Глава 2 (2/2)

Минул отмеренный час, последняя красная черта на браслете исчезла. На быстро темнеющем горизонте никого. Арн поднялся с дивана, крепко держась о подлокотник. Боль стала терпимой, удалось сделать несколько шагов. Опираясь то на один предмет, то на другой: на дубовый стол, офисное кресло, взглянул на стеклянный стол, но предусмотрительно решил на него не опираться. Арн дошел до разбитого окна и остановился на краю, посматривая на горизонт.

Надо признать, что логово выбрано неплохо. Без необходимости чужие сюда забираться не будут, здесь нечем поживиться. Людей осталось слишком мало, чтобы о них следовало беспокоиться на такой высоте, судя по всему лестницы завалены. Пожалуй, он и сам выбрал бы такое место при данных обстоятельствах.

Один час, пять минут. Арн стоял у края, закат сменился сумерками. Стало доноситься больше звуков, все они долетали издалека, смешивались в неразборчивый шум. Он легко различал в них рев чужих, слышались выстрелы, где-то шли короткие бои – все звуки одинаково тоскливо говорили об умирающем мире, и оставалось ему недолго.

Один час, семнадцать минут. Планета умирала, она слишком загрязнена, Арн ничего не мог с этим сделать. Мысли о предстоящем расследовании не давали покоя. Операция провалена, смерть минимум одного воина. Крайне важным в пользу принятых Арном решений были полученные данные, о которых Верховному полезно узнать. А дальше - суд клана Черной зимы, на котором с Арна спросят по всей строгости закона.

На горизонте появилась черная точка, стремительно мчащаяся на фоне синеющего неба, на котором рождались первые одинокие звезды. Точка приближалась, увеличивалась, собираясь в черный летящий силуэт. Двухметровые крылья вспарывали воздух. Арн выдохнул, шумно, отключил таймер и положил наручный браслет на стеклянный стол, получилось, правда, чуть сильнее, чем требовалось, и на столе появилась трещина. Арн взглянул на трещину, недовольно прорычал, накрыл ее браслетом и вернулся на свое место, словно ничего и не было. Один час двадцать три минуты прошел до того момента, когда Талори влетела в логово, зацепив краями крыльев потолок.

Коричневые крылья, с царапинами, несколько дыр в перепонках, тут же сложились за спиной, быстро уменьшились, пока полностью не втянулись обратно в спину, превращаясь в незаметные отростки грудных позвонков, спрятанные под заново отросшей человеческой кожей.

Талори увидела несколько капель зеленой крови у самого края. Ждал? Оценивал обстановку? Она не подала вида, прошла вглубь офиса, обогнув длинный стеклянный стол и довольно продемонстрировала добычу. В руке она держала две тушки: птицу и кролика. Конечно, она предполагала, что для такого хищника этого маловато… но это лучше, чем ничего. Ей одной хватило бы добычи на пару дней.

- Представляешь, голубь, - она подняла тушку вверх. - Давно их не видела, кажется последний раз в середине зимы. А этот, пролетал себе мимо, как ни в чем не бывало.

При воспоминании о прошедшей зиме неприятный холодок пробежал по коже. Зима была очень тяжелой, еды практически не достать. Талори чудом дожила до весны. Она тогда стала настолько тощей, что весила, кажется, килограмм тридцать шесть. Однажды она взглянула на себя в зеркало и не узнала собственное отражение: скелет, обтянутый кожей, на лице остались лишь огромные зеленые глаза, а под глазами глубокие черные мешки. Когда в тот день Талори увидела голубя, такого красивого, с сизым оперением, парящего над заснеженными деревьями, воздух трепетал под взмахами голубиных крыльев… Она как обезумевшая бросилась на него, едва сдержалась, чтобы не впиться в сырое мясо, покрытое перьями.

Сегодня – все проще. Голубь летел в свое логово, чтобы пережить ночь, а она, пролетала мимо, вонзила когти в ничего не подозревающую птицу, та безвольно повисла мертвым тельцем с проткнутым сердцем.

- Бонус к сегодняшнему ужину.

Газовая горелка стояла на полу, окруженная креслами, предосторожность лишней не будет, хотя и так навряд ли крошечный свет кто-то мог увидеть. По логову разносился приятных запах жаренного кролика и голубя. Тихий, размеренный вечер перешел в ясную звездную ночь.

Мысленно Арн часто возвращался к тому вечеру: спокойный, в компании улыбающейся Талори, она ловко потрошила и свежевала кролика, ее лицо, неестественного цвета под тусклым светом горелки. Запах жарящегося мяса на сковородке, шкварчащего. Все казалось таким правильным, таким естественным, словно ничто в мире сейчас не могло прервать этот короткий миг покоя и необъяснимого единения. Было бы неплохо вот так приходить домой, приносить добычу, а там – она, ждет, готовит ужин из свежедобытого мяса.

Горячее мясо хорошо восстанавливало силы и утоляло разыгравшийся от умопомрачительного запаха голод. Конечно, едва ли кролик способен насытить полностью.

Ночной ужин оказался прекрасным. После, Талори взяла аптечку и села на край дивана.

- Надо сменить повязку, - так близко к нему ей становилось совсем неловко, и одновременно страшновато, но она старалась не подавать виду, достала из аптечки новый бинт. Все равно, что пытаться перебинтовать лапу дикому льву…

- Хорошо, - кивнул Арн.

Талори развязала бинт, моток за мотком, последний слой пришлось отрывать постепенно, пока не обнажилась заживающая рана, заполненная биопластиком. Арн сидел спокойно, кажется, ему уже совсем не было больно, либо он это хорошо скрывал. Рядом с пришельцем, ростом больше двух метров, Талори казалась совсем крошечной. Будучи человеком, она никогда не смогла бы дотащить его до логова. Рана больше не кровоточила, пожалуй, в повязке не было необходимости.

- Быстро заживает.

Талори, как бы невзначай, с любопытством провела рукой по кубикам пресса, болезненная бледность кожи ушла, и появился естественный темно-зеленый цвет.

- Такая плотная кожа.

Тонкие пальцы пробежались возле пояса.

- Она вообще что-нибудь чувствует?

Несмотря на метнувшийся по телу жар, Арн остановил ее руку.

- Да, - он убрал ее в сторону.

Талори не стоило к нему привязываться. Одинокая женская особь, ищущая ласки и защиты… Ему не стоило привязываться к ней.

Раздался истошный рев животного. Волшебство, пробежавшее между ними, вмиг растворилось, рев сработал, словно отрезвляющий механизм. Арн не смог определить по звуку, кто именно это был, но судя по реакции Талори, она знала. Она непроизвольно впилась пальцами в его руку, совершенно не то прикосновение, что было мгновение назад, крепко, он буквально прочувствовал, как напряглась каждая клеточка в ее теле. Лицо словно окаменело, она вглядывалась в ночное небо, но кроме звезд не было видно ничего, ни одной черной летящей точки.

Хищник хотел надеть наплечную броню с лазерным оружием, но Талори отрицательно мотнула головой.

- Не стоит. Сейчас нет необходимости, - она постаралась улыбнуться, но в глазах читался страх. - Они быстро улетают, если никого не заметят.