Соблазнить рядового Каллена. Часть вторая (1/2)

Они договорились снова встретиться у библиотеки минут через двадцать. Каллен никогда раньше не передвигался по Кинлоху так быстро и так бесшумно. Тихое место, о котором он говорил, было комнатой, принадлежавшей заместителю Грегора по хозяйственной части, которого пару недель назад вызвали в Денерим на разбирательство по поводу хищений на продуктовом складе. С тех пор его никто не видел, и оставалось только гадать – вернётся он обратно, или им пришлют нового. За двадцать минут Каллену нужно было успеть раздобыть ключ от его пустующей комнаты и утащить из прачечной чистую простыню, потому что постель в этой комнате, скорее всего, никто не менял. Каллен знал, что на простыне в холостяцкой постели можно обнаружить всякое, и Нерию он на это всякое укладывать не хотел.

Кроме того, Каллен хотел успеть за эти двадцать минут помыться. Хоть как-нибудь. Хотя бы в стратегически важных местах, чтобы не сшибить возлюбленную с ног убийственным ароматом, который часто ощущался в их казармах, например, когда кто-нибудь снимал сапоги.

В умывальне стояли вёдра с набранной на утро водой. Каллен успокоил себя тем, что берёт воду взаймы, и ещё успеет до рассвета натаскать новую, влез в широкий деревянный таз и окатил себя ледяной водой из ведра. Ему подобное было не впервой, он и дома иногда не дожидался, пока вода нагреется над очагом, и здесь как-то раз на спор полез в прорубь, когда Каленхад затянуло льдом во время долгого похолодания. Но его всё равно передёрнуло, а дыхание перехватило. Он резко выдохнул несколько раз, напомнив себе, что это всё ради Нерии. Мозг услужливо подкинул воспоминание о том, как страстно она целовала его в библиотеке двадцать минут назад, и отправил сигнал вниз, туда, где сегодня было очень оживлённо.

– Да сколько можно-то уже? – задал Каллен риторический вопрос своему члену, крепко зажмурился и плеснул воду прямо на него.

Спустя несколько минут он торопился к библиотеке и волновался, что опоздал. Но ещё больше он волновался, что Нерия не придёт. Испугается и передумает. Решит, что он её не достоин и передумает. Просто передумает, потому что она девушка, а девушки бывают очень взбалмошными, и Нерия точно из таких. Но она уже была на месте. Стояла, прислонившись к стене возле входа, и даже улыбнулась, когда он подошёл.

– Долго ты, – Нерия указала на объемный свёрток в его руках, – что это?

– Пару свечей прихватил, – пояснил Каллен, – и простыню. Не шёлковую, правда. Ситцевую.

Нерия хихикнула и последовала за ним по тёмному коридору. Она двигалась бесшумно, словно бесплотный дух, и Каллен бы засомневался, что она всё ещё здесь, если бы она не несла свечу. Они поднялись по лестнице, осторожно миновали спальни храмовников, и Каллен остановился перед неприметной деревянной дверью, осторожно вставляя ключ в скважину. Замок с тихим щелчком открылся, Каллен распахнул дверь, пропуская Нерию вперёд, зашёл следом и так же тихо запер дверь изнутри.

– Чтобы точно никто не зашёл, – успокоил он кинувшую на него встревоженный взгляд Нерию и положил ключ на письменный стол, втиснутый между стеной и односпальной кроватью, – ключ здесь. Ты можешь уйти в любой момент.

– Даже если ты уже будешь во мне?

– Да, – скрепя сердце подтвердил Каллен, – даже в этом случае.

– Не думаю, что я захочу уйти.

Для неё это была просто брошенная вскользь фраза, но Каллен в жизни не слышал ничего прекрасней. Он подождал, пока Нерия заберёт у него свечи, и стащил несвежую простыню с тонкого матраса, чтобы заменить её принесённой.

– Чья это комната? – спросила Нерия, капая воском от зажжённой свечи в медный подсвечник.

– Завхоза, – ответил Каллен, перестилая постель.

– А сам завхоз где?

– Сидит.

– Где сидит? – не поняла она.

– В тюрьме, – пояснил Каллен, – на самом деле, я не знаю, может быть он в бегах. Но скорее всего сидит.

