Часть 12. Он был с другой женщиной. (1/2)
Его горячие руки блуждали по нежной коже ног. Как в то самое утро, его ладони обжигали теплом тонкие женские лодыжки и поднимались к коленям. С каждым его прикосновением Арефьевой казалось, что по её телу проноситься электрический ток. Руки мужчины по-собственнически ласкали внутреннюю сторону бедёр Оли. Арефьева сладко стонала, побуждая Пашу двигаться дальше. Наконец мужчина слегка раздвинул бёдра и нежно коснулся языком, половых губ, отчего Арефьева вздрогнула и по-кошачьи выгнула спину.
— Рыков, не останавливайся, — взмолилась Оля, схватив его за волосы, на что Паша довольно усмехнулся.
Рыков чувствовал, как дрожат ноги Арефьевой, чувствовал, как она вздрагивала от удовольствия. Её стоны давно вызвали у него эрекцию, однако сейчас он до боли хотел, чтобы ей было хорошо. Рыков ласкал языком область вокруг клитора и в то же время беспорядочно блуждал руками по талии женщины, сжимал её грудь, отчего Арефьева ещё больше выгибалась. Наконец мужчина ощутил, как напряглись мышцы женского тела, и в следующую секунду Оля запрокинула голову так, что Паша видел только её заострённый подбородок. Рыков продолжал целовать Её. Когда-то он даже не позволял себе думать, что будет ласкать её грудь, проводить дорожку из смазанных поцелуев по её плоскому животу. Сейчас же он это проделывал с ней третий раз за эти ночь и утро. И с каждым разом она стонала всё громче, а его оргазм был ярче.
— Я тебя обожаю, — шептал ей Рыков, на ухо, когда она царапала его спину от наслаждения.
* * * * *
— Паш! Паш, вставай, мы проспали, — кричала Оля из ванной, в которую тут же бросилась, взглянув на часы.
Мужчина однако же не торопился просыпаться и вообще никак не реагировал на попытки начальницы разбудить его.
— Рыков! — донеслось из ванной, отчего Павел Дмитриевич тут же открыл глаза.
Взглянув на наручные часы, которые лежали на прикроватной тумбочке, мужчина тут же вскочил с кровати, и начал спешно искать свои боксёры, которые вчера, увлёкшись Арефьевой, кинул в неизвестном направлении. Через каких-то пять минут, Рыков направился в ванную, из которой как раз выходила Оля.
— Паш, давай быстрее, — поторопила она мужчину.
— Сегодня под утро, ты мне так же говорила, — усмехнулся Павел Дмитриевич, поймав женщину за талию. Рыков втянул Арефьеву в продолжительный поцелуй и та, хоть и делала выговоры своим сотрудникам за опоздания, ответила на поцелуй, нежно обхватив шею врача, — всё давай быстро в душ и приходи завтракать.
* * * * *
— Ни чё себе, — ты меня уже не стесняешься, что ли? — с издёвкой спросил Рыков, когда Арефьева припарковала машину прямо у входа в подстанцию.
— Да я тебя и не стеснялась никогда, просто я люблю, когда на работе, рабочие отношения.
— А, ну тогда понятно, — продолжал издеваться Паша, — работа это святое. Чё, кто первый, ты или я?
— Не смешно, — закатила глаза Арефьева.
— А по-моему очень смешно. Вот смотри, мы сейчас в салоне машины, это стало быть ничейная земля. А сейчас ступим на землю обетованную, там у нас что?
— Рабочие отношения, — шутливо ответила Оля, на что Паша довольно вскинул руки.
— Всё, пошёл.
— Иди давай, болтун, я за тобой.
Павел Дмитриевич вышел из машины и вошёл в родную подстанцию. Арефьева последовала его примеру и уже через несколько минут открывала дверь в свой кабинет. Как только Оля села за стол, телефон, который, как назло лежал на самом дне сумке вдруг зазвонил. Через некоторого времени поисков, Арефьева всё же откопала мобильник и, не глядя, приняла вызов.
— Слушаю.
— Оль, это Рома. Давай поговорим пожалуйста?
