Глава 9. О том, кто создал Вселенную (1/2)

?Коньяк пахнет клопами или клопы коньяком? Понимай, как хочешь, в зависимости от степени оптимизма?.? Сергей Лукьяненко, ?Осенние визиты? Первый вечер в компании их нового сожителя Хаггс искренне пытался вести себя… эм-м-м... дипломатично. Кажется, так называет командир потуги вежливого обхождения. Но хватило его ненадолго. Понаблюдав с полчаса за тем, как ругающийся сквозь зубы остроухий пытается освободиться от веревок, а Тринадцатый со смехом его подзуживает, солдат с тяжким вздохом поднялся со своего стула и перерезал злополучные путы. Естественно, благодарности он не дождался. Никакой. Даже банального кивка головы. Посему, пожав плечами, Юдо снова уселся на свое место и вернулся к прерванному занятию – чистке сапога. Кстати... тот был... весьма необычным... Сапог был усат, глазаст и очень любил, когда его чистили или чесали, что для милсдаря Сапока (так его звали) было равноценно.

Сейчас он довольно урчал и томно прикрывал глазенки прямо на коленях полосатого. И нет, Юдо не сошел с ума.

Однажды, пару лет назад, ?Синие Полоски? обнаружили у себя в казармах глазастый и усатый сапог. Сначала солдаты думали, что это чья-то шутка. Но балагура, могущего изобразить болтливый сапог, они так и не нашли. Потом они решили, что это призрак или какое-то чудище. Впрочем, уничтожать они его не спешили, ибо ?чудище? было мирным: рассказывало разные истории и утверждало, что оно и есть Создатель Вселенной. Полосатые, конечно, не верили, но спорить с ним не спешили. Вдруг призрак окажется не совсем безобидным? Зачем его злить, когда под боком нет ведьмака? Самостоятельно солдаты изгонять сие чудовище не пробовали, ибо не умели. Впрочем, нужды в этом, как уже было сказано выше, особой не наблюдалось. Да и забавный он был, что уж тут?.. Представился им сапог паном Сапоком, правда ?пан? у них так и не прижился, постепенно став ?милсдарем?.[1] Так оно привычнее, что ли. Питался милсдарь Сапок грязными портянками, сухарями, пивом, рыбкой, салом, колбасой и прочей снедью, что предлагали ему солдаты.

Переломным моментом в жизни сапога стало его обнаружение командиром отряда. Тот долго чесал репу под шапероном и вопрошал небеса, не сошел ли он с ума. На что милсдарь Сапок ему ответствовал, дескать: ?Нет, не сошел. Ты общаешься с Создателем Вселенной. Правда, тебя изначально в ней не было. Тебя Рэды придумали?. Кто такие эти загадочные ?Рэды? [2], Командир Специального Отряда по охоте на Белок спрашивать не решился. А потом к Фольтесту нанялся Геральт в качестве телохранителя. Он-то синеполосому и объяснил, что такие вот сапоги и прочая глазастая обувь появляется там, где за ней, обувью, плохо ухаживают.[3] И полосатым еще свезло, что дух оказался таким миролюбивым. Правда, с сапогами, утверждающими, что они Создатели Вселенной, Геральт раньше не сталкивался. Так же ведьмак объяснил Роше, что не убивает монстров, не причиняющих вред человеку, и посоветовал Вернону с сапогом не ссориться. Милая ведь зверушка. От воспоминаний Хаггса отвлек шум. То во всю глотку хохотал Тринадцатый, сползший под стол. А поржать было над чем.

Чуть поодаль верещал аки порося недорезанный их новый сожитель: - Не смей жрать мое исподнее, грязный монстр!!! – с чувством надрывался Сын Цветения. – Где у вас тут ведьмак, dho’ine?! - Сам ты грязный монстр, тфу ты, чужеродный элемент! – оскорбился милсдарь Сапок, отрываясь от поедания батистовых панталон с кружевом, только что выуженных из мешка эльфа. Похоже, сапог, пока Юдо вспоминал историю его появления в отряде, успел выбраться из рук солдата и забраться в оный мешок. – Тебя вообще тут быть не должно. Вали к ПиДжею![4] Эльф опешил и даже как-то немного сник.

- Оно еще и разговаривает?!

- Так, ты меня разозлил, Радужный. За ?оно? ты сейчас схлопочешь! – и с боевым кличем милсдарь Сапок подпрыгнул, облетел по кругу ?прекрасного эльфа? и со всего маху заехал каблуком тому по затылку. Белобрысый взвыл.

