Глава 22. Иржи. Поездка в Хойники (1/2)

В Сыскном приказе, когда Иржи вернулся, он отчитался и о торговом агенте, и о находке на Маяке, а заодно и показал найденные записи с рунами.

– Кем Желда Хойничек был во дворце? – спросил Иржи, когда голова Приказа и Макарек с интересом принялись обсуждать записи.

– Устроителем развлечений, – отозвался пан Геза, переворачивая лист и вчитываясь в записи на обратной стороне. – Фейерверки, иллюзии…

– То есть с артефактами дела не имел…

– Может быть, изредка, – подтвердил он, – но на постоянной основе ими не занимался.

Это может объяснить, что он не помнил рунных связок и подбирал их на ощупь.

– Заметил ли кто-нибудь, – произнёс Макарек, неторопливо раскладывая перед собой клочки бумажек с рунными записями, – что здесь все руны написаны идеально?

– Маги так не пишут? – понял его мысль пан Отокар.

– Да. Им это не нужно. Идеально выводят руны жрецы, у которых от правильности начертания зависит, будут руны работать или нет.

Следователи посмотрели друг на друга. Желда Хойничек ведь и был сыном храмового жреца! А дети жрецов руны писать умеют.

– Но если на Маяке работал он, – засомневался Иржи, – то почему он пользовался сальной свечой вместо светлячка?

– Следы сальной свечи мог оставить тот кладоискатель, – напомнил Безуха. – Ты не пытался его спрашивать, ходил он там или нет?

– Пытался. Божек был в неадекватном состоянии даже утром, на все вопросы или заливался слезами, или бросался с кулаками. Будь он магом, я бы не усомнился, что он наделал слишком много эмпатических артефактов и тронулся умом. Но я пару месяцев назад прощупал его магически, и сейчас пощупал, насколько смог. Дар захвата магии у него минимальный. И никаких активированных артефактов на нём не было.

– Жаль, что здесь только руны, – Макарек показал на лист, – обычных слов нет. Иначе можно было бы сличить почерк.

– Насчёт почерка, – вспомнил Иржи. – Магического я имею в виду. Можно ли найти артефакты, который делал этот Желда Хойничек, и сравнить их почерк со щуркинскими?.. Да, – остановил он Макарека, – я помню, что почерк меняется со временем, но, может, можно сказать хотя бы примерно, мог он изготовить щуркинские артефакты или нет?

Макарек неопределённо пожал плечами.

– Можно, Иржик. Если артефакту всего несколько лет, можно. Но именно что примерно. Но дело в том, что вряд ли остался хоть один артефакт, сделанный им. Во дворце он ими не занимался.

– Можно ещё, – подсказал пан Отокар, – потрясти его семью. Мало ли он дарил кому-нибудь какой-нибудь амулетик.

– Вот это более вероятно, – согласился Макарек. – Кстати, панове. Если вы помните, у нас есть два живых королевских мага, уровень заполнения тестового шара которых приближается к максимуму. Длугош с границы и ещё один из дворца. Артефакты, изготовленные Длугошем, Иржи привёз. И я два дня назад получил артефакт, изготовленный тем дворцовым магом. И сличил почерки. Они однозначно разные.

– То есть, – подытожил пан Отокар, – ни один живой сильный королевский маг к их изготовлению не причастен.

Следователи посмотрели друг на друга.

– Получается, – сделал вывод Иржи, – Желда Хойничек, который бежал из дворца, жив.

Следователи снова посмотрели друг на друга.

– Желду Хойничка, – помолчав, отозвался пан Геза, – после того, как он убил семью в Околье, видели по всему Околью ещё несколько месяцев. То есть месяца три он точно был ещё жив. И отсвет его из мира демонов был виден. Но с тех пор о нём ничего не известно. Даже упырь, которого ты обнаружил, появился примерно в то время. И свежих следов, которые были бы моложе двух последних лет, у нас нет.

– Прореха на Маяке, – напомнил Иржи.

– Прореха на Маяке, – возразил пан Отокар, – говорит только о том, что там колдовал тёмный маг. Но это мог быть и не Желда Хойничек.

– Но больше некому, – неуверенно заметил пан Игнац.

Следователи молчали и думали долго.

– По всему выходит, – высказался наконец Алоис, – что нам надо…

– Искать доказательства смерти Желды Хойничка, – кивнул пан Отокар. – Или наоборот его не смерти.

Когда Иржи и пан Отокар заглянули в лабораторию к Макареку с уже ставшим традиционным жбаном пива, он привычно расчистил лабораторный стол, выставил три кружки, и следователи сели и выпили.

– Что с расслоением артефактов? – спросил Иржи, проводя ладонью по щеке и думая, бриться сегодня или ну его, ещё пару дней можно походить небритым.

– Глубина пропечатки у артефактов, которые изготовил Длугош, подходящая, – Макарек вытер усы. – Я подверг один из них расслоению и снял верхний крупнодисперсный слой.

Он помолчал. Иржи и пан Отокар ждали, уже нутром чувствуя, что результат не тот, который хотелось бы.