5. Звёзды (1/2)

Кровь звенит в ушах, стучит в сердце, переливаясь из вены в вену, протекает по шее и бьёт в точке пульса. Бьёт сильно, твердо, бьёт, не переставая, бьёт так, что замирает сердце от страха чересчур сильного удара, бьёт так, что все мысли сходятся к страху смерти от удара. Она кишит, воет, кричит на ухо. Её вой перетекает в шёпот. Страшный, шипящий, ужасающий. Она шлёпает своими кляксами по телу изнутри, издевается, смеётся над неловкостью, смущением и опасением. Руки трясутся. Аудитория перестает быть шумной. Слишком тихо, слишком темно. Голос преподавателя не слышно. Слышны только завывания крови, что только и шепчет:

/Ничего не получится. Ничего не выйдет. Ничего не будет./

Хотелось рявкнуть, шикнуть на неё, но та продолжает. Пальцы леденеют, а кровь смеётся, насмехается.

Нужно выпить воды.

– На основании всего этого можно сделать вывод о состоянии, как о... Анна? – преподаватель смотрит на вставшую из-за стола Аню немым вопросом, куда она. Девушка сжимает край стола пальцами, выдавливает из себя какие-то слова о медпункте и выходит из кабинета.

На самом деле ей просто нужна вода. Много воды. И желательно опереться о холодную стену, завернуться в теплое одеяло, а потом уснуть. Уснуть и не слышать эту мерзость внутри себя.

В одноразовом стаканчике вода переливается голубыми искрами под солнцем, очерчивают рефлексы яркие блики, пока оранжевая полоска проходит по стаканчику с левой стороны. Откуда, казалось..

На плечо ложится чья-то рука, разворачивает к себе. Брови Юли хмурятся когда она заглядывает в голубые глаза напротив. Уже перерыв? Аня уже и забыла вслушиваться в реальность.

– Ты чего трясёшься стоишь? – спрашивает рыжая, убирает руку с плеча.

– Не знаю... Что-то переживаю, наверное, – блондинка опрокидывает в себя стаканчик, чтобы выпить всё до дна, прежде чем кинуть его в близ стоящую урну.

– Что?

– Вчера я должна была рассказать тебе о том, как прошла встреча со Светлицкой, – Аня не ожидала услышать какой-то слишком громкий вдох-выдох с поднятыми бровями.

– Точно же... Я совсем забыла! Чертова поляна, будь она неладна, – Горбушина не стала даже задавать лишних вопросов. Наверное, это просто рисунок рыжей.

– Всё закончилось тем, что эта женщина предложила мне заниматься с ней музыкой, – неуверенно отводит взгляд, когда Юля выглядит ещё удивлённее, чем до этого. – И я предложила встретиться у меня в шесть. – у Юли обморок.

– Я поставлю камеры видеонаблюдения, – отрезает девчонка.

Шутки шутками, а волнение не проходит. И если даже Аня сказала об этом, а Юля постаралась поддержать словами о том, что всё будет замечательно, что они отлично позанимаются. Ну, это немного слишком базово и беззаботно слышится, учитывая всю ситуацию.

_____</p>

Тусклый свет настенных лампочек падает на нотную тетрадь, большой блокнот в клетку, пару ручек и маркер. Аня сидит на столом в своей комнате. От Юли каждые пять минут приходят сообщения, а не пришел ли интересный гость, но гостя всё не было. Цветущие кактусы и суккулент по имени Ласси, Юлина жёлтая лилия и три ромашки на широком подоконнике, наполовину затянутые зёмно-зеленые портьеры, которые выбрала недавно Аня (специально выбирала плотные, за которыми будет чувствовать себя немного спокойнее, когда требуется), свето-лента в одной стороне комнаты и жёлтые лампочки над столом придают Ане чувство тепла и комфорта, хотя в квартире было прохладно из-за низкого отопления. Пальцы барабанят по выключенному синтезатору.

Глаза бегают от экрана телефона к окну, пока чувство ожидания съедает нутро. Сухой страх бежит холодом по телу. Стрелки настенных часов совпадают со временем на телефоне. Нога в нежно-розовом носочке нервно стучит по по полу. Марс недовольно машет хвостом, сидя у водяной двери. Он что-то заподозрил ещё тогда, когда хозяйка вернулась домой с дрожащими ногами.

Негромкий звонок в дверь выбивает из мыслей, и Аня подпрыгивает на месте. Мягкое сердце бросается в галоп, но неуверенность, мучающая кровь весь день, не хочет гостей. Она не хочет помощи, которая так нужна девушке.

Осторожно ступая по светлому линолеуму, Аня идёт открывать. Она ненавидит чувство страха, скользящее по венам под её кожей. Все тело покалывает от трепета предвкушения, когда блондинка распахивает дверь.

