Часть 12 (1/2)

Натягивая вечером куртку, Макс облегчённо вздыхает: очередной день на работе окончен. Правда вздох отдаёт горечью из-за того, что она вернётся домой не к ждущему её отцу или что вечер она проведёт не в приятной компании Дина, которого при других обстоятельствах попыталась бы вытащить прогуляться, а в тёмных мыслях о будущем и попытках найти подработку.

Проституция для неё явно не выход, более криминальные способы — тем более, но решать проблему всё же как-то надо. А отца рано или поздно выпишут на амбулаторное лечение, придётся нанимать сиделку, чтобы продолжать работу и обеспечивать их до (и для) возможности вернуться обратно в Россию.

Макс устало трёт виски: от обилия мыслей, тяжести этого непреклонного «надо» у неё уже несколько дней болит голова.

— Ты как? — легкомысленно спрашивает Стейси, которая тут же подкрашивает губы.

Вопрос задан явно из праздного любопытства, лишь бы разговор поддержать, и на такие положено отвечать дежурным «всё в порядке», но Макс не может удержаться:

— Паршиво, — признается она. — Я так устала, ты не представляешь.

Напарница хмыкает с таким видом, будто сейчас попытается обвинить её в занудстве и неудобной правде. Однако вместо этого Макс слышит от неё совсем другое:

— Тебе нужно отвлечься.

— Мне сейчас не до тусовок... — качает, было, головой Макс, но Стейси обрывает её отказ:

— Я сегодня в Центр Помощи, пойдём со мной. Это лучший и самый лёгкий способ почувствовать себя полезной, поверь. Тем более, им пригодится медик. Ты же медсестра?

— Я не сертифицирована.

— Они не станут проверять. Главное ведь не бумажки, а твои реальные знания.

— Приятно слышать, что ты так в меня веришь, — робко хихикает Макс. Идея Стейси кажется ей толковой.

Центр Помощи расположен недалеко от их забегаловки — всего-то нужно пройти через парк и немного попетлять в переулках на другой его стороне. Макс не хотелось бы ступать под тень по-прежнему кажущихся мрачными деревьев, но Стейси не боится и бесстрашно ведёт её по тропинке, не желая нарезать лишние круги. Да и, как оказывается, бояться особенно нечего, когда в пути болтаешь о всякой девчачьей ерунде.

Прежде Макс ни разу не была в волонтёрском центре, лишь слышала о нём от Стейси. Да и на родине до занятий благотворительностью дело не доходило — Макс с лихвой компенсировала это ночными дежурствами в приёмном покое, когда в её владения мог ввалиться буквально кто угодно, будь то ничем не примечательный человек из разряда «поскользнулся — упал, очнулся — гипс», бездомный, которому сердобольные прохожие вызвали скорую, повздорившие до драки парочки, наиболее пострадавшую половинку которых нередко приходилось утешать и наводить на мысль о заявлении в милицию. Даже несколько раз заглядывали мрачные типы в кожанках или спортивках, которые просили «зашить без лишних вопросов» настолько любезным тоном, что лишних вопросов действительно не появлялось, зато у дежурной смены оседало в карманах некоторое количество наличности в качестве аргумента по-хорошему, а проверять, как оно будет по-плохому, никто не хотел.

Вспоминая последнюю категорию посетителей теперь с некоторой тоской, Макс понимает, что не отказалась бы заштопать по-быстрому пару таких клиентов.

Снаружи Центр помощи мало чем отличается от обычного офиса на первом этаже — в таком одинаково могли бы расположиться какая-нибудь конторка, супермаркет, кафе или даже отделение банка. Вывески как таковой нет — над дверями растянут типографский баннер, возле двери пришпилена пластиковая табличка с названием в честь кого-то, днями и часами работы («рады всем круглосуточно в любой день»), а на дверь щедро налеплены скотчем бумажные объявления с расписаниями групп поддержки от зависимостей, ярмарок вакансий, часами приёма пожертвований и адресами приютов для ночёвки.