Тринадцатый уже не смеялся, он икал. Хаггс же просто-напросто сполз под стол вслед за приятелем. - Вы так и будете сидеть на полу или поможете, bloede dho’ine?! – зло выкрикнул эльф, потирая пострадавшую голову. Однако его призыв о помощи был встречен новым взрывом хохота у вышеозначенных ?bloede dho’ine?. - Вы, вы!.. – у нового жильца аж горло перехватило от такого с ним обращения. Тут он заметил, что сапог вернулся к прерванному занятию, то бишь потреблению его исподнего. Сын Цветения, это увидев, поджал губы и выскочил из комнаты, громко хлопнув напоследок дверью.*** Геральт готовился к завтрашнему дню. Тяжелому дню, надо сказать. Все-таки поход в склеп – это не шутка. Не то чтобы драка с призраками была для Геральта чем-то из ряда вон выходящим и необычным, однако не уделять подготовке должного внимания тоже не стоило. Серебряный меч должен быть в полной боевой готовности. И ведьмак как раз занимался тем, чтобы привести свое оружие в должный вид. Впрочем, он каждый вечер этим занимался, но в этот раз подготовка должна была быть особенной. Сначала ?мастер Гервант?, распугав трактирщику добрую половину поваров, варил на кухне масло против призраков (за отдельную плату, разумеется). Да-да, такое масло не было мифом, и оно действительно помогало ведьмаку в борьбе с потусторонними субстанциями.

А теперь Геральт из Ривии точил серебряный меч, чтобы затем нанести на него то самое масло. Ибо врали те истории, в которых говорилось, что его надо наносить на оружие перед самой битвой. Ох, как врали. Геральт даже не представлял, откуда они взялись, эти слухи. Ведь масло то лучше всего действовало, если успело пробыть на лезвии не менее шести часов, успев пропитать своей силой весь клинок до самого сердечника.

Вернон Роше сидел напротив ведьмака, расположившись на своей кровати, и с отвращением хлебал яблочную выварку, что специально для него сварили по наущению Геральта. Шпиону опять было хреново. Ведьмак причин не понимал. Ведь днем шпиону вроде полегчало, а сейчас вот снова началось.

- Геральт, – обратился к нему Вернон. – Слушай, тут такое дело...

- М? – ведьмак поднял глаза на темерца. – Ты что-то хотел? - Да, – Роше поморщился, точно съел разом целый лимон. – Ты не мог бы отложить свой поход за Хоругвью? Ну... или не сразу отдавать ее Филиппе? - Зачем тебе это? – удивился ведьмак. – Мгла растет с каждым часом. Если не поторопиться, она поглотит Верген.

- Я знаю, – шпион еще больше скис. – Но мне нужно кое-что сделать по ту сторону Мглы, причем до того, как вы с чародейкой ее снимите. - Роше, не темни, – мученически вздохнул Геральт. – Да и не пойдешь ты никуда. Ты ведь один собрался? Один, можешь не кривиться, я тебя знаю. Я, конечно, тебе не мамочка, да и не папочка, вроде бы, но в одиночку я бы не рекомендовал идти через море призраков. Тем более, ты сейчас не в форме. - А что ты мне порекомендовал бы? – устало огрызнулся Роше. – Предать Темерию? Я так уж максимально к этому близок, благодаря некому странному союзу. - Я тебя с Иорветом не сношал, так что меня сюда не приплетай, – паскудно ухмыльнулся Геральт, – все было исключительно на добровольной основе, насколько я был осведомлен. Или это было изнасилование? А, Роше? – Белый Волк зло сплюнул себе под ноги. - Да пошел ты, знаешь куда?! – сквозь зубы процедил Роше.

- Знаю, но не пойду, – отрезал белоголовый.

- Тогда заткнись и не лезь, куда тебя не просят. - Хорошо, – миролюбиво пожал плечами Волк, – не буду. Но и ты тогда справляйся со своими проблемами сам. Не в моих интересах, чтобы Мгла добралась до Вергена...

- Да что ты понимаешь?! – взвился Роше. - А ты объясни... по-человечески, спокойно, без рефлексии. Я парень понятливый, если от меня ничего не скрывать.

Вернон насупился и шумно выдохнул. - Ответ принят. Завтра я иду за Хоругвью.

- А, чтоб тебя! – шпион сплюнул. – Мне нужно встретиться со своими прознатчиками в лагере Хенсельта, узнать кое-что. Если у меня все получится, это даже будет Вергену на руку, потому как моя афера (если она удалась, конечно же) должна была пошатнуть влияние Старого Борова. И я должен узнать о ее результатах до того, как начнется Осада, а Хенсельта, как известно, останавливает только Мгла. Больше ничего сказать не могу, извини. И так уже сболтнул лишнего. С тобой или без тебя, я пойду через Мглу. Я клялся Фольтесту и сдержу обещание.

