слепили, придавая природным вкраплениям в стенах великолепный блеск.

Талори даже не заметила, как ее провожатый остался по ту сторону, не перешагнув порог.

В конце зала на возвышенности располагался настоящий трон глубокого черного цвета. К трону вела каменная лестница с широкими ступенями, у подножия стояли два воина с копьями в руках, словно зеркальные близнецы, скрывающими лица под масками.

Талори неуверенно шла вперед, к этому величественному трону и не сводила взгляда с правителя, восседавшего на нем.

С каждым шагом, приближавшим ее к правителю, Талори могла разглядеть больше деталей: абсолютно черная кожа, такие же черные доспехи покрывали тело воина. Она чувствовала, как быстрее бьется ее сердце. На правителе не было маски, и он прямо смотрел на Талори, по его глазам невозможно прочитать ни единой эмоции: бесстрастный и расчетливый взгляд, ни единого движения клыками.

Уманка остановилась у подножия. Тха-абар на расстоянии ощущал ее волнение и страх. Первая человеческая особь, побывавшая в тронном зале за долгие годы его существования.

Он смотрел на нее сверху вниз, и она казалась совершенно крошечной и беззащитной в легком сером платье с забинтованной израненной рукой – крайне обманчивое впечатление, он видел, на что способно это существо на Охоте, это далеко не просто уманка. Тха-абар мог понять, что нашел в ней Арн: сочетание человеческой красоты и хрупкости, а также спрятанная от посторонних глаз сила. Верховный не подозревал, что Арн способен на подобную привязанность, учитывая его жестокость, особенно к уманам и не ожидал, что его выбор доставит столько проблем.

Пустые черные глаза внушали страх, в них было что-то первобытное, абсолютно дикое и не доступное человеческому пониманию. Подобного взгляда Талори не видела никогда.

Прошло не больше нескольких секунд, пока они разглядывали друг друга. Для Талори секунды показались вечностью, прежде чем Верховный заговорил с ней.

- Я глава клана Черной зимы. Мое имя Тха-абар.

Талори была поражена, насколько хорошо он говорил на ее языке, даже гораздо лучше Арна. В терпком голосе слышался отдаленно знакомый акцент, словно бы Верховный знал не один человеческий язык.

- Как твое имя? – его черные клыки двигались неторопливо, дикий и мощный зверь, вальяжно потягивающийся в солнечных лучах.

- Талори.

Сейчас Тха-абар искренне пытался понять, станет ли она врагом для клана Черной зимы, от этого напрямую зависит ее дальнейшая судьба, пока раскрыты не все тайны, и торопиться он не будет.

- Ты проявила себя на Охоте. Ранила воина. Почему ты его не убила?

- Арн не одобрил бы убийство сородича, - без колебаний ответила Талори.

- А ты? – Тха-абар чуть склонил голову на бок, изучая ответ, ожидая прокола, ошибки, за которую придется поплатиться.

- Я буду поступать так, как хочет он.

Повисло молчание. А потом, Верховный произнес:

- Выбросить тебя в угодьях на Охоту был мой личный приказ. Хочу, чтобы ты это знала.