one (1/2)

— Я уже бегу! — выругивается Луи в трубку, на ходу натягивая на себя джинсовую куртку, и пытается засунуть папки с учебными материалами в свой рюкзак. Он зажимает телефон между плечом и ухом, пока его руки заняты выпадающими бумагами, и толкает плечом дверь кофейни. — Прости, Чейз! — кричит он, оборачиваясь к стойке, где стоит его начальник. — Я возьму дополнительную смену, обещаю! — бросает он через плечо и проскальзывает в закрывающуюся тяжёлую дверь.

Безуспешные попытки засунуть учебник и записи в рюкзак продолжаются. Теперь, ко всему прочему, Луи мешает ещё и поднявшийся на улице ветер, а на том конце провода в его телефоне всё ещё звучит раздражённый женский голос:

— Лу, пожалуйста, — бросает девушка. — Ты же знаешь, я не смогу туда доехать быстрее, чем ты. Пожалуйста, поторопись, иначе нас всех выселят.

— Я знаю, — Луи обречённо вздыхает, почти хныча, потому что его рюкзак не закрывается. — Знаю!

— За сколько ты доберёшься?

— Я уже бегу к метро! Не знаю, может быть, минут двадцать?

— Напиши мне, когда всё решится. Я побежала, у меня начинается тест, — и девушка бросает трубку ещё до того, как Луи успевает что-то ответить.

И когда он, уже перехватив свой рюкзак с вываливающимися из него вещами одной рукой, другой тянется к уху, чтобы убрать телефон, его настигает неожиданное и довольно сильное столкновение. Мобильный Томлинсона летит прямо на тротуар, и он почти может слышать, как трескается экран, встречаясь с каменной плитой.

Луи слегка пошатывается от удара с высоким и широким телом и почти вдавливает свой рюкзак в чужую грудь:

— Блять! — восклицает он, от досады топая ногой. Озлоблено всё же запихнув свои записи внутрь, мальчик закидывает рюкзак на плечо и наклоняется в сторону, поднимая свой, кто бы сомневался, разбитый телефон с земли. — Смотри под ноги, придурок долбанный! — рычит Луи, внутри уже готовый расплакаться от досады, и, не глядя толкнув объект столкновения в плечо, чтобы выплеснуть хоть немного обиды на весь сегодняшний день, убегает дальше, прямиком к спуску в метро.

Мужчина, стоящий на всё том же месте, скептично смотрит убежавшему грубияну вслед. Он хмурится, раздражённо фыркает и следит за удаляющейся фигурой ещё несколько секунд.

— Долбанные дети, — устало вздыхает он, потирая плечо, скорее просто для виду, и, закатив глаза, поправляет свой пиджак.

Убедившись, что папка с его документами в порядке, он проверяет, не выпали ли ключи от машины из кармана брюк, когда он столкнулся с этим малышом. Мужчина смотрит на свои туфли, замечая, что на носке правой ноги красуется след, оставленный кедами этого подростка. Наклонившись, он отряхивает обувь от пыли, и его взгляд падает на валяющийся неподалёку брелок, наверняка слетевший с паренька. Он закусывает губу, поднимая его, и рассматривает всего пару мгновений: красное анатомическое сердце, висящее на короткой цепочке и колечке. Он хмыкает, усмехаясь уголком губ, и прячет его в карман, а потом всё же движется к дверям в соседнее здание, находясь в пяти минутах от того, чтобы опоздать на свою встречу.

***</p>

Лишь оказавшись в переполненном вагоне метро Луи может выдохнуть. Он прижимается спиной к дверям, до конца застёгивает свой рюкзачок и на несколько секунд прикрывает глаза.

Наконец-то, спокойствие. Лишь сейчас он может не спешить и не бежать, падая с ног, потому что на скорость движения поезда он уж точно не повлияет. И именно это успокаивает.

Какое-то удивительное умиротворение у него вызывает стук колёс и механический голос, объявляющий станции. Гул жизнедеятельности метро, смешивающийся с разговорами людей, и прохладный ветерок, касающийся шеи — всё это никогда не меняется, и это единственное, что Луи любит в этом городе, который так уверенно пытается его потопить в своих сетях.

