34. Кесеш (2/2)
В ее сумке оказался пергамент, лоскуты чёрной ткани, какая-то ветхая книга, заготовка для ножа, рулон странной полубумаги-полуткани и пара бутылочек. Гарри взял пергамент. Там оказалась подборка латинских изречений, написанных неровным почерком - Элайн отнеслась к делу более чем серьезно. Они уселись за стол и принялись за работу, которая заключалась во множественных Диффиндо с предельной сосредоточенностью, чтобы удержать в мыслях требуемые изгибы Режущих чар. Практика дала свои плоды: кесеш принял более-менее приличную форму, хотя и оставался заметно граненым.
- Теперь полируем, наносим надписи и смазываем, - сказала Элайн, разматывая жёсткую полуткань и с треском отрывая от нее кусок.
- Тоже бери и три, - буркнула она, подавая пример.
Гарри осторожно взял в руки странный материал, с одной стороны словно покрытый мелким багровым песком.
- Ты что, наждачной бумаги никогда не видел? - заметила Элайн его замешательство, - ты же у магглов жил?
- Это маггловская вещь?! - искренне удивился Гарри и принялся за работу уже с большей уверенностью.
Уж с чем с чем, а с маггловской бумагой он должен справиться. Наконец, ножи были отполированы до восхитительной костяной гладкости, древесная пыль уничтожена Чистящими чарами, и Элайн взялась за книгу.
- Тут написано, как делать надписи? - полюбопытствовал Гарри, глядя Элайн через плечо.
- Нет. Это сборник легенд о короле Артуре. Тут шрифт красивый, а мне нужен образец букв перед глазами Не моим же почерком писать. А надпись я просто выжгу Инсендио так же, как выбивала их Чистящими в чернильных листах. Выбрал?
- Non solus<span class="footnote" id="fn_32614323_1"></span>, - сказал Гарри.
Элайн избрала Melius aliquid, quam nihil<span class="footnote" id="fn_32614323_2"></span>. Она положила перед собой книгу, на нее - деревяшку и, внимательно вглядываясь в текст, приложила ноготь к поверхности.
- Инсендио!
Ноготь на мгновение вспыхнул, и крохотный огонек стек по нему словно капля, прихотливо растекшись по гладкому дереву. Оно мгновенно обуглилось, оставив красивую готическую ”М”. В воздухе приятно запахло жженой древесиной, что сразу напомнило Гарри его день рождения в лесу у костра.
- Ты что, собираешься колдовать пальцем? - изумился Гарри.
- Не пальцем, а ногтем, - ответила Элайн, - а чем ещё? Или ты такой крутой колдун, что способен удержать свою силу в любых, даже самых крошечных рамках? Попробуй, наколдуй Инсендио палочкой - ты просто подожжешь дерево и получишь горелые дрова.
- Гермиона так чуть без пальца не осталась, - заметил Гарри, глядя как Элайн придирчиво рассматривает свой ноготь.
- Тетка Морвена так трубку зажигает, - небрежно бросила она, - а раз она может, то и я могу. Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Где хага, а где магглорожденная девчонка! Правда, палец у Морвены иной раз выглядит так, словно она курит его вместо трубки. А хотя ты прав. Давай, я и тебе выжгу, а то ты точно без ногтя останешься. Хорошо, что ты короткую надпись выбрал. Руки у вас, конечно - разве что врагу пожелать.
Гарри в немом восхищении наблюдал, как Элайн буква за буквой закончила сначала свою, а потом и его надпись. Поверхность ее ногтей (она несколько раз меняла рабочий палец) пожелтела, а их кромки слегка обуглились, но это ее нисколько не смутило. Видимо у ранее упомянутой Морвены было то же самое.
- Выбери щепку поровнее, - попросила она и принялась смешивать жидкости из бутылочек в крышке одной из них.
- Это и есть Режущее зелье? - спросил Гарри, держа в руках требуемые щепки.
- Это - зелье. Это - вода, - пояснила Элайн, - чистым смазывать не будем, иначе лезвие получится слишком острым, а это кончится тем, что ты располосуешь себе ногу. Уж ты мне поверь.
Она трансфигурировала кончик найденной Гарри щепки в кисточку и принялась осторожно наносить зелье из крышечки на деревянное лезвие.
- Хорошо, что МакГонагалл тебя не видит, - заметил Гарри с восхищением, - сказала бы: работа не окончена, кисточка сформирована не полностью, и в ворсе еще видна фактура дерева.
