Часть 3 (1/2)

Так как напрягаться после ранения Такемичи было нежелательно, ребята решили предложить ему свою помощь в походе в супермаркет.

Казутора, Баджи, Чифую и Майки – столько бесплатных рабов имел в своём распоряжении Ханагаки. В конце концов, кто он такой, чтобы отказываться от эксплуатации детского труда? Тем более, они сами предложили.

Не очень, честно говоря, хотелось вести за собой детвору – Ханагаки нравилось не спеша читать состав на упаковках. Сравнивать и брать то, что посчитал лучшим.

Он хорошо разбирался в этом: всё же, когда достаточное время работаешь в такой сфере, как-никак учишься новому и становишься если не профессионалом, то точно знатоком.

Нужно было купить мясо, овощи и остальное по мелочи.

Зайдя в супермаркет, Такемичи, на удивление ребят, сразу направился в нужный отдел.

Баджи и Майки рванули в сторону отдела сладостей и готовой еды.

Казутора с Чифую же последовали за Ханагаки, с ноткой недовольства стреляя в друг друга глазами.

За некоторое время произошло немало изменений относительно последней ситуации.

Казутора и Баджи, под молчаливым давлением Такемичи, всё же поговорили с Майки.

Баджи вернулся в Тосву, снова заняв место, которое ему всегда принадлежало.

Казутора стал – вот здесь случилось нововведение в уставах банды – вторым заместителем Кейске, наравне с ревностным(?) Чифую. Мацуно не был доволен таким решением Майки, но возражать не хотел. Чифую всё ещё держал обиду на Казутору, хоть и понимал всю ситуацию. В душе он, если честно, сам надеялся, что неприятные чувства по отношению к Ханемие скоро исчезнут.

Он доверял решению своего командира.

Никто не выражал своё недовольство вслух насчёт того, что Ханемия бывший вальхалловец и был их врагом. Ну он – один из основателей, в конце концов, так что является неофициальным командиром, хоть и занимает пост заместителя Баджи. Казутора сам отказался от создания своего отряда.

Майки понимал всё. Ему было очень тяжело снова ворошить старую, незажившую рану, но на этот раз он пытался заживить её. И, вроде, чуть-чуть получалось.

Он принял смерть Шиничиро и проглотил всю свою обиду за несправедливость мира. Казутора всё ещё оставался его другом.

Манджиро, если честно, уже сам устал испытывать неприятные эмоции, но просто не мог. Он понимал, что всё это – неудачное стечение обстоятельств; он не жил жизнью Ханемии, чтобы осуждать то, каким человеком тот стал.

Никто не знал, что такое может случиться – Доракен всегда об этом говорил.

Глава Тосвы прекрасно видел, что Казутора осознал свой поступок.

Прошлое не вернуть – таков закон мира.

Майки просто желал избавиться от такой дыры в сердце. И, когда чувствовал, как совсем понемногу ему становится легче, необычайно радовался.

Он любил своих друзей и совсем не хотел их терять.

После того, как первый отряд восстановился в своей активности, стало спокойнее. Отчасти...

Дело в том, что Баджи с Казуторой желали прибрать Такемичи в свой отряд.

Просто Баджи узнал Ханагаки получше – это и стало началом его попыток завербовать блондина к себе. Ему было спокойнее, когда такой человек находился рядом. Кисаки всё ещё состоял в Тосве, и Баджи не нравилось отовсюду ждать подвоха. А подвох точно был.

Это странно, но Такемичи обладал необычной аурой.

Аура защиты – вот так бы назвал это Кейске. И это было прекрасно.

«Скоро мы... избавим Тосву от гнили. Потерпи.» – это были слова, которые Ханагаки сказал ему, когда Баджи ночевал в его доме.

И он ему верил.

Зная, что на его стороне такой союзник, Кейске точно понимал, что всё будет нормально.

Так что Баджи не оставлял идею вербовки Такемичи.

Казутора же... Казутора нашёл себе главную опору.

Такемичи стал для него, как старший брат, если вообще не родитель. И даже последнее бы не удивило Ханемию – Ханагаки был слишком зрелым для своих лет. Рядом с ним Казутора чувствовал себя ребёнком, что совсем не расстраивало.

Такемичи смотрел на Ханемию ласково, с покровительством. Иногда неосознанно ворошил его волосы, давал полезные советы и окидывал слишком нетипичным, холодным взглядом тех, кого что-то не устраивало во втором заместителе Баджи.

И Казутора, чёрт возьми, просто не мог сдерживать свой тактильный голод, что за время колонии вырос в разы.

Он невозмутимо обнимал Такемичи и был просто ахуеть каким довольным, зная, что его не оттолкнут, а, наоборот, прижмут ближе. Такемичи никогда не оттолкнёт.

Приходилось наблюдать завистливые, совсем не скрывающиеся, взгляды некоторых лиц (нет-нет, это точно не Майки с Чифую, совсем нет...).

Поэтому он хвостиком ходил за Ханагаки.

Ханемия ещё в ту ночь, когда смог открыться и выговориться, понял, что нашёл нужного человека, за которым пойдёт хоть в Ад.

И пусть сейчас Чифую смотрит на него недовольно, Казутора не отступит от своего решения.

Такемичи с цепким интересом читал состав на какой-то добавке, прежде чем почувствовал объятья со спины.

Казутора был выше, поэтому ему было удобно класть подбородок на плечо или макушку Ханагаки.

– Такемичи, ты так внимательно выбираешь... – любопытно заметил Ханемия, пытаясь тоже что-то понять и высмотреть. Но шрифт был слишком мелким, и ему со своего роста было бесполезно пытаться что-то разглядеть.

Ханагаки же с неким презрением посмотрел на баночку с суповой добавкой и скривился.

А он ещё думал, что это в 2017-ом не найти натуральных продуктов. Оказалось, этим стали промышлять ещё с этого времени.

Тьфу их, этих производителей! Напихают всяких химикатов и продают в ярких упаковках, маркетологи чёртовы... И ведутся же люди, однако.

Дурдом.

Ханагаки поставил несчастную добавку обратно.

– Эй, может уже отцепишься от Такемичи? – цокнул Чифую, сверля голову Казуторы.

– Что тебе не нравится? – Ханемия перевёл взгляд на Мацуно. – Такемичи не возражает...

– Это потому, что он слишком добрый. Ты этим пользуешься?

– С чего такие выводы?

– Бля, а ну захлопнулись, – отрезал Такемичи, аккуратно вывернувшись из чужих рук, дабы не задеть рану, что вот-вот должна совсем зажить. Шрам, правда, останется, но это пустяк.