– За что?

– Крал продукты со склада и продавал на сторону. Продолжишь красть печенье – закончишь как он.

Нерия фыркнула, установила в подсвечник последнюю свечу и уселась на стол, в опасной близости от огня.

– Я знаю, как я закончу. Через пару месяцев мне назначат Истязания, потому что тянуть дольше – значит, подвергать всех опасности. Я провалю их, и ты меня убьёшь. Или усмиришь.

– Почему ты их провалишь? – спросил Каллен, садясь на кровать.

– Потому что я неудачница. Половину заклинаний из учебной программы мне никогда не освоить, а то, что я умею лучше всего – не поддаётся знакомой моим учителям классификации. Хорошо хоть, малефикаром меня пока не объявили, – Нерия взяла в руки ключ и уставилась на него, крутя в пальцах, – это так глупо – учить всех одинаковой магии.

– У вас же есть специализации.

– Да. Но всё, что выходит за рамки специализаций – отметается, как потенциально опасное. А я ведь такая точно не одна. Куда Круг девает тех, кто не влезает в рамки?

Каллен задумался, но ответа у него не было. Его устраивало всё, что хоть как-то помогало упорядочить бытие, поэтому рамки ему не мешали. О Нерии этого, конечно, не скажешь. Она отложила ключ и спрыгнула со стола.

– Прости, храмовник, я не хотела портить тебе настроение, – она вытащила из тугого пучка волос заколку, тряхнула головой, и пряди упали на плечи блестящей тёмной волной, обрамляя лицо, делая его ещё красивей, – наверное, я просто перенервничала.

– Я тоже нервничаю, – решил поддержать её Каллен и признался, – у меня это тоже будет в первый раз.

– Правда? – удивилась Нерия. – Сколько тебе лет?

– Почти двадцать. А тебе?

Она смешно наморщила лоб, будто соображая, сколько ей лет. Каллен уже хотел пошутить по поводу её дырявой памяти, но задумчивое выражение сползло с лица Нерии, и она погрустнела.

– Мне семнадцать, – ответила она, – вчера исполнилось. Я вечно забываю, когда у меня день рождения, в эльфинаже их мало кто празднует. Но мой друг поздравлял меня каждый год. Но в этот раз и он забыл.

С каждой новой фразой её голос становился всё тише, а последнюю она произнесла почти шёпотом, и опустила голову. Каллену показалось, что у неё даже уши поникли, придавая Нерии особенно жалкий вид.

– Я бы не забыл. Если бы знал.

– Выходит, мы оба не понимаем, что делаем, – сменила она тему и посмотрела на сидящего на кровати Каллена, – ты вот хоть что-нибудь о сексе знаешь?

– Я у коровы роды принимал, – похвастался Каллен.

– Не думаю, что это пригодится.

– А ты что-нибудь знаешь?

– Только то, что в первый раз больно.

– Почему? – напрягся Каллен.

– Ну… там… – Нерия покраснела, – вроде как… ну… перегородка.

– Где?

– Там, – она опустила два указательных пальца вниз, – и она рвется.

– Рвётся? – встревоженно переспросил Каллен. – А можно как-то без этого обойтись?

– Если верить книжкам, то нет, - поспешила огорчить его Нерия и торжественным тоном процитировала, – ”Всё её женское естество словно пронзили мечом, но вскоре боль сменилась наслаждением, изысканней которого она никогда прежде не испытывала”.

– Тебя когда-нибудь пронзали мечом? – уточнил Каллен, мысленно отзываясь об авторах любовных романов не самыми лестными эпитетами.

– Нет конечно.

– Меня тоже. Но мы с парнями на тренировке как-то стащили из оружейной настоящие мечи, потому что махать деревянными было не интересно. И меня случайно полоснули. И поверь, боль очень не скоро сменилась изысканным наслаждением. Пришлось зашивать, и остался шрам.

– Покажешь? – заинтересовалась Нерия.

Каллен задрал рубаху, демонстрируя длинный заживший порез под нижними рёбрами. Нерия приблизилась, рассматривая его, и, чуть наклонившись, потрогала шрам кончиками пальцев. Каллен шумно вдохнул носом и вцепился рукой в простыню, чтобы сейчас же не завалить Нерию на кровать.