39. Ядвига (2/2)

- Астрономические часы зельевара, - с гордостью произнесла Элайн, становясь рядом, - я же говорила, что ты не отличишь их от мусора.

- А как они работают? - спросил Гарри, - Где стрелки?

Элайн достала свою кожаную бутыль и осторожно наполнила кольцо-шину водой. Затем она развернула один из тряпочных узелков, достала оттуда маленькую деревяшку в форме челнока и пустила ее в плавание по воде внутри полушины. Деревяшка дрогнула и резво поплыла вдоль бублика, ткнувшись где-то между цифрами ”22” и ”23”.

- Одиннадцатый час, Гарри, - заметила она, - а к полуночи зелье должно быть закончено. Передержим - и оно получится сильнее, чем надо, а это все равно, что испортить его напрочь. Помоги закрепить жердь.

Гарри бросил взгляд на часы Путевого Помощника.

- Почти точно, - заметил он, поднимаясь и шагая вслед за Элайн в лес.

- Мы не так далеко от Гринвича, - заметила Элайн, - и разница между средним солнечным и абсолютным солнечным временем сейчас всего несколько минут. Но местное время они показывают точно. Просто минуты определить сложновато, стрелка-то всего одна, и та - часовая.

Гарри мало что из этого понял, но сейчас был в слишком хорошем настроении, чтобы огорчаться по этому поводу. Подходящая жердь - стволик засохшего деревца - нашлась неподалеку, они притащили ее на поляну, с помощью метлы подняли, положив на нижние сучья между двумя росшими на полянке деревцами и закрепили веревками. Еще один длинный кусок веревки был спущен с жерди, и на нем повис котелок. Затем они принялись ломать и сыпать под котелок сухой хворост. Элайн достала из кармана знакомую Гарри зажигалку и поднесла ослепительно яркий огонёк к кучке веток. Костер занялся, пламя с треском взметнулось вверх и принялось лизать закопченное дно котелка.

- А что это будет за зелье? - поинтересовался Гарри, наблюдая, как густая синяя жидкость из бутыли наполняла котелок.

- Зелье Конокрада, - пояснила Элайн, - дурацкое название, конечно. Обычно его продавали рыцарям, хотя конокрады, конечно, тоже его покупали.

- И что оно делало?

- На какое-то время превращало любую лошадь в прекрасного скакуна. В Темные Века оно было очень полезно на войне, ведь достать коня перед битвой было нереально, а так напоил любую крестьянскую клячу из соседней деревни - и у тебя есть боевой конь, на битву хватит. Правда, если конь едва копыта передвигал, это зелье его добьет, и он эти копыта отбросит, как только закончится действие зелья, но это уже совсем другая история. Конокрадам оно тоже было нужно, чтобы продать плохого коня как породистого, но конокрады никогда бы не заплатили за зелье больше стоимости коня, иначе какой им смысл его покупать? А рыцарь заплатит, ведь во время битвы цена хорошего коня - жизнь, а бутылочка этого зелья за пазухой - это почти как запасной скакун. Сейчас лошади уже никому не нужны, магглы ездят на машинах, да и Статут, сам понимаешь.

- А зачем ты тогда его варишь? - удивился Гарри, - И почему нельзя передержать, если оно от этого сильнее.

- Нужно... - уклончиво ответила Элайн, - одному человеку. Зелье, сваренное ”в полную силу”, обратит любую лошадь в прекрасного скакуна, а ослабленное определенным образом даст лошади силу, скорость и выносливость, как у этого самого породистого скакуна, но внешность не изменится. Поэтому и нужен котелок из драконьего серебра, и варить строго до полуночи, но возможно ближе к ней. К местной полуночи, поэтому астрономически точное местное время необходимо. Для конокрадов оно после этого конечно бесполезно, им бы лучше наоборот. Говорю же, дурацкое название, но уж какое есть. Исторически сложилось.

- Мммм... Понятно, - промычал Гарри, которому ничего не было понятно.

Он опять пошел смотреть на часы, выполняя наказ Флитвика.

- А почему они выглядят именно так? - спросил он, наблюдая за стрелкой, - циферблат... интересный.

- Двадцатичетырехчасовой, - пояснила Элайн, - потому что наколдовать один оборот стрелки за один оборот солнца намного легче, чем два оборота. Минутной стрелки нет по этой же причине - это еще тяжелее.

