35. Диадема (1/2)
...после ужина в Большой зал вошел мрачный суровый Дамблдор и объявил, что профессор Квиррел умер...
***</p>
- Есть такая притча, - мрачно сказала Элайн:
Однажды, давным-давно, шел по лесу волшебник, молодой, но подающий надежды. Вдруг навстречу ему вышел лич, восставший из кала.
- Я тебя съем! - взревел лич.
- Нет! Это я тебя съем! - выкрикнул волшебник и съел лича.
А мораль притчи: это победа. Но у победы - странный вкус.
Гарри хотел было улыбнуться, но вместо улыбки вышла лишь кривая гримаса.
- И что же нам делать? - спросил Рон, глядя на Гарри и Элайн глазами с расширенными от испуга зрачками.
- А мы-то тут при чем? - твердо сказала Элайн, - мы вообще не при делах! Кто нас видел?! Отрицаем всё!
- Верно! - обрадовался Рон, но сразу же добавил с сомнением, - если только у нас не найдут этот Прах. Вдруг его действие можно опознать?
- Значит, нужно его спрятать, - сказала Элайн.
- Где? - спросил Гарри .
- Точно не в наших комнатах, - ответила Элайн, - если и устроят обыск, то там будут искать в первую очередь. А без метлы нам тяжеловато будет прямо сейчас выбраться за пределы Хогвартса и вернуться обратно незамеченными. Попробуем для начала в замке спрятать. В крайнем случае временно, а завтра выйдем наружу днём вместе со всеми и спрячем где-нибудь в лесу уже как следует. Рон, побудь на виду. Если нас будут искать, скажи, что мы, не знаю, в библиотеке. Гарри, пошли со мной. Если кого встретим, отвлечешь их как-нибудь, ты же знаменитость.
Рон и Гарри серьезно кивнули.
Через несколько минут Гарри и Элайн уже быстро поднимались по лестницам, рассчитывая найти укромный уголок на верхних этажах замка. Ведь заброшенную аудиторию, где в конце концов оказалось Зеркало Еиналеж, они нашли именно так, хотя конкретно это помещение для хранения зелья использовать было, конечно, нельзя - слишком многие уже о нем знали. Но они надеялись найти там что-то подобное - какой-нибудь чулан, укромный угол или нечто вроде этого. Но, несмотря на поздний час, они постоянно слышали голоса учащихся, бродящих по коридорам. В основном, это были парочки старшекурсников, так же, как и они, ищущие укромный уголок, правда, совершенно с другими целями. Так они дошли до восьмого этажа и сейчас быстро шагали по коридорам, прислушиваясь. Пройдя мимо огромного гобелена, на котором Варнава Вздрюченный учил троллей балету, они услышали впереди какой-то шум и с досадой повернули обратно, но вернувшись к началу коридора, вновь услышали какие-то голоса.
- Да что ж такое! - пробормотала Элайн, - они сегодня все решили шляться по замку! Пошли обратно, может там уже ушли.
Они вновь вернулись к противоположному концу коридора, пройдя мимо гобелена. Гарри, беспрестанно оглядывающийся назад, бросив очередной взгляд через плечо, остановился и окликнул подругу.
- Элайн! Смотри!
В стене напротив гобелена отчётливо виднелась маленькая невзрачная дверь, почти сливающаяся со стеной.
- Что за черт! - пробормотала Элайн, - мы же тут только что проходили? Как мы могли ее не заметить?
- Может, она фальшивая? - предположил Гарри и, подойдя к двери, дёрнул за ручку. Дверь послушно отворилась. За ней оказалось помещение размером с собор - тусклый свет пробивался откуда-то сверху, весь огромный объем был забит невероятным количеством самого разнообразного хлама, в основном сожженной, полурастворенной и иным способом сломанной мебелью, плакатами, дверями, котлами, бутылками, старыми книгами и пергаментами. Присутствовали метлы, в основном сломанные, ржавые мечи и даже огромный топор, лезвие которого было покрыто чем-то, подозрительно напоминающим кровь, засохшую лет пятьдесят назад. И это только то, что было видно со входа.
- Ну ничего себе! - воскликнула Элайн, появляясь рядом с Гарри, - ты слышал когда-либо об этом месте?
- Никогда, - ответил Гарри, заходя внутрь.
- А ведь друг папы говорил, что где-то здесь расположена тайная лаборатория Равенкло, - тихо произнесла Элайн, захлопывая дверь изнутри и оглядываясь, - что-то не очень это похоже на лабораторию, но может, она спрятана среди этого хлама? Поэтому ее до сих пор и не нашли? Судя по всему, тут не убирались пару веков. Идеальное место, чтобы спрятать что угодно! Даже лучше, чем в лесу. Давай пристроим зелье в укромном месте и быстренько пробежимся вокруг. Не стоит сейчас надолго пропадать - вдруг мы под подозрением.
И они пошли между куч покрытого пылью барахла, иногда вздымающихся вокруг них подобно стенам диковинного ущелья. Миновав чучело тролля, они повернули в проход между колоннами, сложенными из огромных древних бочек и остановились у старого шкафа, который выглядел так, словно его облили какой-то едкой кислотой.