Луи глубоко дышит, рассматривая переполненный вагон. Смотрит на людей, которые только едут на работу или уже спешат домой. И никто из них не выглядит слишком обеспокоенным чем-то.

И Томлинсон бросает взгляд на противоположные двери, рассматривая себя в отражении. А выглядит ли он? В шаге от того, чтобы оказаться вышвырнутым на улицу, потому что один из его ужасных соседей по квартире топит жильцов этажом ниже прямо сейчас. Луи ведь должен выглядеть обеспокоенным?

Но вместо этого всё, о чем говорит его выражение лица — лишь то, насколько он устал. Насколько заебался делать всё, чтобы выживать, и насколько хочет всего лишь спокойствия наедине с самим собой.

В собственных мыслях он не замечает, как пролетает время, когда из динамиков доносится название его станции. Вздохнув, парень поправляет свою куртку и рюкзак на плече. Дождавшись, когда двери вагона откроются, выплёвывая его на станцию вместе с небольшим потоком людей, Луи спешит выбраться наверх.

И он снова должен бежать. Бежать, как и всегда, пробираясь сквозь зевак на улице и стараясь не попасться уличным воришкам.

Знакомый дом впереди — он ускоряет бег. Дверь подъезда, ступеньки наверх. Перепрыгивая по несколько сразу, Луи добирается до третьего этажа и оказывается перед старенькой дверью квартирки «3B». Выудив из кармана ключи, он проворачивает их в замке и толкает дверь, впускающую юношу в полуразрушенную обитель.

Затхлый воздух и неприятный запах ударяют в нос. Залежавшийся мусор, сырость и перегар, которым пропитана одна из комнат квартиры, смешиваются в отвратительный аромат, которым пропитана вся жизнь Томлинсона.

Бросив рюкзак на протёртый диван, стоящий в небольшой гостиной, он бредёт в кухню, не снимая обуви. Светлый линолеум, что местами в тёмных пятнах и царапинах, покрыт водой.

— Блять! — чертыхается Луи, когда замечает, что в кухонной раковине открыта вода. И слив, кажется, снова забит, потому что она переливается за края, заполняя собой всё вокруг.

Отряхивая руки, Луи морщится — он чувствует, какими мокрыми уже стали его кеды.

Открывая скрипящую, едва держащуюся на петлях дверь кладовки, он вытаскивает оттуда ведро, швабру и несколько тряпок.

— Деррик! — кричит он, бросая ведро и швабру на пол, и уверенными шагами топает в коридор, к нужной двери. — Деррик! — повторяет он, поколотив по двери несколько раз, но та лишь открывается под напором, оказываясь и вовсе незапертой.

Луи открывает её шире, с отвращением заглядывая в комнатушку: окна занавешены кусками тёмных тряпок, потому что его урод-сосед даже не додумывается купить жалюзи; всюду хлам и мусор, по полу тут и там разбросаны кружки, пластиковые бутылки, упаковки от еды и ещё не весть что, в чём Луи не желает копаться.

Он находит паренька лет двадцати пяти лежащим на полу и опирающимся головой на кровать. Он бледный, с впавшими щеками и тёмными кругами под глазами. Его кожа неприятного оливкового оттенка, словно отравленная всем тем, что он поглотил в себя за несколько лет.

Луи кривится, замечая его грязные ноги с отросшими ногтями, джинсы, испачканные в блевотине, и мятую грязную майку. Он бросает взгляд на шприцы, валяющиеся рядом, и на тёмные пятна на сгибе локтя его соседа.

