Часть 2 – Мир, дружба, жвачка? (2/2)

— Не беспокойся, Алекс, твоего любимого «цербера» я закрыл. Твои пальцы и достоинство в полной безопасности!

— Очень на это надеюсь… — пробурчал тот в ответ.

Квартира была под стать её жильцу, там царил хаос. В классическую совковую обстановку комнаты странным образом вписывался массивный стол с двумя мониторами — один большой, второй поменьше и на странной подставке, а ещё явно дорогое кресло и аудиосистема. На стенах висели плакаты, самые разные, начиная от рок-групп, заканчивая плакатами с персонажами «Наруто» и «Рика и Морти». Тут и там валялись полоски бумаги, клей, ножницы, на столе тихо жужжал огромных размеров принтер, а в углу стояла пыльная электрогитара. Вдоль одной стены, выбиваясь из общего тёмно-коричневого и чёрного цветов, ярким пятном стоял большой оранжевый диван, на противоположной стене, в полуразобранной «стенке» стояла плазма.

— Присаживайтесь. — Буч стряхнул с дивана обрезки бумаги, — Сорри за беспорядок, у меня тут процесс собрания макета шёл полным ходом. Ты же в курсе, что это влетит тебе в копеечку, Алекс?

— В курсе… — ответил тот, опускаясь на диван, а затем подскочил от внезапного писка и выкинул собачью игрушку куда-то в сторону. — У тебя тут будто Мамай прошёл! Ладно, показывай, что там получается? Ты ведь знаешь, что я не могу просто посмотреть электронный макет и всё, мне важно понимать, как книга будет выглядеть в печатном виде.

Буч протянул ему пухлую книгу в твёрдом переплёте. Цезарь с любопытством наблюдал со стороны как Алекс берёт её, будто какое-то сокровище и аккуратно переворачивает страницы.

— Где иллюстрации, я вставил закладки. — Сказал Буч.

— А, да, спасибо…

Алекс будто пребывал в трансе. Это продлилось почти полчаса. Парни молча наблюдали за ним. Даже болтливый Цезарь понимал, что сейчас лучше помолчать. В руках Алекса был последний роман его матери, она дописывала его уже будучи прикованной к больничной койке. О нём сам Алекс узнал лишь после смерти мамы, в момент оглашения завещания. Она боялась, что не успеет его дописать. Последнюю историю для своего сына. Роман был о любви.

Не та пошлятина, которую был вынужден писать он сам, чтоб заработать себе на хлеб, не слащавые романы для девочек, не любовная любовь для женщин за сорок, это была трогательная и грустная история, с счастливым концом. Алекс уже прочёл его больше десяти раз, но вновь не смог сдержать слёзы.

Его мама всё знала. Всегда знала. И не делала трагедию из его ориентации, вообще никак это не выделяла, раз он сам не рассказывал, она не лезла с расспросами. Но писателю, да ещё и журналисту, наблюдательности не занимать. Алекс очень хотел, чтоб в реальной жизни всё вышло так же просто и хорошо, как у героев этого произведения, но увы, он не мог надеяться на такое.

Слева в поле зрения появилась рука, испещрённая узорами шрамов, держащая коробку с салфетками.

— У тебя это… Всё будет хорошо, солнце, я тоже ревел в три ручья, когда в первый раз прочёл. Но в итоге же всё хорошо. И иллюстрации классные. Не знал, что твоя мама так хорошо рисовала.

Алекс вытер слёзы и высморкался.

— Да… Блин, нюни распустил, извини. Никому не слова, а то меня на смех поднимут. В общем, отличная работа, Буч. Это прям то, что надо. Спасибо. Обложка у тебя вышла просто супер, и все иллюстрации расставлены на своих местах, а ведь мне передали рукопись и альбом с ними отдельно.

— Да это было просто, они говорят сами за себя.

— У тебя есть на примете какие-то издательства, которые возьмутся за подобную литературу? Да и псевдоним… Лучше напечатать под псевдонимом, чтоб не перекрещивались с её другими работами. Сам понимаешь, не все в нашей стране смогут принять такое.

— Да, у меня есть контакты, как только оформишь на себя авторские права, отправлю им на рассмотрение. И про стоимость, я пошутил. Возмести мне только затраты на материалы, за работу денег не возьму.

— Но… — Алекс поднял на него покрасневшие глаза.

— Никаких но, успокойся.

— Да, Лекс… Прости, Алекс, успокойся. Говорят тебе, денег не надо, значит проставишься и всё.

Буч нахмурился.

— Как ты его только что назвал?

— Буч, всё хорошо, мы уже всё решили, не нагнетай! — встрепенулся Алекс, — Всё в прошлом. Я отходчивый, ты же знаешь.

Цезарь сжался и потупил взгляд, а Буч хрустнул шеей.

— Ладно, я не имею привычки лезть в чужие дела. Но учти, Цезарь, если ты ещё раз что-то подобное выкинешь, я найду тебя и закопаю. Живьём. Ты понял меня?