- Ну мне же нужна кисть, а не выпендриваться перед кучкой чистокровных дебилов рукоятью из красного дерева, - заметила Элайн, осторожно положив импровизированную кисть на стол, - смотри, не ткнись в нее рукой, иначе эта кисточка проткнет ее насквозь. Делай теперь ты. Кисточку после всего нужно сжечь. Ворсинки после Режущего зелья - самые отвратительные занозы, если хочешь знать. Я пока буду карманы делать. Ткань для мантии Хагрид тебе, как я понимаю, не брал?
- Ткань для мантии? - непонимающе переспросил Гарри.
Элайн вздохнула.
- Понятно. Чинить мантию, если бы ты её вдруг порвал или прожёг. Если это делать Восстанавливающими чарами, они возьмут массу для починки со всей остальной ткани. заделаешь дырку в одном месте, а одежда станет тоньше везде. А эта ткань - ужасная дрянь, на самом деле. Она и так неплотная, а через пару-тройку Восстанавливающих будет рваться от каждого чиха. И по лесу бродить неудобно - полы цепляются за каждый куст, и это мы ещё после дождя там не бродили. Поэтому лучше заплатку поставить. Если вырезать плохой кусок и точно такой же лоскут вставить, Репаро восстановит так, что и не заметишь. Если неточно, то, конечно,тоже восстановит, но выглядеть будет странно. На будущее: для себя, не для школы, бери деним, Гарри. Черта с два порвешь, и истощить Восстанавливающими чарами тяжело. Сто лет проносишь.
- Что такое деним?
- Ткань такая. Джинсы из него шьют.
Она принялась отмерять ткань лоскута по лезвию ножа, складывать из него подобие ножен, а затем снова взялась за кисть.
- Чтобы нож не прорезал, - пояснила она, - что может противостоять Режущему зелью? Режущее зелье, это совершенно очевидно. Тут главное - края ткани не смазать, а то разрежешь себе и мантию, и руку. Только середину, там где будет скользить лезвие. Репаро! Репаро!
Кусок ткани сросся в аляповатый чехол, который Элайн тем же способом прирастила изнутри к просторному карману мантии. Затем она вскочила и принялась прохаживаться туда-сюда, а затем пару раз выхватила нож из кармана. Кажется, все эти действия ее удовлетворили, потому что она с довольным видом уселась обратно, и принялась помогать делать то же самое для Гарри.
- Прямо как голая ходила, - сообщила она, - а сейчас ничего. Даже на душе легче стало. Тут бы конечно настоящие ножны, на поясе. И удобно, и практично. Но этого нам никто сделать не даст. Ну... и так неплохо.
Через минуту у него в кармане также появился неприметный матерчатый чехол, а, сунув в него руку, он ощущал теплую гладкость ставшего сейчас опасным дерева. По совету Элайн он тоже попрактиковался в выхватывании ножа, порезал им кусок пергамента и щепки, оставшиеся после их работы. Дерево, еще недавно бывшее куском черенка, легко снимало стружку со стола и ножки стула, которые он избрал своей первой жертвой. Гарри был счастлив.
Они сожгли все улики, собрали свои вещи и вышли в коридор. Через непродолжительное время Хогвартс наполнился гомонящими учениками, и они ловко влились в возвращающуюся толпу. Как и ожидалось, Хаффлпаф с треском проиграл, о чём им немедленно поведал Рон. Гарри оставалось лишь кивать и поддакивать. Через пару минут почти непрерывного горестного монолога своего товарища он уже мог бы полностью пересказать ход матча. Его отсутствия на стадионе так никто и не заметил.
Перед обедом Рон был возбужден и полон решимости.
- Сейчас или никогда! - кипятился он, сжимая в руках коробочку с Прахом, порцию которого отсыпала ему Элайн, - не могу видеть их довольные рожи! Потренируюсь на Квирреле - и вперёд. Но сначала Малфой. Я бы ему еще и плюнул в кубок! Снейпа я оставлю на потом, Гарри. Уж не обессудь.
На обед они пошли все вместе, незаметно окружив спрятавшегося под Мантией Рона так, чтобы на него никто не натолкнулся раньше времени. Гарри и Элайн демонстративно сели вместе за стол Гриффиндора на самом углу - и на виду, и можно будет пустить Рона, который, в случае чего должен был залезть под скатерть рядом с ними, скинуть Мантию и вылезти, словно он искал уроненную ложку. Ставка была на всеобщую невнимательность. Сидели они как на иголках.
- Как ты думаешь, Гарри, - прошептала Элайн, - Рон уже закончил с Квиррелом?
- Думаю, да, - прошептал в ответ Гарри, вглядываясь в сидящих за столом Дома Слизерин, - он бы не стал терять время зря. Думаю...