— Эй, урод, — он слегка пинает его ногой, сомневаясь, что парень вообще в сознании. Но тот что-то неразборчиво мычит в ответ, подавая признаки жизни. — Какого черта ты воду оставил?! — спрашивает Луи, будто надеется, что получит ответ. Но Деррик, кажется, снова начинает вырубаться. — Эй! Блять! — Луи подпинывает его в бедро снова, обозлённый на всё вокруг. — Бери сраную тряпку и иди собирай воду, дерьма кусок! — он бросает грязную половую тряпку прямо соседу в лицо, заставив того поморщиться. — Если нас выселят, я тебя подсуну под Моза, понял? И ещё ебаных копов на тебя натравлю! — угрожает он, толкая парня ногой снова и пытаясь растормошить того как можно скорее.

— Съебись из моей комнаты, шлюшка, — недовольно ворчит Деррик, наконец приходя в себя. — Тебя кто впускал сюда, а?

— Иди собирай воду, — плюётся Луи, закатывая глаза. — Мы из-за тебя соседей затопили, наркоман конченный.

— За собой следи, бимбо, — пускает смешок парень, вальяжно похлопав Луи по голени. Томлинсон в отвращении отпрыгивает в сторону:

— Ещё раз прикоснёшься ко мне — и копы узнают, у кого все местные торчки дурь покупают, понял? — сквозь зубы цедит мальчик, а потом с ещё большей злостью бросает в парня вторую тряпку. — Иди и убери всё. Сейчас же.

Он выходит из комнаты, захватив свой рюкзак, оставленный на диване в гостиной, и движется в собственную спальню, не желая больше и минуты проводить рядом со своим ужасным соседом.

Тишина. Ему нужна тишина. А ещё его кровать, чтобы поспать хотя бы несколько часов.

Луи стягивает с себя мокрые кеды и укладывает их на плохо работающий радиатор подошвами вверх, чтобы тканевая часть успела просохнуть хоть немного.

Шумно выдыхая, Луи поворачивается обратно к двери, чтобы в следующую секунду защёлкнуть замок, а потом снимает с себя куртку и тонкий свитерок, бросая одежду на спинку стула. Туда же отправляются его джинсы, а на смену приходят старые спортивные штаны и растянутая большая футболка.

Луи находит в ящике чистые тёплые носки, чтобы согреть промокшие ноги, а потом зевает, потирая лицо рукой, лишь бы согнать усталость.

Он бросает на себя взгляд в необрамленное рамкой зеркало, стоящее на полу у стены, и замечает, каким невыспавшимся выглядит.

Так не пойдёт, думает Луи, а потом смотрит на разбитый экран своего телефона — шесть вечера.

— У меня ещё несколько часов, — вслух кивает он сам себе.

Быстро подключив разряженный мобильный к зарядке, он набирает смс-сообщение для своей соседки.

Кому: Бриана

Я дома, заставил Деррика собирать воду, всё нормально. Он объебался и уснул, оставив кран открытым, или что-то типа того. А теперь собираюсь поспать несколько часов, увидимся на работе. х

Вздохнув, он оставляет телефон на полу у розетки, не забыв завести будильник на девять вечера, и забирается в постель. Мягкая подушка позволяет переложить на неё свою головную боль, а холодное тяжелое одеяло обещает согреть его, если он немного под ним полежит.

Луи засыпает, игнорируя шум проезжающих машин за окном и то, как Деррик матерится, вытирая разлитую повсюду воду.

***</p>

— Вы ведь ещё не бывали у нас, мистер Стайлс? — администратор заведения улыбается мужчине, услужливо пропуская его в коридор.

— Я осматривал здание, — кивает Гарри. — И немного пообщался с главным управляющим. Он пытался ввести меня в курс дела.

— Так вы знаете, на что направлено наше заведение, не так ли? — аккуратно уточняет молодой парень, а Гарри неопределённо кивает:

— Мне известно, что такое джентльменские клубы, юноша, — Гарри издаёт смешок. — Я просто не ожидал, что старик Уолтон таким промышлял.

— Мистер Уолтон действительно дорожил этим местом, — учтиво соглашается администратор. — Он... он многое вложил, чтобы наше заведение звалось элитным не просто так.

