Ménage à trois. Часть первая (1/2)

До своей женитьбы Каллен и не подозревал, насколько он на самом деле ревнив. Те немногие женщины, которые у него были до Нерии, поводов для ревности не давали. К тому же, как теперь Каллен к своему стыду понял, ни одной из них он не дорожил так, как своей женой, а потому не боялся их потерять.

Унизанная золотыми браслетами рука в очередной раз поднесла ко рту бокал с вином, и Каллен смотрел, как Палома делает короткий глоток, спрашивая себя, зачем он впустил в свой дом эту женщину. Он ведь мог солгать, что они с Нерией развелись, её тут нет и больше никогда не будет. Но сказал правду. Что Нерия умчалась в сырную лавку и скоро вернётся. А затем пригласил Палому в дом, проводил на кухню, позволил ей положить на стол объёмный бумажный свёрток, перевязанный зелёного цвета лентой, и предложил вина. И теперь женщина, которая спала с его женой, изучает его взглядом внимательных синих глаз, а он не знает, что ему чувствовать по этому поводу. Конечно ему приятно созерцать столь прекрасную леди на их с Нерией скромной кухне. Но Нерия с этой прекрасной леди трахалась. Может быть даже в той самой кровати, в которой он спит каждую ночь. Каллен попытался отогнать мысли о том, что конкретно в они в этой кровати делали, и ощутил, что краснеет.

– Я всё пыталась вспомнить, где мы с вами встречались раньше, – прервала Палома неловкое молчание, и Каллен вздрогнул, – и тут до меня, наконец, дошло. На той смехотворной вечеринке, которая запомнилась всем публичной поркой герцогини Флорианны.

– А покушением на императрицу он никому не запомнился?

– Покушения в Орлее происходят ежедневно, как правило, ещё до завтрака. А вот опозориться в присутствии всей орлейской знати посреди помпезного приёма удаётся далеко не каждой. Бедняжка герцогиня. Её казнили?

– Нет. Приговорили к общественным работам.

– Слишком лёгкое наказание, на мой вкус.

– На мой тоже. Но решение принимал не я. Я не помню вас на балу, – сменил Каллен тему.

– Я была в маске, а вы без. Хотя, судя по поведению окруживших вас поклонников, все в бальной зале предпочли бы, чтобы вы были без штанов.

– А, так вы из этих…

– Нет, – Палома усмехнулась, – я лишь наблюдала со стороны. Хоть я вступила в брак по расчёту, я свято хранила верность дорогому супругу. Он терпеть не мог сплетни и пересуды, и я была для него безупречной женой, ни разу не нарушив условия нашей сделки. Впрочем, сплетен и пересудов избежать не удалось, когда его дети от первых двух браков выяснили, чем я занималась в Антиве. Но муж к тому моменту был уже мёртв, так что никаких страданий ему это не причинило.

– И чем вы занимались в Антиве?

– Обслуживала клиентов в борделе.

Палома произнесла это так просто и спокойно, будто сообщила, что она ела сегодня на завтрак. Каллен о такой вехе своей биографии рассказать бы постеснялся. Синеглазая же красотка продолжила прикладываться к своему бокалу, как ни в чём не бывало, кажется, совершенно не замечая, что фантазии Каллена о ней и Нерии свернули в иное русло. Вдруг они трахались не в этом доме, а в борделе? Нерия много шутила о работе в борделе. Уверенно и со знанием дела, будто и правда там работала. Нет, это как-то глупо. Если бы они обе там работали, они бы не стали спать друг другом.

– Как вы познакомились с моей женой? – решил Каллен прояснить мучающие его вопросы и заодно напомнить о своём семейном статусе.

– Её привёл Рафаэль.

Лучше бы не спрашивал. Он и забыл, что Палома на приёме в мэрии безошибочно угадала, с кем Нерия ушла на второй этаж. С этой гнусной змеёй. Куда он её привёл? В бордель? Замкнуло его на этом проклятом борделе.

– Куда он её привёл?

– В наш дом.

– Сюда? – уточнил Каллен.

– Нет, – Палома усмехнулась, но Каллену показалось, что в её глазах мелькнуло сочувствие, – надеюсь этот дом он своим присутствием осквернить не успел. Мы… жили все вместе. В нашем доме.

– Втроём?

– Впятером, – ответила Палома, явно наслаждаясь тем, как вытянулось его лицо, – не волнуйтесь так, мы не были любовниками. Не все.

– А кем вы были?

– Теми, кто неизбежно попадает в поле зрения таких, как вы, капитан.

– Я не капитан.

– Кто же вы тогда?

– Безработный, – буркнул Каллен, – почему вы решили, что я заподозрю в вас любовников?