Со стороны преподавательского стола послышался грохот посыпавшейся на пол металлической посуды и испуганные возгласы. Квиррел вскочил и сейчас стоял, выгнувшись и неестественно раскинув скрюченные руки. Лицо его исказила гримаса ужаса и боли, а рот был распахнут в беззвучном крике. Гарри видел, как профессор Квиррел запрокидывал голову все дальше и дальше, пока не рухнул навзничь. Тело его бешено забилось в конвульсиях, а замотанная в его дурацкий тюрбан голова деревянно подпрыгивала, каждый раз с глухим шлепком ударяясь о пол затылком. Зал взорвался шумом и криками, все вскочили с мест, самые нетерпеливые бросились в проходы между столами, пока преподаватели толпой обступали Квиррела.
- Тихо! - раздался в зале громоподобный голос Дамблдора, видимо усиленный чарами, - ученикам вернуться на свои места!
Зал замер. Те, кто успел вскочить, растерянно посмотрели вокруг, словно только сейчас заметив, что они уже не за столом, и неуверенно вернулись обратно. Гарри стоял у угла, застыв в напряженном ожидании. ”Чёрт! Чёрт! Чёрт!” - повторял он про себя. Наконец, когда на свои места возвращались последние из вскочивших паникеров, рядом с ним шмыгнуло что-то массивное и невидимое, а край скатерти дернулся и заколыхался. Гарри и Элайн уселись, освободив между собой стул, на который с пола заполз бледный и тяжело дышавший Рон.
Дамблдор шагнул в толпу профессоров, расступившихся перед ним. Сквозь просветы между преподавателями было видно, что он взмахнул палочкой, и все еще дергающееся как от электротока тело Квиррела поднялось в воздух. Тюрбан свалился с его головы и упал рядом с ногами профессора Спраут. Та вскрикнула, прижав руки к груди, и с выражением ужаса уставилась туда, где должна была находиться голова Квиррела, заслоненная сейчас спинами преподавателей. Лицо Дамблдора, хорошо видимое, так как он был выше ростом, чем большинство стоящих вокруг него, дрогнуло и помрачнело. Он взмахнул палочкой, и тело Квиррела покрыл белый непрозрачный кокон, сделав его похожим на египетский саркофаг.
- Всем сохранять спокойствие! - твердо и сурово произнес он, - преподавателям позаботиться об учениках и не допустить паники и распространения домыслов. Ситуация находится под контролем.
Он покинул зал, левитируя перед собой кокон с Квиррелом. За ним, семеня короткими полными ногами, выбежала их школьная медиведьма Помфри.
- Все слышали слова директора?! Продолжаем обед, - возвестила МакГонагалл суровым голосом, - потом возвращаемся к своим делам!
Но ни сама она, ни остальные преподаватели не спешили воспользоваться столь мудрым советом, а вместо этого сгрудились и принялись совещаться между собой с отнюдь не радостными лицами. С их стороны не доносилось ни звука, видимо, они воспользовались какими-то чарами приглушения голоса. Естественно, ни о каком обеде не могло быть и речи. Ребята рассовали по карманам всю еду, что была поблизости, и ринулись во двор.
- До Слизерина я даже не дошел, - взахлёб шептал Рон, выпучив глаза от возбуждения, - подсыпал Квиррелу сами-знаете-что, а он не пьёт и не пьёт. Ну, думаю, и черт с ним, кому он нужен. Обошел их стол, иду по проходу. Жуткая вещь, но Мантия твоя - высший класс! И тут - раз!.. Я к вам!...
- Этого не должно было произойти, - озадаченно произнесла Элайн, - Прах не должен был так подействовать на лича. Это ведь почти полноценный дух. Немного порепаный, чтобы отдать часть себя крестражу, но большая часть души цела.
- Может, это был не одержимый, а инфернал? - предположил Рон, но тут же сам отрицательно мотнул головой, - нет, инфернала мы бы заметили.
- Может, просто слабенький лич, - сказала Элайн, - не Сами-знаете-кто, а какой-нибудь ничтожный темный лордик? Или носитель был уже едва жив, и то за счет духа. Проклят, например.
- Точно! - воскликнул Гарри, - кровь единорога! Вот поэтому он ее и пил!
- Но зачем ее пить, если ты уже не умираешь, - с сомнением произнес Рон, - значит, он был проклят чем-то уже до этого. Может, он и духа в себя пустил, потому что надеялся, что тот его спасет. Ну, знаете, древние знания, забытое колдовство. Нашел крестраж колдуна времен Темных Веков. А тот и сам слабеньким оказался.
- Поживем - увидим, - подытожила Элайн.
Жить для этого долго не пришлось - после ужина в Большой зал вошел мрачный суровый Дамблдор и объявил, что профессор Квиррел умер.