— Именно поэтому пока что я не собираюсь вас закрывать, — мужчина усмехается. — Я видел бумаги и знаю, сколько приносит клуб. Так что... я дам ему шанс. Если он собирается обогащать меня так же, как кормил Катберта Уолтона все эти годы, то я дам вам работать дальше.

Администратор кивает, открывая для него дверь роскошного кабинета, выполненного в тёмных тонах:

— Это бывший кабинет мистера Уолтона, господин Стайлс, — объясняет он. — Здесь... здесь было немного разрушено всё, когда была проверка. Искали...

— Я знаю, — Стайлс кивает, а холодная ухмылка в уголке губ всё так же не покидает лица. — Старика посадили заслужено, вы разве так не считаете?

— Он был отличным хозяином, господин Стайлс, — лишь аккуратно подмечает администратор, складывая руки в замок за спиной, не желая спорить или соглашаться.

— Никто не говорит, что нельзя быть отличным хозяином маленького филиала Квартала красных фонарей посреди Нью-Йорка и заниматься налоговыми махинациями одновременно, — медленно и безэмоционально отвечает Гарри, проходясь по кабинету. — Вы так не думаете? — он поднимает взгляд на администратора, пока проходится кончиками пальцев по поверхности письменного стола из красного дерева.

— Никогда не задавался этим вопросом, мистер Стайлс, — коротко кивает парень. — Мистер Уолтон вёл дела заведения чисто, насколько мне известно. По крайней мере, при проверке мы были единственными из всех его бизнесов, где не нашли ничего, нарушающего закон.

— Я не думал, что проституция является законной в штатах в наши дни, — мужчина издаёт смешок, рассматривая книжную полку. — Не припомню, чтобы сталкивался с этим за все семнадцать лет в бизнесе.

— М-мистер Стайлс, — парень немного теряется. — Наше заведение... мы... мы не продаём это.

— Да-да, всего лишь джентльменский клуб и ночные танцевальные шоу, я помню, — Гарри кивает. — Но если ваши девочки зарабатывают чем-то помимо танцев, я бы не хотел упускать этот доход.

— Ваша позиция предельно ясна, господин Стайлс, — кивает ему администратор, явно понимая намёк. — Что же, эм... могу ли я теперь представить вам наш коллектив?

Гарри оборачивается к нему, на секунду отводя взгляд, словно обдумывает что-то, но потом усмешка вновь возвращается в левый уголок губ мужчины:

— Конечно. Мне уже не терпится.

***</p>

Луи выходит из душа, спеша поскорее скрыться в комнате и не столкнуться ни с кем из соседей по квартире. Мальчик поправляет полотенце, висящее на бёдрах, и наклоняется, чтобы включить в розетку фен. Несколько минут сушки, расчёска и гель для укладки — и его волосы вновь в идеальном виде.

Он тянется к полке, забирает оттуда лосьон для тела с сияющими частичками и принимается натирать кожу. Никакого пошлого блеска, лишь лёгкое сияние — идеально, думает Луи.

Скинув полотенце на пол, он быстро натягивает на себя белье, джинсы и толстовку. Проверяет, высохли ли кеды, надевает носки и обувь на ноги и ищет свою куртку.

Луи уже почти готов выходить, когда звонит его телефон. «Зейн» красуется на экране, так что у него нет выбора не ответить:

— Да?

— Привет, чувак, — знакомый голос звучит на том конце провода, сопровождаемый лёгкими помехами. — Занят?

— Немного, а что?

— Ты можешь подменить меня завтра в кофейне? У меня экзамен на права.

— Зи, — Луи вздыхает, — ты знаешь, что я не работаю в утренних сменах.

— Пожалуйста? Мне реально некого попросить!

— У меня пары!

— Пожалуйста, Томмо, — парень тянет гласные в его имени, зная, как Луи это раздражает. — Тем более, Чейз сказал мне, что ты улизнул со своей смены сегодня. Ты обещал ему взять дополнительную.

— Но не твою же!

— Прошу-у-у, Луи. Больше некому выйти.

— Попроси Кейт?

— Она уволилась.

— Что? Когда?

— Эм... ещё неделю или две назад?