- Думаю, мы зашли достаточно далеко, - прошептал Гарри, повинуясь какому-то безотчетному чувству, говорившему ему, что они на месте.
Он открыл шкаф, вытащил оттуда клетку со скелетом какого-то многоногого давно почившего существа и обернулся к Элайн:
- Вот тут вряд ли кто-то догадается посмотреть.
Элайн с восторгом крутила головой, рассматривая кучи покрытых вековым слоем пыли и паутины вещей вокруг. Гарри видел, как она повернула голову в сторону от шкафа и замерла, изумлённо округлив глаза.
- Гарри... - прошептала она и растерянно поманила его рукой.
Гарри подошёл и посмотрел в направлении ее взгляда. На старом пыльном столе, рядом с бюстом какого-то мужика, в окружении грязного, покрытого паутиной тряпья лежала старинная то ли корона, то ли что ещё - Гарри плохо разбирался в женских украшениях. Она была тусклой, потемневшей, с крупным, массивным, несколько грубовато сделанным плетением, в котором без труда угадывалась стилизованная фигура птицы, символа с герба Дома Равенкло.
- Украшение в стиле вашего Дома? - спросил Гарри, не понимая, что могло так удивить Элайн, - Давай заберём. Будет твоё.
И он потянулся рукой к украшению. Внутренний голос явственно говорил ему, что такую вещь следует взять немедленно. Элайн больно вцепилась ему пальцами в плечо и с силой отшвырнула назад, едва не уронив его на пол.
- Ты что делаешь?! - возмущенно прошипела она, - ты знаешь, что это?
- Нет, - сказал Гарри, пошевелив плечом, на котором, вероятно, теперь появилась пара синяков, - какая-то древняя штука. Дорогая, должно быть.
- Эта штука выглядит точь в точь как диадема Равенкло, - сказала Элайн.
- Ну, диадема, - согласился Гарри, - я же не знаю, как они называются. А что Равенкло - так ваш символ на ней, это понятно. Почему ты не хочешь ее взять? Она как для тебя тут лежит!
- Нет, Гарри, ты не понял. Я имею в виду, что она выглядит как настоящая диадема Ровены Равенкло, основательницы Хогвартса. И это не символ Дома. Это ее герб.
- Серьезно?! - воскликнул Гарри, также теперь уставившись на диадему в изумлении, - ты думаешь, эта вещь настолько древняя?!
- Диадема Ровены пропала много веков назад, - ответила Элайн, - и с тех пор никто ее не видел. Ее дочь, Елена, взяла ее и пропала. Говорят, она умерла, не оставив наследников. Я вижу статую Ровены по десять раз на дню. По легендам, в диадеме сосредоточена мудрость ее владелицы. Не знаю, что это значит. Никто не знает.
- Тогда тем более стоит забрать её, - заявил Гарри, - ну или хотя бы перепрятать. Иначе ее найдет кто-нибудь другой, и вся слава достанется ему.
- Я тоже так думаю, - осторожно кивнула Элайн, не отрывая взгляда от диадемы, - проблема в том, что эта вещь, если она подлинная, была изготовлена в Темные Века одной из величайших колдуний. И тот, кто ее сюда положил, за ней не вернулся.
- Может, он не успел. Умер или еще что, - предположил Гарри.
- Да наверняка, - убежденно произнесла Элайн и облизнула пересохшие губы, - вопрос в том, от чего он умер.
- Ты думаешь...?!
- Эта вещь могла его и прикончить! - подтвердила она.
- Но ведь Ровена Равенкло - мудрая колдунья! - воскликнул Гарри, - она прославилась своим умом...
- Умная и добрая - это разные вещи, - возразила девочка, - ты не забывай, что мы говорим о Темных Веках, когда половина всех родившихся детей не доживала до восьми лет; тех, кто пережил свое младенчество, водили на казни как на праздник, а дубину для проламывания голов рыцарей и морд их лошадей могли назвать ”Добрый день”<span class="footnote" id="fn_32675154_0"></span>, считая это хорошей шуткой. Вдруг эта диадема сводит с ума или убивает еще каким-либо способом того, кто ее наденет, если он, скажем, недостаточно мудр, не принадлежит к Дому Равенкло, или, к примеру, не женщина - в те времена к женщинам относились не очень хорошо, может, она ненавидела мужчин. Ведь в летописях остались сведения о ее дочери, а о муже - ничего.
- Вот черт! - содрогнулся от ужаса Гарри, - спасибо, что меня остановила, я уже было хотел ее схватить. Может, тебе можно? Ты - Равенкло и женщина. И мудрая.
- Спасибо, Гарри, - улыбнулась Элайн, - но у меня другая беда - я не человек. Вдруг Ровена ненавидела нелюдей. Хаги могли забрать ее мужчину, к примеру.
- Но оставлять ее на виду нельзя, - твёрдо заявил Гарри, достав палочку, - спрячем вместе с Прахом, а когда станем постарше, сможем проверить ее на проклятия и выяснить ее тайны. И напишем об этом в нашей книге. ”Авторы бестселлера нашли диадему Равенкло!” Или нет! ”Нашедшие диадему Равенкло издают книгу!” Вот как! Вингардиум Левиоса!