— Разве они помогают не по полной программе? — спрашивает Макс, прочитав заголовки на распечатках.

— Помещение слишком маленькое, приходится разделяться на несколько Центров, — объясняет Стейси. — В городе есть пара промышленных заброшек, которые подошли бы лучше, но их нужно выкупать, прежде чем переоборудовать, и у фонда, который организует эти Центры, денег нет ни на то, ни на другое. Ему помогают местные церковные приходы и пара меценатов, только этого хватает не на многое: в основном кормить, подлечивать и давать кров. Некоторых удаётся пристроить на работу, но это ещё не гарантия, что человек сумеет выбраться с улицы. Да и мало кто хочет брать бездомных на что-нибудь более-менее приличное.

Они ныряют в приветливо приоткрытую дверь и попадают в ярко освещённое, но скромно обставленное слегка душное помещение, чем-то напоминающее заводскую столовую: длинные столы в несколько рядов, у дальней стены сияющая металлом стойка раздачи. Даже запахи царят схожие — пот, нестиранная одежда, недорогая еда, приготовленная без изысков, лёгкий аромат хлорки, правда с примесью карболки и лекарств.

— Тебе туда, — распоряжается Стейси, указывая на пару столиков в уголке, где расположились девушки в белых халатах. — И не зажимайся так, они классные! — напарница ободряюще хлопает Макс по плечу и направляется к раздаче, где уже собралась очередь из десятка бездомных с тарелками в руках. Кто-то из них пришёл налегке, у кого-то за плечами старые замызганные рюкзаки, которыми они честно стараются не толкать остальных, один посматривает на пристроенную возле обеденных столов тележку.

Вздохнув, Макс идёт к медикам.

Её принимают как родную: просят заполнить пару небольших анкет, спрашивают о навыках и показывают что где лежит. Для Макс возвращение к привычной и знакомой сестринской работе действительно становится отдушиной настолько, что уже через час она приветливо улыбается каждому, кто просит её помощи.

Помощь, вопреки опасениям, нехитрая: осмотреть, перевязать какие-нибудь порезы, обработать мелкие ранки и гематомы, поставить уколы, назначенные в бесплатной больнице, парочку человек даже под капельницу положить — всё это она умеет с закрытыми глазами. Огорчают только простуженные и другие потенциально заразные: какими бы душевными людьми они не оказались, медсёстрам нельзя назначать им лечение, только советовать ближайшую бесплатную больницу, где их полноправно осмотрит врач, раз сегодня в команде никого из докторов нет — только сестрички. Огорчают потому, что Макс уже давно хотела бы не иметь преград в виде местных законов, а просто заниматься любимым делом, как сейчас. Её мысли наверняка разделяют товарищи по помощи — среди волонтёров-медиков попадаются медсестры, которые по опыту и знаниям дадут фору врачам.

Наплевав на всё, она находит лазейки: украдкой советует народные способы, если может, чтобы эти побитые жизнью люди сумели хоть немного облегчить своё состояние, пока не доберутся до врача. Так и говорит. Она не питает иллюзий: далеко не каждый из её посетителей в самом деле пойдёт в больницу, даже если она не поделится «бабушкиными» способами, а так будет хоть небольшой шанс, что им не станет хуже.

Вечер заканчивается слишком быстро — не успевает Макс оглянуться, а часы уже показывают полночь. Благодарные бездомные забирают свой нехитрый скарб и с добрыми словами возвращаются в ночь, часть волонтёров прибирают свои места и тоже собираются по домам, переговариваясь друг с другом.

— Я же говорила, помогать другим — это круто, — несмотря на усталость, голос Стейси звучит весело.

— Как бы не оказаться по ту сторону помощи, — едва слышно отзывается Макс. Перспектива незавидная и не сказать, что слишком уж невероятная.