— Да понял я, не дурак… Тогда был дураком, сейчас — нет.

— Да мне поебать, веришь, нет? Ладно, всё-всё, Алекс не заводись. Тебя я боюсь, в отличие от твоего… друга. — Буч примирительно поднял руки.

Он всё это время туда-сюда крутился на стуле, в ожидании оценки своей работы, потом нервно напрягся из-за Цезаря, а теперь расслабился и переключился, будто этого разговора и не было вообще.

— Ладно, одна здравая мысль сегодня всё же прозвучала, — сказал Буч, — нам надо выпить. И макет обмыть и за встречу. И за знакомство… — он кинул взгляд на Цезаря.

— Я, эммм… А где у тебя туалет? Возле входа не наблюдал… — подал голос тот.

— Из комнаты направо и до конца коридора, левая дверь.

— Спасибо.

Цезарь вышел из комнаты, а Буч метнулся к Алексу, сев почти вплотную.

— И этот вот этот… кхм… Разбил тебе сердце? Нет, он конечно горячий, не спорю, но как ты, блять, согласился его впустить?! — едва сдерживаясь тихо затараторил Буч.

— Я и сам не знаю, если честно… — устало ответил Алекс, — Просто… у меня всегда была какая-то слабость к его просьбам.

— Но теперь правда всё норм? Вы решили свои проблемы, или мне стоит украсить его смазливую мордашку парой синяков?

— Буч, прошу, не нагнетай. И отодвинься, пожалуйста, ты слишком близко, он ещё не так поймёт…

— Хе! А тебя это так волнует? Ты же сам сказал, что вы просто соседи… — Буч придвинулся ещё ближе.

Раздался приглушённый звук слива, потом щелчок и зашумела вода в ванной.

— Как давно мы не виделись? Больше года прошло… Что, разве не хочешь немного расслабиться?

Буч начал наматывать прядь волос Алекса на палец, смотря тому прямо в глаза. Парень покраснел. За их спинами раздалось недовольное цыканье.

— Мне говорил — никаких интрижек и даже перепихона на одну ночь, а сам…

Алекс выдернул волосы из пальцев Буча, раздражённо посмотрел на него и встал с дивана.

— Всё, давайте без глупостей. И я не шутил, Цезарь, пока ты живёшь у меня, никаких интрижек. И даже на одну ночь.

— Душнила… Если ты подался в монахи, почему я тоже должен страдать?

— Потому, что, Цезарь, я вынужден страдать из-за тебя. Из-за твоего вторжения в моё личное пространство.

Буч заржал:

— Боже, да вы похожи на двух престарелых супругов! Аха-ха! Ладно, пойдёмте выпьем, тут недалеко есть отличный бар. Начнём с него, а там посмотрим. Мой друг бармен, так что будет скидка от заведения, не парьтесь.

Он похлопал парней по плечам и подтолкнул к выходу.

*****</p>

Луч солнца болезненно резанул по глазам. Голова гудела так, что даже дышать было утомительно. Что-то тяжёлое давило ему на грудь, Цезарь попробовал пошевелиться, но это движение болью отозвалось во всём теле. Рядом явно кто-то сопел. Было жарко, тяжело, а ещё его мутило.

«Да… знатно мы вчера накидались… Ни черта не помню… Я хоть где?», обречённо подумал Цезарь и открыл глаза. Знакомая люстра указала на то, что он дома у Алекса. Дальше смотреть было страшно. «Ну, помолясь…», он мысленно приготовился к худшему и осмотрелся.

На его груди покоилась голова Алекса, волосы были растрёпаны и спутаны, брови иногда подёргивались. Его рука была безвольно перекинула Цезарю поперёк живота. «Прекрасно, блять… Что дальше?», он повернулся в бок и чуть не выругался вслух. С краю, повернувшись к нему спиной, спал Буч. «Блять! Что вчера было вообще?», Цезаря охватила паника.

Тут раздался звонок в дверь, потом в неё заколотили и послышался явно недовольный женский голос:

— Алекс! Александр, блять, Браун! Открывай, скотина! Ты мне должен был прислать материалы ещё неделю назад!!!

Снова трезвон и стук в дверь.

— Если ты не откроешь немедленно, я позвоню в полицию и сообщу об убийстве! С особой жестокостью! А потом выломаю нахрен эту чёртову дверь и буду тебя ей пиздить, пока не превратишься сраный блин!

Как понял Цезарь, это и была та самая Соня.

Алекс подскочил и тупо заморгал. Потом бросил взгляд на Цезаря и Буча, который всё ещё спал, удивительный человек, и выдавил:

— Мне пиздец…

— Алекс, я… — начал было Цезарь.

Девушка же не переставала звонить, долбить в дверь и сыпать угрозами.

— Позже, Салат, позже. Напиши за меня завещание. И растолкай этого придурка, а то он глухой на правое ухо, потом расскажу. Аккуратно, локтем двинет, лишишься зубов. Ну, я пошёл.

