Pregnant Education (2/2)

Его дочь будет получать лучшее.

Что ж, лучшую тетушку она, видимо, уже получила. Они заехали к Юле в выходной обсудить ее новый ролик. И вот пока Петя удерживал уснувшую Сашку на руках, Юля Пчелкина готовилась разорвать Грома, ляпнувшего что-то там про роды, будто проще было бы Александру Петровну самому родить, чем забрать у государства.

- Игорь, ты вообще хоть представляешь, что такое беременность?!

Игорь представлял себе, что такое очередь в МФЦ, но не это.

- Ну, ребенок внутри формируется, рождается.

Юля зарычала. Будь у Игоря побольше чувства самосохранения, он бы еще на первом слове Пчелкиной вскинул руки, сдаваясь, но что в работе, что в быту майор Гром шел до конца, не заботясь о своей жизни.

- Гром. Беременность - это пизда гормонам. А это значит, что у тебя могут начать выпадать волосы, вылезать прыщи, крошиться зубы, тебя может разнести к хуям и ты не восстановишь свою фигуру ни диетами, ни спортом. Отеки, растяжки, запоры, пинания по почкам, приступы плача и агрессии! Я уже молчу про желание выблевать все, что ты съел на ранних сроках, и адское пламя изжоги на поздних. Ты становишься неповоротливым мамонтом, который не может спать на животе. Который обуться, блять, не может без посторонней помощи, - Юля все напирала и напирала, а Гром вжимался в подлокотник дивана, - А потом, Игорек, этот самый отдельный человек под четыре кило, которого создал твой организм из, сука, себя, решает выбраться наружу. Тебя, нахуй, скручивает в невыносимой боли, а твою пизду разрывает пятьюдесятью сантиметрами ребенка!

Тяжело дыша, Юля застыла у самого носа Игоря с разведенными руками, имитирующими эти самые пятьдесят сантиметров. Игорь сглотнул.

Хазин, паразит такой, ухмылялся и благоразумно помалкивал в тряпочку. Его в жизни все устраивало, особенно то, что рожать его никто не заставлял, а ребенок появился. Без всяких этих физиологических ужасов. Пете было абсолютно похую, что Саня ему неродная. Главное, что сейчас она доверительно посапывала в его объятиях, а мужик, который решился с ним на этот социальный подвиг, подобно Хазину носит ее на руках, умилительно называя ”доца” или ”Александра Петровна”.

- Так все. Допивай свое пиво, - Юля, видимо, поняла, что не шибко повлияла на Грома, и, судя по дьявольскому огню в глазах, что-то задумала.

- Выгоняешь что ли?

Юля, которая аки Флэш сгоняла в свою комнату, крикнула, выкатывая перед собой офисный стул:

- Даже не надейся сегодня отсюда скоро уйти. Пей.

Гром послушно влил в себя остатки пива, чувствуя, что оно уже медленно подбирается к мочевому пузырю. Догрохотав до собирающегося свалить в туалет Игоря и отхватив очередной недовольный взгляд Пети, Юля тоном, не терпящим возражений, приказала Грому пересесть на ее рабочее место.

- Да дай я хоть поссу...

- Нееет, малыш. Прям так садись.

Спорить с разошедшейся журналисткой никто и никогда не рисковал, и Гром точно не хотел пробовать это гиблое дело. Хотя о чем это он, уже, походу, пробует.

Стул бесшумно опустился под весом майора, и Юля ухмыльнулась.

- Готов?

- К чем... Бля!

Без предупреждения Юля оттолкнула спинку, и мягкое кресло закружилось вместе со своим пассажиром. С каждым оборотом Пчелкина толкала все сильнее, даже не думая останавливаться или хотя бы менять сторону.

Петя бесшумно захохотал. Он восхищался этой девушкой и прекрасно понимал, что лучшей кандидатуры в будущем для ”женских” разговоров с Саньком и не придумать. Пока же пусть она поучит уму-разуму второго батю.