- А вода зачем?

- Чтобы стрелке легче было двигаться, - Элайн вздохнула, - хаги не очень сильны в чарах. А стрелка, плывущая по воде, слушается чар, даже если они совсем слабы.

- Я думал, они будут меньше, - теперь Гарри стало понятно желание Элайн делать нормальные часы - неудобство имеющегося экземпляра было очевидно даже такому ужасному зельевару, как он, хоть часы и выполняли свою основную функцию, показывая именно то время, какое требовалось их владелице.

- Чем меньше часы, тем меньше дюймов окружности придется на каждый час движения стрелки, - сказала Элайн, - ниже точность. А емкость в виде пончика - потому что от нее требуется только большой периметр, центральная часть не нужна, она только требует лишней воды, а для работы бесполезна. Сейчас мы уже не делаем чашу самостоятельно. Намного проще порезать старое маггловское колесо со свалки - быстро, дешево, хорошо принимает магию и совершенно не боится ударов. Выглядит глупо, но я всегда говорю: если это глупо, но работает, то это не глупо.

- Это гениально! - восхитился Гарри, - Я так считаю. К тому же в следующем году у тебя будут настоящие, маленькие и с минутной стрелкой. Ты же уже почти умеешь.

Элайн улыбнулась. Они уселись у костра. Действие Совиного Взора кончилось ближе к полуночи, но пламя давало достаточно света, и Гарри решил экономить ценное зелье. Костер скудно освещал полянку; тени от деревьев тянулись к зарослям высоких, причудливо изогнутых грибов, обрываясь чернильной тьмой на границе Круга. Он указал на это Элайн.

- Ядвига прячет свет изнутри от тех, кто снаружи, - сказала Элайн, - иначе тебя было бы легко найти. Не волнуйся, это существо знает, что делает. Ты здесь в безопасности. А сейчас не отвлекай меня. Осталось добавить двенадцать дюймов волос келпи.

Она достала из сундука ножницы, полосу масштабной бумаги<span class="footnote" id="fn_32931307_2"></span> и, отмерив кусок, отстригла его, готовясь кинуть отрезанное в котелок.

- Это больше похоже на маггловскую бумагу, чем на волосы, - осторожно заметил Гарри.

Элайн, молча выждав некоторое время, кинула бумажку в котелок, размешала зелье маленькой лопаткой на длинной ручке, и только после этого повернулась к Гарри.

- На бумагу наклеены волосы келпи в четыре ряда, - пояснила она, - если тебе надо двенадцать дюймов - а таких длинных волос у меня нет, надо суммировать длину - отмеряешь четверть нужной суммарной длины, в данном случае три дюйма, отрезаешь - бумага вся размечена, удобно и быстро - кидаешь. Сама бумага маггловская, магии не несёт и в зелье не мешает. Это называется аликвота.

- Круто! - восхитился Гарри.

- Алхимики придумали, очень давно, - сказала Элайн, - даже магглы этот способ знают. Врачи, во всяком случае. Дядя Джереми сказал, почти все ваши таблетки - это фактически аликвота.

- Круто! - ещё раз повторил Гарри, искренне удивляясь новому для него факту.

Они ещё немного посидели, всматриваясь в деревянную стрелку, упрямо ползущую в черном резиновом русле к цифре ”24”, а потом сняли котелок с огня.

- Ну вот и все, - с облегчением заявила Элайн, садясь на землю, - осталось только поаплодировать. Послезавтра жди нас с Джереми. Завтра тебе придется сказать твоим магглам, что мы приедем. Джереми посоветовал не говорить категорично как об уже решенном. Тебе надо зайти издалека. Скажи, что мы будем проезжать мимо, заедем поговорить о проблемах ненормальных, бла-бла-бла. В общем, надо сказать, что он - нормальный, и просто хочет посмотреть, как живут другие, и может быть, он подумает, взять ли тебя на лето. Дальнейший разговор он берёт на себя. И у нас осталась последняя проблема...

Она неуверенно посмотрела на Гарри. В широких зрачках ее горел свет костра, волосы сливались цветом с ночью за ее спиной. Она смотрелась удивительно органично среди этих темных, подсвеченных пламенем стволов - словно часть окружающей ночи, отторгнутая тьмой в виде гротескно искаженного девоподобного образа суровой лесной дриады.

- Нужно будет поменять маггловские деньги на галеоны, - серьезно сказала она, - по актуальному курсу, нам чужого не надо...

