Горькая пилюля. Часть четвёртая (1/2)

Чутьё подсказывало Каллену, что на вверенной ему территории опять происходит какой-то бардак. И что зачинщицей этого бардака, как обычно, является его дорогая супруга, которая весь вечер пользуется бешенной популярностью. Она то пропадала, то появлялась, вокруг неё постоянно вертелись всякие сомнительные личности, а история с красоткой Паломой вообще выглядела как типичный идиотский розыгрыш от Нерии.

Каллен блуждал взглядом по залу, вполуха слушая речь мэра, в которой, разумеется, не было ни слова правды. У Каллена вообще складывалось впечатление, что они с мэром живут в двух разных городах. Каллен в разбойничьем вертепе, полном маргиналов и криминальных элементов, а мэр – в прекрасной Антиве будущего, дружелюбной и гостеприимной. Гленн с другого конца зала помахал ему рукой. Каллен закатил глаза, демонстрируя своё отношение к антиванской традиции толкать трёхчасовые речи. Гленн вопросительно указал на бутылку вина, стоящую на столе, Каллен отрицательно помотал головой. Он весь вечер не пил и не ел, тревожась за то, как всё пройдёт, и сейчас с нетерпением ждал, когда же уже наконец подойдёт его очередь. Вот когда всё закончится, он расслабится, выпьет, а потом отыщет свою шилозадую супругу, чтобы обсудить с ней своё решение касательно их совместного будущего.

Появление шилозадой супруги не заставило себя ждать. Каллен не заметил, откуда она появилась, но в любом случае был рад, что она здесь, теперь ему хоть есть, на кого смотреть, когда он будет заикаться на сцене. Нерия улыбнулась ему, но в следующую секунду улыбка сползла с её лица, и выражение сменилось на крайне свирепое. Она сорвалась с места, как уличная кошка, открывшая охоту на голубя. Каллен проследил за её движением, чтобы узнать, что же так разозлило Нерию, и увидел Рафаэля, торопящегося к лестнице, ведущей на второй этаж. Нерия скрылась за лестничным пролётом вслед за ним, и Каллен в очередной раз за этот вечер смял в кулаке несчастный листок, на котором уже невозможно было что-то прочитать. Он всегда знал, что женился на очень импульсивной женщине, но всё же предпочёл бы, чтобы она сдерживала свои порывы, когда дело касается урода, который спит и видит, как бы остаться с ней наедине. Каллен огляделся, ища взглядом друзей, надеясь, что может быть кто-то из них последует за Нерией. Но Айрис с Пасиенсией над чем-то звонко хохотали, Гленн стоял рядом, за весь вечер так ни разу не отпустив руку своей девушки, а Гвен со своим парнем сбежали ещё в начале вечера, чтобы где-нибудь в тёмном углу надраться и заняться небезопасным подростковым сексом. Если бы Каллену было шестнадцать, он бы тоже так поступил. Но ему было тридцать семь, он был начальником стражи, чью очень плохую речь ждала толпа людей, а его дорогая супруга, с которой он хотел бы заняться небезопасным подростковым сексом, смоталась непонятно куда с ублюдком, по которому виселица истосковалась.

– Где Нерия?

– Хотел бы я знать! – Излишне грубо ответил Каллен подкравшейся со спины Паломе, – ушла куда-то с этим… этим…

– Рафаэлем? – Подсказала Палома.

– Да.

– Вот же ж сукин сын! – Выпалила синеглазая красавица.

Не будь Каллен женат на эльфийке, чей лексикон процентов на тридцать состоял из бранных слов, он бы очень удивился, что такие красивые женщины знают такие некультурные обороты. Но от Нерии он слышал чего похлеще, и в целом привык, что антиванки в проявлении своих чувств в выражениях не стесняются. Он схватил собравшуюся куда-то сбежать Палому за локоть.

– А ну стоять! Объясните мне, какого хера тут происходит.

– Не надо быть со мной таким страстным, капитан. Что скажет ваша жена?

Каллен на секунду смутился, но тут же взял себя в руки. Одна острая на язык антиванка явно была не страшнее толпы орлейцев, хватавщих его за задницу.

– Палома, мне сейчас не до шуток. Пожалуйста, скажите, что с Нерией?

– Она думала, что потеряла обручальное кольцо, – призналась Палома, – но, как я теперь поняла, кое-кто приделал кольцу ноги.

Каллен вцепился рукой в свой затылок. Неудивительно, что у его жены было такое лицо, когда она бежала за Рафаэлем. Вряд ли у неё была вещь, которой она дорожила бы больше, чем этим кольцом. Как-то, ковыряясь в саду, она сняла его и положила на подоконник, а Каллен нечаянно его смахнул, и Нерия потом всю ночь ползала по земле, пока всё-таки его не нашла, хотя Каллен ползал рядом и клялся, что купит ей новое.

– Он покойник, – констатировал Каллен.

– Не берите грех на душу, капитан.