Геральт лишь покачал головой на это ультимативное заявление. Какой же Роше все-таки упертый. Хуже, чем баран, ну право слово. Того хоть согнать как-то можно, а этого и палка не проймет, будет на своем стоять и огрызаться. А что поделать? Придется с ним идти. Не бросать же его, в самом-то деле. Мысль о том, что он опять играет в героя, вместо того, чтобы заниматься своими делами, Геральт уныло задвинул подальше. Вместо этого он вспомнил свой недавний разговор с Филь. Как все ?удачно? складывается... Таки придется ему идти через Мглу, решил же он пойти за Трисс после начала Осады... Но нет, обстоятельства снова заставляют его идти напролом. Что там Мышовур говорил? - Милсдари, может, вы все-таки покинете мою спальню и позволите нам с Саскией привести себя в надлежащий для делового разговора вид? – хмуро поинтересовалась Филиппа, наконец удосужившись намотать на себя простыню. Саскиа возмущенно фыркнула, высунувшись из-под покрывала.

- А зачем? – насмешливо поинтересовался белоголовый. – Вам ведь и так хорошо, как я погляжу. - Геральт, не время шутковать, – потянул ведьмака за плечо темерец. - А говорят, что это я зануда, – в притворной печали вздохнул Геральт и понуро поплелся вслед за Роше в гостиную. Спустя четверть часа женщины все-таки покинули опочивальню. Саскиа, отрывисто кивнув троим мужчинам (Иорвет, как оказалось, уже успел покинуть дом чародейки), уселась на диванчик в углу комнаты. Геральта от вида пылающих в смущении щек девушки так и разбирал смех, но он усиленно себя сдерживал – действительно не время для шуток. Чародейка же вальяжно прошествовала к своему креслу и по-королевски (иначе не скажешь) кивнула ведьмаку, мол, говори, что тебе нужно.

- Ага, ты, Филиппа, амнезией от меня заразилась? – хмыкнул Белый Волк. – Так я тебе напомню, что ты сама меня просила зайти к тебе после заката. Не помнишь уже?

Чародейка поджала губы. Кажется, она и впрямь забыла, что приглашала к себе ведьмака. - Вспоминай, чародейка. Ты должна была объяснить мне, какие ингредиенты или предметы могут потребоваться для снятия Мглы. И, главное... как их достать. А еще рассказать мне про Трисс. - Саскиа, – Филиппа, будто бы даже и не услышала слов белоголового, – отдай им меч. - Зачем? – нахмурилась девушка.

- Это символ Отваги. Геральту придется посмотреть сон в компании твоего оружия, – она повернулась к ведьмаку. – Еще тебе понадобятся символы Веры и Смерти. Доспех я сама тебе достану. Завтра утром сможешь его забрать у меняперед походом за Знаменем Бурой Хоругви. - Про остальные элементы ты мне не говорила... – покачал головой Белый Волк. - Да, потому что меч уже при мне, а символ Веры я и сама смогу достать. Утром не забудь зайти ко мне. Ты хотел что-то еще? - Да. Трисс и Роза Памяти. Геральту показалось, что чародейка занервничала. Но, может быть, все-таки показалось? - Я отследила путь Трисс. Она действительно прибыла сюда сквозь портал. Но здесь ее нет. Я уловила ее слабый психоэмоциональный отклик по ту сторону Мглы. Скорее всего, она сейчас находится где-то неподалеку от лагеря Хенсельта, но у меня нет с ними связи. Детмольд предпочитает избегать магичек. Поэтому подробнее я не смогу тебе ничего сказать... – Филь немного нахмурилась. - А что с Розой Памяти? Ты приготовила эликсир?

- Нет, ведьмак, он еще не готов. У снадобья достаточно сложный рецепт...

- Хорошо. Ты проведешь меня через Мглу к лагерю Хенсельта?

Эйльхарт отрицательно покачала головой.

- Нет. Я не могу оставить твой эликсир без присмотра. Его нужно готовить еще несколько дней кряду, да и подготовка к ритуалу... Я думаю, наш уважаемый друид сможет помочь тебе пересечь море призраков.

