Часть 9 (1/2)

— Насколько высоки шансы на восстановление? — спрашивает Макс осторожно, точно боясь услышать приговор вместо ответа.

— Без ещё одной операции шансы малы, — с сожалением в голосе отвечает врач. — Повреждение обширное, но, к счастью, частично обратимое. Нам уже попадались такие случаи.

У девушки отлегает на сердце. Ей достаточно шанса, даже без стопроцентных гарантий. Ей ли не знать, что гарантию в таком случае никто не даст.

— Вот только... — осторожно начинает врач и Макс аж подбирается на своём стуле от этих слов.

— Только что? — едва выговаривая, переспрашивает она. От волнения голос срывается и выходит только испуганно шептать, точно маленькой девочке.

— Ваша страховка не покроет эту операцию. Придётся заключать контракт напрямую с больницей.

— И сколько это стоит?

Врач, видя её лицо, называет сумму, точно прощения просит. И Макс понимает это — он произносит тот самый приговор, которого она боялась.

Она в жизни не соберёт столько денег. Даже если будет впахивать на Винса круглосуточно и не тратить ни копейки из заработанного на еду и аренду комнаты.

— У вас есть... — начинает девушка севшим голосом, но не может выговорить следующие слова и ей приходится прочистить горло, прежде чем продолжить: — у вас есть рассрочка? Кредит? Какие-нибудь специальные программы для нуждающихся? Что-нибудь, что может...

— Есть пара благотворительных программ, правда там квоты по конкурсу, своего шанса можно ждать годами, — пожимает плечами врач и выуживает из ящика стола брошюру. — Насчёт кредита... мисс, вы — граждане другого государства, местные банки вряд ли предоставят вам такой займ. Может у вас на родине?..

Макс, принимая брошюру, лишь качает головой. В России им — вчерашней студентке без гроша за душой и недееспособному пенсионеру с инвалидностью — точно не дадут кредит, максимум удастся найти специалиста с нужным уровнем мастерства, который обойдётся дешевле. Только до дома ещё доехать надо, а отец сейчас не транспортабельный. В ближайшее время даже один короткий полёт на самолёте убьёт его, а им лететь с двумя пересадками — в Нью-Йорке и Москве.

— Я рассмотрю варианты и сообщу решение, хорошо? — старается произнести она как можно бодрее, однако выходит отвратительно. Вцепившись в брошюру и папку с документами, она буквально сбегает из кабинета.

Ей нужно на воздух.

У больницы, куда их с отцом доставили, разбит небольшой скверик, в котором любят гулять на ласковом уже вполне летнем солнце пациенты с родственниками, а во время своих перерывов врачи и медсестры. У Макс щемит сердце: как бы она хотела привести сюда отца, пусть даже на коляске, но он ещё на аппаратах и ему нельзя покидать палату. Остаётся лишь в печальных мыслях найти свободную лавочку и, глубоко дыша в попытке успокоиться, как следует всё обдумать.

Вариант с операцией помог найти доктор Волакис. Специалист, который будет её проводить, действительно гений нейрохирургии, раз согласен выполнить такую тонкую работу, и странно, почему он довольствуется тишиной непримечательного Су-Фолс вместо дорогостоящих частных клиник в мегаполисах. Не то чтобы Макс жаловалась или чтобы её это слишком интересовало, но на его месте лично она проявила бы куда больше амбиций.

Только счастье в виде альтруизма хирурга ей в любом случае не светит, если она не найдёт деньги. А иначе восстановительная терапия займёт почти безрезультатные годы, за которые папа успеет умереть от рака быстрее, чем снова сможет ходить и в полной мере осознавать реальность вокруг себя. Вряд ли доктор Волакис продолжит со своей методикой на таком безнадёжном пациенте, он быстрее организует ещё один конкурсный отбор и найдёт нового страждущего на место её отца. И ведь не от чёрствости сердца, а потому что придётся двигаться дальше.

Где взять деньги? Быстро, много и без помощи банков?