— Господи, Арефьев, ну сказала же, что не интересно. Что ты мне можешь нового сказать? — закатила глаза Ольга Кирилловна.
— Оль, я люблю тебя, слышишь? Ну давай встретимся, поговорим просто?
— Ром, встречайся с кем хочешь, а меня оставь пожалуйста в покое. Я сама тебе позвоню, когда пойдём развод оформлять, — оборвала Арефьева и сбросила трубку.
Женщина вздохнула и посмотрела в окно. Недавнее известие о грядущей проверке на подстанции гложило её со вчерашнего дня. Ходили слухи, что за их подстанцию взялась какая-то крупная фигура из министерства, а это значило, что этот человек явно преследует какую-то цель. И Арефьевой не приходилось надеятся, что на пути к этой цели подстанция не пострадает.
* * * * *
— Бригада Рыкова. Ну что там у нас дальше? — спросил Паша, сев в машину скорой, после очередного вызова.
— Мужчина, 45 лет, жалуется на боли в сердце и общую слабость, улица Лесная, дом 40, квартира 11, — монотонно отчеканил диспетчер.
— Принял. Кость, давай на Лесную, — сказал врач Кулыгину.
— Понял, — с энтузиазмом ответил водитель, резко развернув газель, отчего под капотом у той затрещало, — да уж, оборудование у нас вообще ни к черту стало, Паш, ты там попроси у начальницы за ужином, чтобы она по поводу планового тех осмотра договорилась, — усмехнувшись, пошутил Костя.
— Ой, Кость, ты сейчас дошутишься, — закатил глаза врач, — скажи лучше, что Оле подарить на день рождения?
— У неё день рождения сегодня? — вскинул брови мужчина.
— Через неделю, прикинь, главное мне ни слова про это не сказала, чисто случайно в паспорте увидел, когда она документы попросила меня привести.
— Может она не любит этот день?
— Ну так сказала бы, «так мол и так, Пашенька, у меня день рождения, но отмечать не хочу». А то молчит, как партизан.
Уже через двадцать минут бригада скорой в лице Рыкова поднималась на нужный этаж. Павел Дмитриевич позвонил в 11 квартиру, мечтая вернуться на подстанцию, чтобы сдать смену и увидеть Олю. Однако в ближайший час его надежды были призрачны и нереальны. Наконец дверь открылась. На пороге стояла обеспокоенная блондинка.
— Ксюша?!
* * * * *
Рыков, зайдя на подстанцию, тут же направился в кабинет Арефьевой, из которого доносился взволнованный голос Оли. Постучав, для приличия, Павел Дмитриевич вошёл в кабинет и увидел начальницу, которая давала поручения Васильевой.
— И захвати мне отчёты за июль и август, — бросила Арефьева вслед Лизе, которая в спешке выходила за документами.
Рыков закрыл дверь за коллегой и обеспокоено посмотрел на Арефьеву, которая зарылась руками в густые тёмные волосы.
— Оль, чё случилось?
— Не спрашивай, Паш. Похоже у нас в скором времени будут проблемы. К нам на подстанцию приезжают проверка за проверкой. Что-то всё ищут, вынюхивают. Сдаётся мне всё это не просто так.
— А кто в комиссии-то? — настороженно спросил врач.
— Да в том-то и дело, что должен был быть Казанцев, как и всегда. А тут вдруг выяснилось, что к нам с самых верхов пожалуют, — вздохнула Оля, — какая-то Аверина. Остаётся надеятся, что она нормальная.
Рыков вдруг раздражённо поджал губы и метнул взгляд куда-то в пустоту.
— Ага, нормальная, — задумчиво хмыкнул мужчина, — ты её не знаешь, Оль.
— Как будто ты знаешь…
— Нет, ну я тоже лично её не знаю, — осекся Рыков, — но примерно представляю, что там за Аверина…
— А ты чего зашёл-то? — спросила Оля, заметив, что Павел Дмитриевич приехал с вызовов не в духе, будто чем-то озабоченный.
— Я? Да я хотел… — начал было мужчина, но тут же замолк, — да ничего, соскучился просто.