Палома вдруг замолчала, хотя до этого была весьма словоохотлива. Она потянулась к стоящей на столе бутылке, чтобы снова наполнить бокал, но Каллен отодвинул её подальше.

– Я знаю, что вы с Нерией спали.

– Она так сказала?

– Нет, она сказала, что вы были вместе.

На колени Паломе запрыгнула кошка и запустила в неё когти, оставляя затяжки на юбке. Каллен ждал, что Нерию Вторую сейчас отправят на пол, и наподдадут в дорогу за порчу дорогой ткани, но Палома отстранённо почесала кошке шею, и та перевернулась, подставляясь под прикосновения. Палома погладила кошку по пятнистому животу, а Каллен тут же представил, как она так же гладила Нерию номер один. Эти фантазии уже становились невыносимыми.

– Палома, зачем вы пришли? – задал он прямой вопрос. – Вы сказали на приёме, что не собираетесь вставать между мной и Нерией.

– Я и не собираюсь, – Палома кивнула на свёрток, – я лишь принесла подарок. На день влюблённых.

– Нерия не любит праздники, – соврал Каллен, еле сдерживаясь, чтобы не вытащить Палому из своего дома за шиворот. Она явно над ним издевалась.

– Лапуля много чего не любит. Пока не распробует. Например, храмовников. Не будьте таким строгим, капитан, это всего лишь скромный подарок.

– Что там? Шоколад?

Палома рассмеялась, и от её смеха, похожего на перезвон колокольчиков, которые Нерия повесила на яблоне в саду, Каллену стало совсем грустно. Точно шоколад притащила.

– Капитан, это не…

Дверь, ведущая в сад, скрипнула, и Каллен развернулся на стуле, глядя на застывшую в дверях Нерию.

Утро у Нерии определённо задалось. Она умудрилась встать пораньше и оказалась у сырной лавки раньше конкурентов. И раньше открытия лавки. Её это, впрочем, ни капли не расстроило, ведь по соседству с лавкой была таверна, в которой подавали чудесные завтраки. Поэтому к обеду у Нерии был набитый омлетом с помидорами и ветчиной желудок и огромный свёрток с разнообразными, остро пахнущими сырами, аромат которых каждый раз вынуждал Каллена захлопнуть дверь перед носом у жены. В этот раз Нерия предусмотрительно зашла с чёрного хода, чтобы быстренько прибрать свои сыры в погреб и избежать возмущений вроде:”Ты что, не видела, что тебе продали плесневелый сыр? Дай сюда, я пойду разберусь с торговцем”.

В общем, домой Нерия возвращалась в прекраснейшем настроении и уже готовилась засесть в погребе в обнимку со своим восхитительно вонючим сыром, но, распахнув дверь, обнаружила на кухне внезапную гостью и мужа, который сидел с таким лицом, будто глотнул уксуса.

– Палома, – светским тоном произнесла Нерия.

– Лапуля, – в тон ей ответила Палома. У Каллена едва заметно дёрнулась щека, но он от комментариев воздержался.

– Чем это вы тут занимаетесь? – в секунду растеряла всю вежливость Нерия, окинув мужа угрожающим взглядом.

– Ничем, – повела изящным, не скрытым тканью платья плечом Палома, – мы с твоим очаровательным супругом просто болтали.

– А, ну ладно тогда, – язвительно отозвалась Нерия и направилась к люку, ведущему в погреб.

– Стой, лапуль. Я пришла к тебе.

Нерия положила свою ношу на разделочный стол и повернулась. Каллен продолжал сидеть с кислым выражением лица и косился на большой бумажный свёрток возле Паломы. Она подтолкнула его к Нерии.

– Что это?

– Открой и узнаешь. Только открывай осторожно.

– Мне, может, выйти? – подал Каллен голос. – Вдруг у вас там что-то личное. Интимное.

– Да, – подтвердила Палома, – там что-то личное. Но вы можете остаться.

– Спасибо, вы так добры.

Нерия принялась шумно рвать шуршащую бумагу, чтобы хоть как-то отвлечь присутствующих от обмена саркастическими репликами. Бумага скрывала под собой горшок с орхидеей. Лиловые цветы с округлыми лепестками на тонких стеблях. Нерия откашлялась, прочищая горло, но следующая фраза всё равно прозвучала глухо и хрипло.

– У меня полный сад орхидей.

– Я заметила. Это не просто орхидея. Она особенная.

– Что в ней особенного?

– Рафаэль продал наш дом какому-то богатею, – зашла издалека Палома, и у Каллена снова дёрнулась щека, – видимо, сад Кабана ему очень приглянулся, так что там до сих пор цветут орхидеи.

– Ты выкрала орхидею из чужого сада?