Товен. «Пчела и жало» (2/2)

— Я… н-нет, — уф, сказал, как отрезал. Так я и поверил. — Кирава!

Киравой оказалась управляющая таверны. Аргонианка. От её вида у меня внутри что-то сжалось. Не только потому, что мой лучший друг был представителем этой расы, но и потому, что выглядела она совершенно измученной. Стало быть, многие сейчас переживают не лучшие времена. Я попытался сделать даме комплимент, думал, это заставит Кираву улыбнуться, но ошибся. Она злобно прошипела что-то и удалилась за стойку.

— Ого… Давно не видел её такой, — удивился Шадр. — Ты это, не бери в голову. Наверное, у неё был тяжелый день.

Я и не собирался брать это в голову, но для своего собутыльника сделал вид, что расстроился ещё сильнее. Вскоре перед нами уже стояла бутылка дешёвого вина, и единственное, о чем я думал — это как бы поскорее её опустошить.

***</p>

Одной бутылкой я не ограничился.

Не буду лгать: я плохо помню, что и кому говорил. Но, кажется, говорил я убедительно и очень много, потому что когда Шадр уже еле выговаривал слова, хотя выпил намного меньше меня, мне продолжали наливать. Я познакомился практически со всеми в этом богами забытом заведении и, клянусь, каждому я рассказывал новую историю своей жизни, одну трагичнее другой. Местные с удовольствием проглатывали каждое бредовое предложение, и это раззадоривало меня всё больше и больше.

Возможно, конечно, они понимали, что я вру, но я делал это настолько искусно, что им стало интересно, что ещё я могу выдумать. А я и сам не знал, на что способен. Я рвал глотку, кашлял и снова восклицал, разнося по залу все ужасы своей судьбы. А далее слёзы, смех, вопли… Проще говоря, весь тот пьяный бред, который лез мне в голову.

— Может хватит?! — крикнул кто-то в толпе зевак, и я на удивление быстро среагировал. Сам не знаю, как мне удалось так легко выделить эту фразу из всего шума. Хаоса, я бы даже сказал. Я тут же стих. Шатаясь и шмыгая носом, обернулся и опустил поднятую кружку. Мои брови невольно сдвинулись к переносице.

— К-кто…

Поперхнулся. Отвратительно, в такой-то момент. А мне ведь так хотелось сказать что-то… Наверное, умное. Уже не помню, что именно, что что-то явно весомое. Мысли путались, тело не слушалось…

— Ему больше не наливать! — крикнул кто-то ещё. — Он так пропьет все ваши деньги.

Они меня явно раскусили… Да и, похоже, достаточно давно. Но я не растерялся. Я был бы не я, если бы признался, что просто развожу их на выпивку своими «правдивыми» историями.

Да и, кажется, я забыл, что разводил их. Потому что иначе я не могу объяснить то, что я сделал.

Меня так обидели слова того человека, что я, чуть не столкнув со стула Шадра, рванул к нему. Рванул, конечно, сильно сказано. Качнулся на Шадра, оттолкнулся от него, потом сделал пару кривых, но уверенных шагов, дошёл до центра зала и крикнул во весь свой угасающий от сипоты голос:

— ВСЕМ МЁДУ ЗА МОЙ СЧЁТ! — подняв кружку к потолку, я загоготал.

Люди в таверне разделились. Часть тех, кто пил со мной до этого, восторженно подхватила мой благородный порыв и начала требовать у Киравы исполнения. Группа людей в капюшонах у дальнего столика начала что-то бурно обсуждать, смеясь и указывая на меня. Остальным я, как выяснилось, уже порядком надоел.

Но я этого не заметил. Как не заметил и того, что Кирава вполне четко дала понять, что с меня на сегодня уже хватит. Я вновь что-то выкрикнул, закашлялся, разлил на сидящего рядом имперца остатки своего вина. Тот отреагировал бурно, но я только рассмеялся ему в лицо…

И получил за это. Крепко.

По залу разнёсся пьяный гогот. Я, вероятно, упал, а судя по стоящему в воспоминаниях грохоту и ругани, упал я на соседний стол. Он проломился, с лязгом полетели тарелки, а народ в таверне вспыхнул.

Драка началась что надо. Жаль, я её почти не запомнил.

В суматохе меня кто-то попытался поднять на ноги. Я подумал на Шадра и послал его куда подальше. Потом заметил Шадра на старом месте и подумал: «Почему он, даэдра его дери, там дремлет?»

— Скотина, вставай! — я снова получил по лицу, но на этот раз ладонью, а не кулаком. Маленькой и холодной ладошкой. — Поднимайся!

За спиной зашипели Кирава и Тален-Джей, но я в пьяном бреду подумал о Шивариссе. На секунду это будто бы меня отрезвило… но не более. Но этого хватило, чтобы понять, что поднимает меня человек в капюшоне. Как те, что смеялись надо мной у дальней стены.

— Ты… кто? — спросил я, сглатывая подступивший к горлу ком. Гул вокруг не стихал, а становился только сильнее.

— Сволочь… — маленькая женщина под капюшоном с силой дернула меня к выходу. Я запутался в ногах.

Вдруг рядом появились ещё люди. «Капюшоны… Слишком много капюшонов…» — думал я, а может и произносил вслух. Кто-то крупнее и сильнее, чем женщина, потащил меня к дверям. Кроха засеменила следом. Они о чем-то говорили, но я не разбирал слов. Последнее, что я помнил — звук бьющегося стекла и крик Киравы нам вслед.

***</p>

— Он твой родственник?

— Да… брат. Спасибо, что помогли.

— Он такой шум там поднял… Давно не видела подобного. Но наблюдать за тем, как он дурит старину Шадра, было забавно.

— Если б знал, что придётся его потом на себе волочь, врезал бы сразу.

— Брось, Випир, нашёл, на что жаловаться. Он тощий совсем…

Я приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть тех, кто говорит. Голос Теры я узнал, хоть он и был какой-то приглушенный. Но кто остальные? Не было заметно, что у неё в Рифтене были друзья.

— Брось? Сапфир, после последнего чёса я ни разу нормально не отдыхал…

— О, Боги… Давай живее, Живчик.

Их было трое, кажется… Тот, что тащил меня, самый болтливый. Перед ним шла высокая девушка… Статная, я бы сказал. Пришлось вновь закрыть глаза, веки не слушались.

— Язык у него хорошо подвешен. Говорил будто за троих сразу, — тихо сказал мужчина, идущий сзади. Даже будучи в столь ужасном состоянии я смог понять, что говорил он на босмерисе. Родич, значит…

— Это он умеет, — так же на босмерисе ответила ему моя сестра и тяжело вздохнула.