— Я не знал, — Луи устало трёт глаза, всё ещё ощущая в них остатки своего недолгого вечернего сна. — Я правда не могу, у меня важные пары завтра.

— Пары это не экзамен. Чувак, я останусь без прав! Пожалуйста?

— Ты не подменял меня, когда я сдавал экзамен по истории, помнишь?

— И что?

— Почему я должен тебе помогать?

— Потому что ты должен Чейзу дополнительную смену, иначе тебя уволят. А я великодушно предоставляю тебе возможность это исправить.

— Отвали.

— Да ладно! Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь сегодня? В знак благодарности.

— Не могу, — Луи пожимает плечами, даже зная, что его напарник Зейн этого не увидит, — я работаю сегодня.

— Опять?

— Как и всегда, — Луи грустно улыбается. — У меня очередная смена в «Мотыльке», ты же знаешь.

На самом деле, Зейн является одним из немногих людей, которые знают об этой работе Томлинсона. И даже это вышло случайно, потому что Луи просто не умеет пить и ему не следовало соглашаться выбираться с Зейном куда-то. Эта правда вышла из его рта раньше, чем он решил ею поделиться.

— Твоя мерзкая работа однажды доведёт до чего-нибудь, — с намёком на то, что «что-нибудь» обязательно означает что-то плохое, отвечает ему Зейн.

— Да, будто у меня есть выбор, — горький смешок слетает с его губ, и Луи качает головой. — В любом случае, правда, Зейн, у меня пары завтра и...

— Давай, Томмо. Всего разок. Никто не убьёт тебя за прогул.

— Я не хочу понижать свой балл!

— Спасибо, что выйдешь завтра за меня на смену, дорогой Луи, — с наигранной радостью восклицает Зейн, игнорируя его слова. — Удачи на работе, береги задницу, — он посылает ему характерный звук поцелуя, прежде чем отключает вызов, и Луи... ну, снова остаётся без выбора, он полагает. Как и всегда.

Вообще-то, они с Зейном совсем не друзья. Никогда не были. Они просто оба работают в кофейне, а однажды Зейн попытался вытащить его погулять. Луи помнит, как они напились какого-то дешёвого пойла и Зейн предложил ему переспать. Луи отказал ему, насколько на это вообще был способен его пьяный мозг, а потом разговор как-то перетёк в признания и Луи решил, что поделиться тайной о другой своей работе — хорошая идея.

С тех пор Зейн оставил попытки с ним переспать, но вместо этого иногда пользуется неумением Луи отстаивать своё мнение тогда, когда нужно. Например, как сейчас, вынудив его выходить в утреннюю смену и варить кофе, оттанцевав до этого целую ночь на сцене клуба.

Луи качает головой, бросает телефон в карман, убедившись, что у него достаточно времени на дорогу, закидывает рюкзак на плечо и покидает квартиру, по пути даже замечая, что вода с пола всё-таки убрана.

Снова поездка в метро — он тратит время на чтение учебника по экономике, хоть и знает, что завтра ни на какую пару он не попадёт, и через полчаса уже поднимается по ступенькам вверх, выбегая со станции. Он несётся по знакомому пути, прямиком к большому зданию. Вбегает внутрь, кивая мужчинам на входе, и бежит к лифту для персонала.

Клуб находится на одном из последних этажей, расположившись над огромным рестораном внизу, парочкой бутиков и дорогим отелем.

Луи пробирается в нужное помещение через запасной коридор, зная, что работникам запрещено появляться в главном, который ведёт к дверям клуба.

— Опаздываешь, Лу, — усмехается ему охранник у чёрного входа. Луи кивает, неловко ему улыбаясь, и здоровяк открывает для него двери.

Луи встречает несколько официантов и повара, которые о чём-то болтают в коридоре. Кивнув им в знак приветствия, он пробегает дальше. Узкий коридор ведёт прямиком к гримерной.

— Хей, — запыхавшись, бросает он, вбегая внутрь и прикрывая за собой дверь.