- Это не проблема, - поспешно сказал Гарри, доставая из-за пазухи кошель, с которым не расставался ни на минуту.

- Не сейчас, - замотала головой Элайн, - сейчас денег пока нет. Послезавтра. Тебе ведь все равно нужны будут маггловские деньги. В мире магглов еда и одежда дешевле, а в волшебном мире тебе, к тому же, не стоит появляться слишком часто - кому-нибудь может прийти в голову, чего это ты постоянно там ошиваешься, да еще всё время один. У нас-то тебя знают слишком многие.

- Верно, - согласился Гарри, - А почему вы не меняете их у гоблинов? То есть, конечно, я поменяю, сколько нужно, - поспешно добавил он, подумав, что его вопрос можно было истолковать как отказ.

- Кто-нибудь может увидеть, - хмуро буркнула Элайн, - и у этого кого-нибудь могут возникнуть вопросы, откуда у хаг, которым как бы нечего делать среди магглов кроме как нарушать Статут, взялись маггловские деньги. А на эти вопросы нам очень не хочется отвечать. Официально доходов в маггловском мире у нас нет и быть не может.

Гарри очень хотелось спросить, откуда тогда у хаг маггловские деньги, но ему только что явно дали понять, что это не тот вопрос, на который они ответят. Он решил прояснить это попозже, когда представится более благоприятная возможность, а сейчас просто кивнул.

- Я - могила, - добавил он для убедительности любимую присказку Невилла, - ничего не видел, ничего не знаю.

Они посидели еще немного, рассуждая, как бы половчее сказать Дурслям о приезде Джереми и не встревожить их раньше времени, а потом Элайн, спохватившись, взглянула на циферблат метлы. Завтра Гарри была нужна свежая голова, и они быстро засобиралась обратно, бросив все вещи на поляне - теперь за ними было кому присмотреть. Жуткий безмолвный страж, раскинувшийся на много ярдов вокруг у них под ногами, стерег лучше своры псов.

Через полчаса Гарри уже укладывался спать в своей комнате-камере и ворочался, пытаясь унять волнение от предстоящих в его жизни перемен. Заснуть ему удалось не сразу, и утром его за это настигла расплата - он едва мог разлепить глаза, когда тетя Петунья как обычно постучала в его дверь с не менее привычным: ”Поднимайся! Вернон уже встал. Он уезжает через полчаса.” Спать хотелось немилосердно, но злить Дурслей сегодня было категорически нельзя, а не найдя на столе завтрака, дядя впал бы в ярость, ведь эта обязанность была закреплена за Гарри. Поэтому Гарри решил все же прибегнуть к колдовству, воспользовавшись зельем Бодрости, хотя Элайн и предупреждала его об осторожности при использовании. Сейчас был именно такой случай. Зелье, справлявшееся с воздействием Руки Славы, не подвело и на этот раз, и Гарри, мгновенно проснувшийся, побежал готовить яичницу, жарить тосты и варить кофе. Он как раз успел завершить все эти манипуляции, когда Вернон спустился на кухню, уселся за стол и развернул газету. Гарри подождал, пока дядя съел яичницу и, взяв тост, пробежался глазами по заголовкам, а только потом вежливо кашлянул. Дурсль поднял на него глаза.

- Дядя, - начал Гарри как можно более робко, - родственник одной моей знакомой... Он забирает ее к себе домой на лето, чтобы она побольше времени проводила с нормальными людьми...

Вернон заинтересованно опустил газету и надкушенный хлеб.

- ... Он будет проезжать через наш городок, - продолжил Гарри, воодушевляясь, - и хотел бы заехать, посмотреть, как другие справляются с...

- Когда? - буркнул Вернон подозрительно, но без явной враждебности.

- Завтра, - с готовностью выпалил Гарри.

- Ну пусть приезжает, - важно проворчал Вернон, поднимая руку с тостом, - а я посмотрю, что это за гусь.

- Моя знакомая говорила, что у них есть еще место, и они могли бы забрать меня на время, - добавил Гарри, - и я бы не околачивался летом по дому...

- Я же сказал - посмотрим! - рявкнул Дурсль и снова уткнулся в газету.

Гарри незаметно выдохнул. ”Еще день, - мысленно сказал он себе, - еще только один день!” И этот день обещал быть чертовски длинным.