hair pulling (2/2)

Азирафаэль знает, что тот попадётся снова. Снова окажется здесь, будет нести чушь, заполняя бланки, и звать всех подряд «мистер коп». Это очевидно до тошноты. Он чертов сержант, и его кипы бумаг редко колют в ответ ехидством про неработающий член, спуская курок и попадаясь в ловушку. Которую Фелл специально для него и поставил. А какая необходимость в силках, если птица разлагается, отбрасывая клюв?

Фелл бьет наотмашь. Сильно. Жесткой ладонью с зудом.

— Неправильный ответ.

— Хочешь анти-«Хищника» устроить?

— Хочу, чтобы ты перестал киснуть, как подросток после первой куражи.

Он перехватывает волосы и смотрит, как хорошо открыто лицом перед ним. Фелл бы хотел видеть сам первые секунды после вскрытия новых обстоятельств. Чтобы медленно отматывать руками назад — ударами, пощёчинами, спуском на колени. Жертва в приспущенных колготках и невырисовывающееся дельце. Нарушение правил, ради которых на многое были закрыты глаза.

— Зачем тебе это?

Азирафаэль уверен, что, если сейчас отпустит эту рыжину, то Кроули обязательно смешается с пылью на полу и будет вонять, когда из его расслаивающегося тела вырвутся газы и медленно потечёт мерзковатый сок жизнедеятельности. Как плохой анекдот на поминках.

— Неправильный ответ.

Кроули механически морщится. Его голос уже грязный, невычищенный. От такого избавляются хорошим раствором щёлочи с высокий концентрацией.

— Ладно, хорошо, я не насильник, я её не трогал, все обвинения про меня — это ложь. Доволен?

О, Фелл готов длинной кривой палкой толкать твердеющую искривлённую плоть в перьях ближе к силкам. Если после будет расцарапан заново отрастающим роговики клювом.

— А теперь ещё раз и так, как будто ты себе веришь.

Вскрылось кое-что ужасно неприятное, а Фелл с полным кулаком волос слишком ревнив, чтобы позволять этому обстоятельству нацеплять на Кроули наручники с ручным замком.

Никто, кроме него, не имеет на это права.