– Здравствуй, Анна, — гость переступает с ноги на ногу, слегка дёргает головой, стряхивает со своей шляпы осенний лист и улыбается — так светло и ярко, что у девчонки почти болят глаза.

Аня моргает, делает неуверенный шаг назад, безмолвно приглашая барышню зайти в квартиру, и беспокойно прячет влажные ладони за спиной. Она смущённо кивает вместо того, чтобы нормально поздороваться, и чувствует, как пожар вспыхивает в его грудной клетке.

Пустые и бесцветные глаза Сай заглядывают, кажется, в самую душу, словно доставая оттуда и рассматривая все самые страшные тайны. Аня мнётся. Максимально неловко и страшно.

— У тебя всё нормально? — взгляд Светлицкой просчитывающий, изучающий, а голос слегка хриплый и почти угрожающе низкий. Аня кивает, неловко смотря себе под ноги.

Сай ступает едва уловимыми, почти беззвучными шагами, изучая комнату, а Анна украдкой рассматривает худое лицо, фирменный чёрный пиджак и стройные длинные ноги в узких строгих брюках. У Светлицкой татуировка в виде двух вертикальных китайских иероглифов. Аня когда-то гуглила и помнит очертания. Это похоже на «последствие». Кольцо в левом хряще и натурального цвета блондинистые, слегка вьющиеся волосы. Женщина поднимает голову, медленно крутит ей из стороны в сторону, рассматривая обстановку в маленькой холодной квартире, и Ане становится не по себе.

Светлицкая что-то говорит и спрашивает, но сердце Горбушиной с шумом стучит в глотке и в ушах, и она пропускает её слова мимо ушей. Из-за этого чувствует разрастающуюся неловкость, поэтому не переспрашивает, а вместо этого лишь предлагает присесть на диванчик. Сай с лёгкой застывшей улыбкой рассматривает тетради и конспекты, те, что небрежно разбросанные на полу.

— Вообще-то, я хотела это сжечь, — Аня натянуто улыбается, но она нисколько не шутит, и осторожно садится рядом.

Светлицкая неопредёленно кивает её словам, берёт одну из исписанных блокнотов, начинает листать слегка помятые страницы, что-то усердно вычитывая, и кивает белой макушкой на кота в стороне.

— Как зовут? – Аня поворачивается назад, на серого пушистого жильца, кто явно не хотел гостей.

– Это Марсик, он всю жизнь со мной, – девчонка неловко поживает плечами и улыбается.

— Значит, немного понимаешь музыку, да?

— Частично, может быть, в школьные времена немного понимала, но весь этот 11 класс и когда поступила в университет, то... Да, немного подзабыла, — Аня снова тараторит и, прикусывая губу, сжимает сложенные на коленях ладони в кулаки.

Светлицкая отчего-то издаёт смешок и захлопывает тетрадь. Она несколько убийственных секунд смотрит Ане ровно в глаза, и та не смеет отвести взгляд, хоть и очень хочется как можно скорее это сделать.

— То, что вы проходили, — полная чушь, так что, полагаю, у нас с тобой не должно возникнуть проблем, — Сай прищуривается, и воздух вокруг становится ломким и тяжёлым.

— Но я не понимаю музыку полностью, наверное, из-за этого я часто думаю об этом, что-то внутри говорит, что я полная бездарность, и...

— Хей, — протягивает Светлицкая нарочито недовольно, мгновенно перебивая сбивчивую тираду Ани. — Иэн Бэнск написал книгу о музыке так, что даже далёкий от неё человек сможет понять. Всё возможно понять, Цветочек. Я буду объяснять тебе всю теорию, которую знаю я, а эти книжки, — женщина берёт в руку учебник по музыке (который Аня достала ещё из школы), — ваш старый хрыч может засунуть себе в задницу, — Аня удивлённо распахивает глаза, а Светлицкая громко смеётся..

____</p>

Аня сбегает с последних пар, и она тяжело и учащённо дышит, пока быстрым шагом направляется к своему дому.

После холодного осеннего воздуха квартира кажется тёплой — это ненадолго, но Ане этого хватает, чтобы немного согреться. Она любит тепло, ей физически необходимо быть в тепле, и в скором времени на такую роскошь деньки должны появиться.

Аня привыкла заботиться о других, даже несмотря на то, что в первую очередь ей нужно крайне внимательно заботиться о себе. Она быстро скидывает обувь и бежит в комнату, чтобы скорее полить свою Ласси, некоторые растения и любимого Марсика. Только после этого она берёт свой телефон отправляет Сай сообщение с коротким «я дома».

Сай отвечает ей, что будет через пятнадцать минут, и она действительно приходит примерно через пятнадцать минут. Аня много думает о том, как Светлицкая умудряется совмещать в себе небрежность и пунктуальность одновременно.