- Да, думаю, это мне под силу, – подтвердил Мышовур, как-то странно глянув на чародейку. Геральт это маленькое представление взял на заметку – надо быпри случае порасспрашивать старика. Что ни говори, а ему Геральт верил много больше, чем магичке.*** Гулять по вечернему Вергену было одно удовольствие. О предстоящей Осаде напоминали лишь походные шатры и наспех сколоченные жилые сарайчики на базарной площади, да чересчур шумные застольные песни, доносящиеся из близлежащего трактира. Киля был доволен тем, что, наконец, вытащил брата на прогулку. Тот что-то совсем уж в делах погряз и тем себя замучил.

И... Ну, шила в мешке не утаишь, брат напрочь перестал общаться с Килей. Совсем. Ну как?.. Он с Килей разговаривал, конечно же, но исключительно лишь на тему их политической миссии. Ничего личного. Ни-че-го. Это напрягало, и вообще… было обидно. Нет, ну что он все-таки такого сделал-то, а? Ну выпил он разок с эльфенком, пусть и скоя'таэлем... Да и не Белка он, одно название. Киля вообще недоумевал, как это так Нель к террористам прибился и остался таким наивным... Но что тут такого-то? Он же не предавал Филю, не рассказывал никаких тайн, да и не было у Килиана никого ближе брата... И не будет. Никогда. А ведь Филавандрель уже не в первый раз так делал. И Киля его не понимал. Нет, он конечно, догадывался, почему на того периодически накатывало. Но думать об этом не хотелось. Совсем не хотелось. Не хотелось, чтобы так было. Почему нельзя просто не ссориться? Ведь их столько всего объединяет. Зачем себя винить в чем бы то ни было? Зачем скрывать? А Киля знал, что брат что-то скрывает. И от того чувствует себя виноватым. Он всегда себя считал ответственным за все, что с ними обоими происходило. Не важно, кто был инициатором, Филя всегда винил себя. А когда... когда они начали ссориться из-за одного случая, то брат вообще занялся конкретным самоистязанием. И его невозможно было остановить. Как бы Килиан не уговаривал его, что они оба несут ответственность за все произошедшее, помогало это ненадолго и все начиналось по новому кругу. А спровоцировать ссору могло что угодно, и пусть Филя сейчас обвинял во всем младшего, Киля знал, что он сейчас внутри себя занимается самоедством. И как снова с этим справляться, младший Гоог не знал. У него просто опускались руки...

- Филя, ты долго на меня дуться будешь? – в очередной сделал попытку начать разговор Киля. Филавандрель, что шел впереди него, чуть дернул плечом, как бы показывая, что услышал брата, но отвечать ему не намерен.

А Килиан тем временем начинал уже злиться по-настоящему. Ну сколько можно-то вести себя как маленький и обижаться из-за пустяков?! А он еще его ребенком называет! Младший Гоог обогнал брата и встал прямо перед ним, раскинув руки в разные стороны. - Хватит, брат! Давай все обсудим, я больше не могу так! – в отчаянии вскричал Киля.

- Прекрати, люди же смотрят! – шикнул на него Филавандрель. – Мы все уже обсудили, в чем проблема? Зачем кричать на всю улицу? Глядя на непроницаемое, бесстрастное лицо брата, Килиану очень захотелось ударить его. Чтобы не смотрел на него так, словно не понимает, из-за чего младший бесится. Или не ударить... Зареветь самому. Действительно, как ребенку.

Он постоял так еще с минуту, но не дождавшись от брата никакой реакции, кроме как вздернутой брови, мол, и долго мы так стоять будем (?..), Киля резко развернулся и чуть ли не бегом припустил вниз по улице.*** - Вот холера! Эти призраки! И откуда только повылазили? – недовольно бурчал себе под нос Роше. Сейчас все было относительно спокойно. Они благополучно выбрались из Мглы и теперь направлялись в сторону лагеря Хенсельта.

- Я уже объяснил всем вам, откуда они взялись... – спокойно проговорил Мышовур. Вид у старика был такой, будто он с утренней прогулки вернулся, а не только что вел их через Облако Тьмы. Друид был свеж и бодр, ну... для своего возраста, разумеется... – Это проклятие, и не простое, а проклятие могущественного чародея, которого жестоко и мучительно убивали. Я не знаю, что и когда здесь произошло, но мне почему-то кажется, что Филиппа точно что-то знает. - Умирающий чародей, говоришь?.. – задумчиво потер подбородок шпион. – Был тут неподалеку случай... Три года назад. При очередной попытке Хенсельта присоединить к себе Нижнюю Мархию. Демавенд тогда был очень недоволен. - Ты что-то знаешь? – нахмурился рядом идущий ведьмак.

- Не то, чтобы знаю... Просто вспомнил тут кое-что...

- Вернон! Хватит тянуть утопцев за причинное место! Они от этого звереют... Выкладывай!