Мимо Макс проносятся на скейтах подростки, у одного из них бумбокс, из колонок которых, вопреки расхожему стереотипу, кричит на всю улицу не какой-нибудь рэпчик почернее, а... «Красотка»<span class="footnote" id="fn_29217484_0"></span>. Та самая заглавная песня из фильма с Джулией Робертс и Ричардом Гиром — Макс сходу вспоминает его, потому что смотрела по телевизору пару недель назад.

Неужели это знак, которого она не просила, но очень ждала?

Девушка содрогается от перспективы, но тут же вспоминает свои слова в Брокен Боу: цена за жизнь отца её не волнует. Она уплатит любую.

Тяжело вздохнув, Макс отлипает от лавочки и возвращается в палату — побыть с папой ещё немного.

К вечеру идиотская мысль о том, как заработать деньги быстрее, чем в забегаловке, начинает казаться ей единственным решением. И самым действенным. Сказал бы ей кто-нибудь пару лет назад, что она решится на такое — плюнула бы ему в лицо.

Сейчас она выуживает из нехитрых пожиток как можно более короткую и пошлую одежду с вопросом как бы удачнее это всё скомбинировать. Проблема в том, что слишком откровенную одежду Макс и в лучшие времена не носила, предпочитая удобство вычурности. И из косметики лишь карандаш для глаз, тушь, крошечная четырехцветная палетка и неброская помада. Особенно не разгуляешься.

В конце концов ей удается создать что-то более-менее прилич... неприличное из джинсовых шорт и завязанной под грудью футболки. Жаль, нет нормальных туфель — босоножки смотрятся совсем уж жалко. Тут как с помадой не поколдуешь, а ведь в макияже Макс превзошла сегодня все свои прошлые умения, пока вырисовывала длиннющие стрелки и делала помаду более яркой с помощью теней. Хорошо бы взять красный оттенок, но его сейчас нет, поэтому девушка надеется, что доморощенный вариант стиля вамп станет достойной альтернативой. Волосы, вопреки привычке, она распускает и чуть распушает водой, чтобы смотрелись эффектнее.

Глядя на результат в зеркале, Макс вздыхает: пора идти. Пора — пока не передумала.

Следующим вопросом становится поиск места. На глухую тёмную дорогу она точно не пойдёт, если не хочет, чтобы её труп потом нашли где-нибудь в лесочке, а потому остаётся клуб. Не слишком модный, чтобы соответствовать, и не слишком позорный, чтобы её авантюра имела хоть какой-то смысл.

Стейси упоминала несколько. Знать бы ещё, насколько они соответствуют запросам. Придётся проверять на практике.

В одном из них очередь на входе, и Макс задумывается, стоит ли заходить внутрь. Там явно дресс-код и наверняка нужно будет что-нибудь купить, только денег на пробные шаги и ошибки у неё нет, поэтому она остаётся ошиваться вокруг, будто кого-то ждёт. Она ведь и вправду ждёт — кого-нибудь подходящего.

Подходящий заставляет её понервничать в ожидании. Слишком дёрганная и выглядящая жалко Макс не то чтобы купается во внимании мужчин, жаждущих быстрой любви и всего такого, и перебирает вариантами — нет, напротив, на неё обращают внимание далеко не сразу: все в основном заходят в клуб, периодически выходя обратно на перекур. Во время одного из таких перекуров её и замечают.

— Эй, красавица! — восклицает слегка подвыпивший парень на вид старше её лет на десять. — Ждёшь кого-то?

Он выглядит достаточно платежеспособным, чтобы с этим можно было работать, однако слова застревают в горле, а потому Макс лишь неуверенно качает головой.

— Не хочешь присоединиться? — парень подходит ближе, опирается боком о стену, где примостилась Макс, согнув ногу в колене, точно киношная шлюха.

Девушка нервно пожимает плечами.

— Да брось зажиматься, пойдём, — парень по-хозяйски обвивает руку вокруг её талии. Макс старается не думать о том, что ей придётся позволить сегодня не только такие жесты, иначе её стошнит.