Он сполз с кровати, и начал рыться в куче вещей, в поисках своих. Цезарь заметил яркие красные царапины на лопатках Алекса. Это добавляло вопросов. Какофония не прекращалась и Алекс крикнул:

— Иду! Не ори, а то реально соседи ментов вызовут!

Алекс вылетел из комнаты, на ходу натягивая футболку и поправляя штаны. А Цезарь попытался сесть, чтоб не попасть под радиус действия локтей Буча, и громко застонал. Да, предыдущая ночь оставляла чертовски много вопросов. «Ну вот, наконец лишился девственности, и даже не помню как…», с истерическим смешком подумал он и начал будить Буча.

В коридоре лязгнули замки и новый поток отборной брани стало слышно ещё лучше, Алекс что-то невпопад отвечал девушке, но его оборона трещала по швам. Тут даже Буч зашевелился и открыл глаза.

— Какого хрена?.. — прохрипел он.

— Соня… — выдохнул Цезарь.

— Нам пиздец… — констатировал Буч.

Девушка ворвалась в комнату, даже Алекс, висевший у неё на руке, не смог остановить это бедствие. Не зря все ураганы имеют женские имена.

Цезарь удивился, и откуда столько силы в этой хрупкой девчушке. На вид лет двадцать, ярко-розовые волосы, стрижка каре, джинсовый комбинезон, небесно голубые кеды и ядовито-салатовая футболка выдавали в ней личность энергичную и творческую. От её взгляда Цезарю стало плохо.

— Так вот значит как ты тут в депрессии?! — она через плечо бросила взгляд на Алекса, — Замечательный способ борьбы с ней, ничего не скажешь! Буч, а ты, говна кусок, мог бы мне сообщить, что контачишь с этим недописакой! Я неделю до него не могу дозвониться! Неделю! Если бы не командировка… Да я сюда летела прямиком с вокзала, а он развлекается!

— Так мы это… только вчера же с ним увиделись… И вот…

— А это ещё кто? — она прищурилась глядя на Цезаря, — Так ладно, потом познакомимся, красавчик. А сейчас мне срочно нужно бахнуть. Иначе я не вынесу! Слышишь, Александр, чёрт тебя дери, Браун! Ты делаешь из меня алкоголичку! Даю вам, ребята, пятнадцать минут, потом ведите этого блаженного на кухню. Раньше не надо, я его придушу, а позже — он сам найдёт силы вздёрнуться на люстре. Время пошло!

Она всплеснула руками и удалилась, громко топая по паркету, оставив парней застыть с раскрытыми ртами.

— Просто молчите… Цезарь, у тебя часы, поставь таймер, она до ужаса дотошная… — Алекс приложил руку ко лбу.

— А слинять не получится? — с надеждой спросил Буч.

— Буч, мать твою, я всё слышу!

— Нет, у неё рефлексы гепарда, глаза хамелеона и слух летучей мыши… А ещё хвост с жалом…

— И ядовитые клыки, учти, Алекс! — снова подала голос Соня.

Парни начали одеваться, выискивая свои вещи в общей куче. Алекс стянул с себя футболку и передал её Бучу, сам же продолжил искать свою. Буч окинул взглядом его спину и присвистнул.

— Ну, что, Алекс, гештальт закрыл? — он бросил ухмылку Цезарю, который медленно натягивал джинсы и тихо постанывал.

— Давай позже обсудим, окей? Сейчас нам надо решить лишь один вопрос — как выжить. На случай провала миссии, я завещаю тебе Мушу, пусть он надерёт зад твоему недопёску. Кстати, как ты его одного оставил?

— Я же с сестрой живу, ты забыл? Вчера написал ей перед выходом, так что всё ок.

Цезарь хотел сесть на кровать, но передумал. Стоял запустив пальцы в волосы и силился вспомнить подробности вчерашнего вечера. Получалось плохо.

— Не парься, дорогой, — насмешливо сказал Буч, наблюдавший за его терзаниями, — сейчас мегера сожрёт Алекса и уйдёт, а я тебе расскажу всё в мельчайших подробностях!

— Буч, ты бессмертный? — раздалось с кухни недовольное ворчание, но уже не столь угрожающее.

Тот лишь хмыкнул, подошёл к Цезарю и тихо сказал на ухо:

— Боже, голосок у тебя просто сказка…

Затем хлопнул его по плечу и пошёл на кухню со словами:

— Пойду разведаю обстановку. Если что, спасайтесь, оставьте меня умирать!

Цезаря в чувства привела вибрация часов. Пятнадцать минут истекли. Он посмотрел на замершего Алекса, вид у того был откровенно хреновый.

С кухни донёсся стук и Сонин голос:

— Леопольд, выходи!

— Выходи, подлый трус! — поддакнул Буч, после чего послышался звонкий хлопок и недовольное «Ауч!».

— Ну, помолясь… Пойдём на казнь, Лекс….

Алекс даже не стал протестовать против этого прозвища, лишь обречённо вздохнул, и, подгоняемый Цезарем, вышел в коридор.