Диадема даже не шевельнулась. Гарри обеспокоенно направил палочку на соседний бюст. Тот послушно покорился чарам Левитации и легко поднялся в воздух.
- Точно. Зачарована, - констатировала Элайн очевидный сейчас факт, - Локомотор! Люмос! Перспикуа! Пинго! Джеминио!
Сработали только чары Копирования. Они повертели в руках бесполезную копию диадемы, но проблемы это не решало: древняя вещь оставалась неподвластной для любых заклятий, меняющих в зачарованных вещах хоть что-то, включая положение в пространстве. Гарри выломал прут из спинки стула, выглядевшего так, словно его жевали, и осторожно ткнул им диадему.
- Ничего, - сказала Элайн, - на дерево она не действует. Впрочем, иначе бы она повредила стол, на котором лежит, а он, очевидно, цел.
- Может, положим ее в Прах, - предложил Гарри.
- Но это же не лич, - возразила Элайн, - или ты думаешь, что Ровена оставила после себя крестраж? Не думаю. Она не была некромантом. Кажется.
- Это самое сильное средство, что у нас есть, - пожал плечами Гарри, - мо́жет он повлиять и на темные проклятия?
- Тетка про это ничего не говорила, - с сомнением произнесла Элайн, - хотя, с другой стороны, она не говорила и обратного. В любом случае, ты прав, и мы ничего не теряем. Давай!
Она открыла банку и высыпала порошок толстым слоем на полку в шкафу. Гарри выломал из многострадального стула второй прут, как щипцами подхватил ими диадему и осторожно положил ее на слой порошка. Затем они снова принялись таращиться на диадему.
- Опять ничего, - сказал Гарри, - может, надо погрузить ее в Прах целиком?
- Давай попробуем, - согласилась Элайн, - сейчас я сделаю ложку из щепки. Попробуем ее в нём закопать.
Она отошла к истерзанному стулу, а Гарри в нетерпении осторожно набрал Прах в щепоть и принялся посыпать диадему, занеся над ней руку. Внезапно в пальцы его словно вонзились десятки острых игл, как будто вместе с черным порошком он ухватил щепотку бритвенно острых волокон стекловаты. Зашипев, Гарри бросил порошок на диадему, потряс пальцами, которые продолжало мерзко саднить и колоть, и сунул их в рот, пытаясь размочить слюной кожу и облегчить зуд. Крупинки порошка, захрустевшие было на зубах, растворились в слюне. Внезапно голову его прострелило болью, настолько ярко и пронзительно, что он вскрикнул. Его шрам словно решил расколоть череп надвое. Гарри схватился за лоб. Боль была такой, что он ничего не видел вокруг и, не в силах стоять на ногах, рухнул на колени, уткнувшись головой в пол. Меж пальцев у него потекло что-то тёплое. Он сцепил зубы изо всех сил, чтобы не закричать.
- Гарри! Гарри! Что с тобой?! - услышал он над собой панический возглас Элайн, но боль, терзавшая его голову была такой, что он не в состоянии был ничего ответить. Она вонзалась в его мозг как гвоздь, разливаясь по всему телу, и он стискивал теперь не только зубы, но и сфинктер, чувствуя, что сейчас напрудит в штаны или того хуже, ”отбросит балласт”, как выражался Рон. Твердые острые пыльцы Элайн словно когти гарпии вцепились в мантию на спине Гарри, и поволокли его по полу прочь от шкафа.
- Проклятье! Проклятье! - повторяла Элайн со злым отчаянием, швыряя его на пол, словно мешок, и переворачивая на спину. Боль вдруг исчезла так же внезапно, как и пришла, настолько мгновенно, что Гарри едва не рассмеялся от внезапного облегчения. Он оторвал руки ото лба и уселся на пол. Элайн склонилась над ним и испуганно вгляделась ему в лицо. Ее широко распахнутые ярко-зеленые глаза оказались напротив его.
- Я в порядке, - сказал Гарри.
- Что ты сделал?! - требовательно спросила Элайн, - ты коснулся диадемы? Ты весь в крови.
Гарри посмотрел на свои ладони. Жидкость, текшая по его лбу, действительно была кровью. Кровью же было испачкано все его лицо, шея и мантия.
- Я не знаю, - пробормотал Гарри, силясь вспомнить, мог ли он коснуться диадемы.
- Что значит ”не знаю”! - зло воскликнула Элайн, - ты что, идиот?! Я думала, ты сейчас пнёшь ведро<span class="footnote" id="fn_32675154_1"></span> как Квиррел.
Внезапно она замерла и внимательно посмотрела на лоб Гарри.
- Шрам, - жестко сказала она, - кровь течет из шрама. Ты коснулся Праха. А ты ведь до этого ни разу не касался его!
Она подняла палочку и нацелила ее ему в лицо. Гарри с ужасом уставился на нее, не переставая перематывать в голове одну и ту же мысль: ”Коснулся диадемы или нет? Коснулся или нет?”