- Пчел, харе, - Гром откровенно охуел от такой подставы, но еще сильнее был шокирован его вестибулярный аппарат, расслабленный алкоголем. Он робко начинал намекать хозяину, что положение его не очень и надо бы что-то сделать, если тот не хочет лишиться еще не переваренного пива, - Юльк, ну ща замутит.

Пчелкина довольно кивнула:

- Триместр первый, токсикоз.

Сделав еще пяток оборотов, когда Гром уже готов был взмолиться о пощаде, журналистка резко остановила кресло и махнула рукой в сторону дивана, разрешая пересесть. Пытаясь совладать с плывущей перед глазами гостиной, Игорь на слабых ногах сделал шаг и рухнул него.

- И вот так несколько месяцев каждое утро. Ой, Игорь, а это что у тебя?

Уже по наигранному участию в тоне Юли можно было понять, что это еще не конец. Но Гром доверчиво опустил взгляд на свой живот.

- Где?

- Да вот, - Юля своей нежной, но коварной ручкой надавила ему на мочевой пузырь, отчего майор охнул, - Не видишь? Вот прям тут.

Игорь попытался увернуться от карающей длани возмущенной женщины, но та ужом скользила по свитеру то и дело нажимая с разных сторон.

- Юль, Юль, Юль, да что ты делаешь? - все, о чем мог думать Гром сейчас, это, как бы дойти до туалета.

- Триместр второй, вечное желание ссать и пинки по органам изнутри.

Петя коварно давился смехом, наблюдая за этими пытками. Еще более коварным было то, что он, не скрываясь, принялся снимать происходящее, язвительно комментируя: ”Моего мужика пытаются беремене'ть”.

Юля сжалилась над Громом, когда он уже почти свернулся в клубок, и милосердно разрешила ему ретироваться к фаянсовому другу. Подмигнув Хазину, сама она скрылась в кухне, гремя дверцами шкафов и мойкой. Хозяйничала она долго, так что когда она вернулась с полной пятилитровой бутылью в руке, парой полторашек подмышками и скотчем в зубах, вернувшийся и успокоившийся было Игорь пересрал.

- А это что?

Хазин, сука, опять ржет и тянется за айфоном:

- Видимо, третий триместр, дорогой.

Примотав к животу Грома огромную баклашку, а к его ногам бутылки поменьше, Юля пожала плечами и легонько толкнула телевизионный пульт со спинки кресла.

- Ой, Игорек, не поднимешь, пожалуйста?

Гром был сильным. Крайне сильным и выносливым физически. Но почему-то, когда он попытался наклониться, никаких косых мышц пресса не хватило и он начал заваливаться. Кое-как сохранив равновесие, парень выпрямился и попробовал присесть. Опять повело. В итоге он плюнул и, опираясь на столик, опустился задницей на ковер и взял пульт. Теперь бы встать...

После пульта посыпались просьбы найти-подать-принести со всех сторон. Дуэт домашних злодеев Хазин-Пчелкина наслаждались происходящим вовсю и чокались винными бокалами, шлепая Грома по рукам, когда он тянулся к своему: ”Тебе нельзя, ты беременный”.

- Триместр третий, отеки и тяжесть, - Юля довольно кивнула, когда задолбавшийся Игорь кое-как устроился на своем месте, и потянулась за ножницами, - Что? На аппарат, имитирующий схватки, записывать тебя? Или такого экспириенса достаточно?

Освобожденный от тяжести майор присосался к стакану с пивом, заботливо поданному Петей, и отчаянно заукал, отрицая данную необходимость. Мол, понял, не дурак. Юля только расслабленно растеклась по своему кресло и грустно вздохнула:

- А сколько ты еще не прочухал, чувак! Зубы-волосы на месте. Да и пресс тебе никто не спрятал за жиром.

- Все это мне еще надо! Слова больше про беременность не скажу.

Саня согласно угукнула во сне и завозилась, пока Петя ковырялся в телефоне. Что-то найдя и удовлетворенно хмыкнув, он лукаво взглянул на Игоря.

- А давайте еще фильм про роды посмотрим?

Хазин! Сука!