Здесь всегда пахнет по-особенному. Духи, лак для волос, и необъяснимый запах глиттера для тела, к которому они уже так привыкли.

— Когда-нибудь ты так опоздаешь, что из коридора побежишь прямиком на сцену, — смеётся Лейла, сидящая у зеркала с электронным испарителем в руке и что-то листающая в своём телефоне.

— Когда-нибудь ты докуришься и задохнешься прямо на шесте, дорогая, — с таким же смехом кивает ей Луи, после чего отбивает «пять», протянутую другой танцовщицей.

— Отвалите от моего малыша, — Зак обнимает его за шею и с громким мокрым звуком чмокает в щёку, мгновенно заставляя Луи поморщиться. — Не слушай их, детка.

— Ты испачкаешь меня, — Луи скидывает его руку со своего плеча, оглядывая парня и замечая, как масло блестит на его коже. — Я в этой куртке на учёбу езжу.

Парень закатывает глаза, улыбаясь, но капитулирует, поднимая руки и отходя в сторону.

— Ты пропустил знакомство с новым владельцем, — вдруг звучит донельзя знакомый голос и Луи поднимает голову, пока стягивает с себя куртку.

Бриана, слегка покачивая бёдрами, уже в своём костюме вальяжно движется к нему на высоких каблуках. Девушка улыбается ему, а потом клюёт коротким поцелуем в щеку.

— Будто мне не плевать, как один старик сменил другого, — Луи закатывает глаза, вешая свою куртку на вешалку к верхней одежде всех остальных. Он снимает с себя толстовку и принимается за джинсы.

— Он купил всё здание, представляешь? — поддакивает ей Лейла. — И он, кстати, не такой уж и старый.

— Плевать, — Луи отмахивается. — Старик Уолтон почти никогда с нами напрямую не взаимодействовал.

— Он просто любил девочек больше, чем нас, — усмехается Дэни, отбивая пять Заку, и они смеются, когда девушки посылают им враждебные взгляды. — Какого это, а, Джиён? — он поворачивается к одной из танцовщиц, сидящей у зеркала и работающей над своим макияжем. — Ты танцевала для него чаще всех.

— Не моя вина, что у старика фетиш на азиаток, — она пожимает плечами. — Плевать, он никогда и не домогался. Платил только за танец.

Зак и Дэни недовольно мычат, намекая, что её ответ слишком скучный.

Томлинсон же, повесив свою повседневную одежду, идёт к рейлу с костюмами. Несколько вешалок со стикером «Луи» на них бросаются в глаза. Он выбирает для себя чёрный костюм в блестках и заходит за ширму.

Стянув с себя боксеры, юноша закидывает их на бортик ширмы и принимается разбирать костюм.

— Так вот, — Зак заглядывает за ширму, продолжая говорить, и Луи даже не дёргается. Возможно, он привык быть обнажённым перед ними уже слишком давно, чтобы стесняться этого парня. — Ты правда зря пропустил знакомство. Клянусь, этот новый владелец... — парень мечтательно закатывает глаза, складывая руки на груди, и опирается плечом на стену. — Сто процентов, что он папочка. И ты бы видел его глаза! — парень ухмыляется. — Эти нахмуренные брови, холодный взгляд, напряжённые челюсти. Я бы его объездил.

Луи кивает, натягивая на голое тело свои короткие чёрные шортики, покрытые сияющими чешуйками:

— Ты говоришь, что готов объездить каждого второго симпатичного мужика, который показывает толстый кошелёк и заказывает у тебя танец, — он закатывает глаза, застёгивая шортики на бедре. — Просто признай, что дело в том, что этот мужик купил всё здание. Давай, Зак, признайся, ты уже кончил, думая о размерах его банковских счетов?

— Клянусь, ты увидишь его и поймёшь, о чём я!

— Сомневаюсь, Зак, — Луи издаёт неуверенный смешок. — Ты же знаешь, не по моей части.

— Всё ещё считают, что ты идиот, кстати, что не пользуешься этим, — кивает парень, а Луи точно знает, о чём тот говорит.