– Да причём тут я? Нерия его убьёт. И это не фигура речи.

– Я знаю.

Конечно Каллену хотелось, чтобы скользкий бывший Нерии побыстрей преставился. Но лучше всё же как-нибудь без их участия. Поскользнулся на банановой кожуре или утонул в море по-пьяни. Ему не хотелось, чтобы его жена ввязывалась в убийство и марала руки об этот кусок дерьма. Он посмотрел на сцену, где на смену мэру пришёл прежний начальник стражи, и прикинул, что ближайшие минут пять-десять его не хватятся.

– Если обо мне спросят, – обратился он к Паломе, – скажите, что я… в общем… отошёл.

Не дожидаясь согласия, Каллен поспешил к лестнице. Преодолев пролёт в несколько шагов, он остановился в начале коридора. Дверей было много, очень много, и все они были распахнуты, демонстрируя, что тут точно недавно прошлась его жена. И лишь одна из них была прикрыта. Каллен устремился к двери и остановился, сквозь чуть приоткрытый дверной проём увидев то, что он увидеть никак не ожидал. Он готовился к чему угодно, но только не к тому, что Нерия будет смирно стоять, уперевшись локтями в подоконник, пока Рафаэль лезет ей под юбку. Первым желанием Каллена было уйти. В соседний кабинет. Написать прошение о разводе, оставить его там, прийти домой, собрать вещи, сесть на корабль до Ферелдена, а по прибытию уйти в долгий запой. Или снова сесть на лириум. Или что угодно, чтобы эта картина больше никогда не предстала перед его глазами. Он бы так и сделал, но втянутая в напряжённые плечи голова и сжатые колени Нерии намекнули ему, что это возможно тот самый редкий случай, когда он действительно всё неправильно понял. Он распахнул дверь во всю ширину.

– Отойди от моей жены.

Рафаэль отпрянул и повернулся к нему лицом, как обычно выводя Каллена из себя гадкой ухмылкой. Нерия так и осталась стоять, вцепившись в край подоконника пальцами с побелевшими костяшками. Каллен подошёл к ней и одёрнул юбку. Нерия подняла голову, и по её заплаканному лицу Каллен убедился, что хоть он совершенно не понимает, что тут происходит, это явно не измена.

– Нерия, выйди, пожалуйста.

– Каллен, я…

– Выйди.

Нерия медленно прошла к двери и скрылась за ней. Рафаэль попытался было выйти следом, но Каллен стремительно пересёк кабинет и захлопнул дверь у него перед лицом. Рафаэль попятился обратно к окну, не выпуская Каллена из поля зрения, и в непринуждённой позе привалился к подоконнику.

– Ты очень спокоен для мужа, которому наставили рога, храмовник. Разве в Ферелдене неверную жену не убивают?

– Я лучше тебя убью.

– Поверь, проще один раз убить Сурану, чем бесконечно вытаскивать посторонних мужиков из супружеской постели. Я был с ней достаточно долго, чтобы со знанием дела утверждать, что верность – это не про неё.

– Нерия, которую знаю я, с тобой бы срать в одном поле не села, – огрызнулся Каллен.

– Тогда как у меня оказалось её обручальное кольцо?

– Ты его украл. Ты с двенадцати лет чистишь карманы, снять кольцо с пальца тебе труда не составит.

– Обидно, наверное, читать моё огромное досье и знать, что ты ничего не можешь со мной поделать. На твою жену, кстати, у стражи такое же было, пока она не окрутила наивного стражника, и он не выкрал его для неё. Бедолагу уволили.

Каллен привалился спиной к двери, понимая, что, как бы он сейчас не поступил, это будет полный провал. Если он развернётся и уйдёт – он будет плохим мужем, не заступившимся за честь жены и плохим стражником, отпустившим преступника. И потеряет всяческое самоуважение. Если он набьёт этому ублюдку морду – мужем он будет хорошим, самоуважение останется при нём, но он даст Рафаэлю то, чего он добивается. Каллен сорвётся и поведёт себя недостойно. Все это увидят, и это будет позор. Поэтому пока он стоял и слушал, что Рафаэль ещё ему скажет.

– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своей жене, храмовник? Наверняка думаешь, что знаешь. Вы же были в одном Круге. Кстати, ты в курсе, чем она там в библиотеке занималась?

– Дрочила. Я в курсе. Я там был, – мстительно сообщил Каллен, наблюдая, как Рафаэль старается удержать на лице ухмылку, на смену которой приходит разочарование, – прямо в библиотеке был, именно в ту ночь.

– А знаешь, где тебя не было? – Нашёлся Рафаэль, – в её спальне у нас дома, в ночь, когда она убила там храмовника. Привела совсем юного паренька, они ушли в её комнату, а спустя три минуты бац! “Рафаэль, что мне делать с трупом?”. Не страшно лежать в одной постели с психопаткой, для которой убить храмовника – как муху прихлопнуть?

– Тебя же она до сих пор не убила.