Часть 10 (2/2)

— Миленько, — резюмирует Дин. — Гляди, даже микроволновка и холодильник есть.

— Только кухня общая, — бесцветно отзывается девушка.

— Когда живёшь в гостиницах, обычно не до готовки.

— Ты поэтому питаешься в кафешках?

Дин лишь пожимает плечами, мол, а что ещё делать. Макс прекрасно понимает, что в поездке готовить самому хочется и можется в последнюю очередь, однако для неё это дико. Дома, на родине, у них прямо культ домашней еды и если ты кормишь семью едой из кафе, то либо вы мажоры, либо ты — плохая хозяйка.

— Chaj, kofe, potancuem? — произносит она вместо комментариев.

— Чего? — задирает бровь Винчестер.

— Русская присказка, — отмахивается Макс. — Будешь что-нибудь?

Дин раздумывает лишь пару мгновений:

— Сомневаюсь, что у тебя завалялось пиво.

Он прав, пива они с отцом не держат. Зато у Макс есть на примете кое-что более подходящее этому вечеру — она, ухмыльнувшись, достаёт из прикроватной тумбочки початую бутылку водки.

Винчестер удивлённо присвистывает.

— Вообще я это для дезинфекции купила, — объясняет девушка, звуча так, будто оправдывается. — Отцу уколы надо ставить. Ну, — она заминается, прикидывая содержимое холодильника, — ещё у меня есть томатный сок, лимон и соль.

Правда лимон не её, но ей сейчас пофигу. Если хватятся, извинится и купит новый.

— Во славу Её Величества Марии Тюдор?

Они смеются над шуткой и в двух стаканах намешивают себе по «Кровавой Мэри», а в качестве закуски Макс нарезает бутерброды из остатков колбасы, хлеба и сыра. Не ахти что, но лучше, чем вообще натощак. Последние несколько дней ей было не просто не до готовки — не до еды в принципе, кусок в горло не лез.

Первый стакан они выпивают в молчании, точно действительно кого-то поминают. Макс приходит к мысли, что поминки — хорошее определение её ушедшей несколько дней назад спокойной жизни. Дин, похоже, не знает, что сказать.

На втором бокале он спрашивает:

— Какой прогноз дают твоему отцу?

Макс пожимает плечами. Что сказать? Что кровоизлияние обширное и он парализован? Что есть призрачный шанс на улучшение, если она сумеет добыть баснословную для себя сумму? Что ради этого притащилась в клуб и поэтому сейчас заливает горе алкоголем?

— Я не хочу об этом говорить, — качает головой девушка. — Лучше расскажи о своей поездке.

— Нас занесло в Миннесоту и основательно потрепало, — рассказывает Дин как-то приглушённо, и по его голосу Макс понимает, что у Винчестеров дела тоже шли паршиво. Это и сжимает её сердце тоской, и дарит какое-то облегчение, что не только ей плохо. Дурацкое чувство.

— И кто это был? — спрашивает она, стараясь звучать легкомысленно. — Духи, ведьмы...

— Охотники на людей, — хлестко перебивает Дин. — Люди, которые охотились на себе подобных, не призраки, не вурдалаки какие-нибудь, не оборотни — чёртовы люди. И мы с братом облажались.

— Тебе станет легче, если ты расскажешь?

Винчестер размышляет несколько секунд.

— Возможно, — всё же решает он. — Если ты не из пугливых.

— Я из России, детка, — с пьяной бравадой отзывается Макс. — Мы пережили девяностые. Это... считай, как ваша Грандиозная депрессия...

— Великая, — перебивает Дин. — Правильно будет «Великая депрессия», а не «Грандиозная».

— ...если не хуже, — заканчивает Макс, пожимая плечами на его замечание.

Дин невесело усмехается, но не отказывает в рассказе. Видимо, ему действительно нужно выговориться. Может, для этого он и приглашал её в бар — искал утешения в простом человеческом общении кого-то, кто не связан с их с братом делами?

История про кровожадное семейство Бендеров на самом деле леденит кровь, её бы в фильмы ужасов, да и то нарочно попробуй придумать такой сюжет. Макс внимательно слушает и ей отчаянно хочется обнять этого уставшего, измученного случившимся и виной человека перед ней, прижать к себе и утешить, чтобы он хотя бы ненадолго почувствовал себя в безопасности.

История будоражит Макс и даже относительно счастливый финал, в котором почти всех Бендеров убил, пытаясь задержать, помощник (или помощница? точнее разобрать с обезличенным в этом плане английским не удаётся) шерифа, не успокаивает — люди погибли или пострадали, выжившие ещё не скоро оправятся. Девушку подташнивает от мысли, что можно быть такими жестокими, как те охотники. Что можно решать, кому жить, а кому — умереть, минуя правосудие, просто по собственному усмотрению.

Словно читая мысли по её лицу, Дин меняет тему на более легкомысленную — забавный случай на заправке, где Сэм спросонок перепутал слишком наглого енота с мелкой нечистью, хотя еноты — та ещё нечисть, когда голодные.

Смеясь, они готовят ещё по стакану коктейля, как раз из остатков сока.

Макс кажется, что ей стоит поцеловать Дина. Прямо сейчас.