21 (2/2)

— Почему так? Просто купите его любимого цвета и не думайте.

— В том-то и дело, что его любимый цвет — красный.

— А-а, — Сун удивлённо приподнимает брови и у неё в голове начинает складываться вся картина. — А Ваш?

— О, — Пак задумчиво поднимает глаза и трёт подбородок. — Думаю, чёрный. Да, чёрный.

— Тогда… Подождите, тогда почему цвет Вашей гоночной команды не чёрный? Неужели.?

— Потому что это любимый цвет Ёсана, — кивает Сонхва, подтверждая все догадки. — И я купил бы ему красную Феррари не потому, что красный — цвет моей жизни, а потому что он её окрасил в алый.

— Тогда почему Вы вообще думаете? Конечно же стоит выбрать красную, — Сун говорит с набитым ртом и совершенно этого не стесняется.

— Потому что он ушёл в другую команду, — Пак говорит это с явным негодованием, опуская взгляд в свою тарелку. — И теперь носит белое.

— Что? Вы серьёзно хотите подарить любимому человеку на годовщину подарок, который он хотел, с такой издёвкой? — Юйци от возмущения стучит кончиками пальцев по краю стола и хмурится. — Не вздумайте! Ни в коем случае! Не будьте мстительны по отношению к тому, с кем собираетесь прожить жизнь. Вот сколько стоит эта машина?

— Ну, — Сонхва закусывает губу, поднимая взгляд в потолок. — В той комплектации, которую он хотел, чуть больше половины миллиона.

— Д… Долларов?

— Конечно.

— Сколько?! — Сун чуть ли на месте не подпрыгивает, закрывая рот рукой. Не считая её стипендии, те пару тысяч долларов, которые она умудряется зарабатывать на еду и жизнь, кажутся сейчас вообще пылью. Она даже посчитать не может, сколько веков ей нужно копить такую сумму. — Подождите. Вы что, серьезно подарили бы ему такой дорогой подарок не в том цвете, который он хотел бы?

— Ну да, — Пак не совсем понимает удивление девушки. Он помнит те годы, когда у него не было денег, и именно поэтому сейчас ни в чём себе не отказывает. — Знаешь, от такого не откажешься, но белый цвет будет колоться, — Сонхва негромко смеётся, забавляясь негодованием Юйци.

— Ужасно! Отвратительно! Не вздумайте! Как Вы можете? Это же Ваш человек.

— Ну ладно тебе, это всего-лишь подарок.

— Это подарок на два года ваших отношений. Тот, который он хотел. Что у Вас за приоритеты? — Сун сама не замечает, как начинает на ровном месте раздражаться. Ей нравится Сонхва, как человек, и именно поэтому она желает ему добра. Но какой же Пак местами тупой и упёртый баран. — Мистер Кан и его чувства должны быть для Вас на первом месте, а не удовлетворение собственных амбиций.

— Это ещё почему?

— Как это почему? — Юйци шумно вздыхает, начиная понимать, почему Ёсан и Сонхва не вместе. — Потому что со своими амбициями и со своим эго Вы родились и умрёте, они от Вас никуда не денутся. А вот мистер Кан уже делся. Любите его больше, чем себя, и тогда…

— Достаточно, — довольно угрюмо бросает Пак и тяжело выдыхает, когда Сун не умолкает, а начинает говорить быстрее.

— И только тогда Вы действительно будете его заслуживать. Вы ведь совершенно не думаете о его чувствах и не пытаетесь его понять…

— Хватит.

— Он вернётся к Вам, как только избавитесь от синдрома дракона — скриньте. Вернее, чекайте, — Юйци моментально остывает, запинаясь на новомодных английских словах, которые только недавно появились в её обиходе. Несмотря на то, что она уже несколько лет живёт в Америке, английский всё равно периодически подбрасывает что-то новое. — Вернее, почекайте, когда вернётся… Вернее…

— Я понял, — кивает Пак.

— Да? Ох, замечательно. Это как сленг, который постоянно появляется из Тиктока. Я сначала не понимала, почему Стефания в чат группы почти после каждого сообщения с информацией пишет «fyi», пока мне не объяснили, что это за сокращение. Кстати, о Тиктоке. Я же обещала Вам показать то, что делает Сяо, — Сун переключается с одной темы на другую моментально, полностью меняясь в настроении.

И Сонхва спокойно выдыхает. Она как ребенок: бегала, споткнулась, упала, разбила колени и расплакалась, а через минуту увидела бабочку и с радостным смехом побежала опять. Пака не напрягает это. Скорее наоборот — он не чувствует никакой тяжести или глубокого смысла в общении с Юйци. Оно просто есть, и именно этим прекрасно. Как эта девчонка вообще додумалась заняться проституцией? Как бы Пака ни мучал этот вопрос — он никогда не сможет его задать.

— Вот, — Сун протягивает свой телефон. — Это его твиттер. Он туда и свои тиктоки постит, и всё на свете.

— О, — Сонхва мягко улыбается довольно старому мобильному с трещиной в углу экрана. Непривычно держать подобное в руках. — Я видел этот аккаунт. Он всегда в числе первых реплаит мне в твиттере. Мне казалось, это какая-нибудь девушка, потому что он всегда присылает множество сердечек и пишет, как он скучал и какой я сегодня красивый.

— Серьезно?

— Да, он уже полгода с одним и тем же оформлением, — Пак усмехается, наблюдая себя же на чужом юпе. По сути, это не первый раз, когда Сонхва видит подобное, но до сих пор очень непривычно, что он может быть важен и интересен незнакомым людям. Просто эта истина не укладывается в голове. — Это что? — листая профиль, Пак включает первое же попавшееся видео. Конечно, с его Камаро. — Боже, ему тоже нравится моя малышка? — Сонхва расплывается в улыбке, глядя на эдит с красной бестией.

— Не знаю, — Сун пьёт чай на молоке через трубочку, не беря стакан в руки, и про себя думает о том, как было бы славно, если бы мистер Пак любил своего Ёсана так же, как эту машину. — Я не подписана на него.

— Так это молодой человек Яняна?

— Угу.

— Ам, — Сонхва листает дальше и стопорится на невнятном твите, где очень много раз повторяется один и тот же иероглиф. — Что это значит? — Он демонстрирует Юйци экран и быстро возвращает обратно, просматривая прикреплённое к твиту видео.

Ещё один эдит, только теперь не с Камаро, а с тем, как Пак смотрит на Ёсана после одного из заездов примерно два месяца назад. Кажется, это была Атланта, и Кан здесь давал комментарии по поводу заезда журналистам, которые поймали их уже на выходе из спидвея. Сонхва припоминает это. И испытывает странные эмоции, глядя на то, с каким теплом и любовью он даже смотрит на Ёсана, пока тот говорит.

— Это переводится примерно как, — Сун вскидывает руки и, покачиваясь из стороны в сторону, негромко тянет «а». — Вот так.

— Понимаю, — соглашается Сонхва, испытывая сейчас примерно это же.