15. в отеле паранойя, называю её хлоя (1/2)

sound: pathetic — dreamcore//

Хожу из стороны в сторону по парапету, в итоге останавливаясь и смотря в сторону города. Чувствую лёгкое прикосновение ветра к коже на щеке, слышу посторонние звуки сзади, но слишком боюсь оборачиваться. Тёплые ладони скользят по колготкам вверх, от щиколоток, проходятся по коленям и выше, к бёдрам. Чувствую себя обречённо, будто иду на плаху. Не поворачиваюсь, не убираю его руки, боясь ответственности.

— Что ты, блять, делаешь? — голос Риндо резкий, звучит будто из другой вселенной, мне кажется, это впервые, когда он так говорит со мной. Его рука цепляется за мою, пытаясь стащить вниз, но я отчаянно пытаюсь сопротивляться, надеясь, что мои ноги волшебным образом врастут в бетон.

— Пытаюсь не допустить того, что будет, отпусти меня! — вцепляюсь ногтями левой руки в его ладонь, пытаясь отцепить её, отогнать его прочь, хотелось, чтобы он не приходил, да как он вообще тут оказался? — Я, блять, просто не хочу умереть от твоей руки, или от руки Чифую, или от чьей-либо ещё, так сложно понять это?

— Что за хуйню ты несёшь? — он ещё с большим усилием тянет меня на себя, я же в ответ начинаю ещё больше сопротивляться этому. Один (не)верный шаг и я поскальзываюсь на одинокой льдине, с громким криком летя вниз. Закрываю глаза, ожидая болезненного столкновения с асфальтом. Когда открываю, вижу под собой огромное расстояние до земли, а сверху – Риндо, всё ещё держащего меня за руку. Он даже не смотрит на меня

— Посмотри на меня! Да посмотри же на меня! Ты думаешь это охуеть как легко смотреть как ты спишь и знать, что я могу сдохнуть из-за тебя? — начинаю задыхаться, болтаясь в воздухе. Хайтани сжимает мою руку до красных следов, медленно поднимает голову, смотря на меня сверху вниз. — Какого хуя ты тут забыл?! Ты не сможешь ничего сделать, ты не сможешь помочь мне, ты даже вытащить меня не сможешь, так не будь ебучим трусом и отпусти меня. Никто нихуя не сможет сделать! Никто!

Ощущаю как кружится голова, как он цепляется за мой локоть двумя руками, таща вверх. Махаю ногами, пытаясь сопротивляться, чувствую, как задыхаюсь, крича миллионные «нет» ему, молясь чтобы он услышал. Падаю на его грудь, начиная кулаками молотить по нему, чувствую как хриплю из-за криков, он прижимает мою голову к себе, пытаясь заткнуть меня, а я, будто бы, теряю сознание. Только его рука, гладящая меня по волосам. А я и вовсе не осознаю, что происходит.

Зачем. Почему. Так много бессмысленных вопросов, на которые я не могу дать ответ. Верчу головой, пытаясь отрицать существовавшую реальность. Уйди. Не трогай меня. Никогда не возвращайся, не смотри назад, я почти дотронулась до понимания всего сущего. Зачем ты пришёл, зачем сжимаешь мои щёки тёплыми руками, зачем тащишь обратно туда, куда я не хочу.

Ощущаю его руку, еле перебираю ногами, слёзы такие же холодные как и мои ладони. Открывать глаза не хочется, я знаю, кто держит меня и мне так стыдно из-за этого, что хочется вскрыться. Ощущаю под собой что-то мягкое, сквозь полуоткрытые глаза вижу, как он приседает, проводя рукой по моему лицу. Я борюсь с диким чувством тошноты, она подбирается вверх по горлу, а я начинаю кашлять, не имея сил и желания бороться с ней. Смешанная с водой желчь вырывается из меня прямо ему под ноги, я пытаюсь сдержать это, но получается как-то хуёво. Мягкая ткань касается моего рта, а я вместо необходимой пощёчины получаю поцелуй в лоб.

Чувствую, что всё моё тело будто наэлектризовано, вновь утыкаюсь лицом в колени, ощущая, как меня мутит от скорости, на которой мы едем, и от того, как он несёт меня на своей спине, а сил хватает только на то, чтобы слабо обвить его шею. Как только пересекаем порог комнаты, чувствую удушение.

Стягиваю куртку и штаны, он же задирает мои руки вверх, снимая толстовку и натягивая вместо неё футболку. Ноги саму несут меня к унитазу, коленки трясутся, болезненно бьются о белый кафель. Сую два пальца в рот, продолжая рвать сплошной водой. Его руки держат мои волосы на затылке, с особой нежностью поглаживая по голове. В конце, видимо, пытаюсь выблевать ещё и свои внутренности, потому что больше ничего не выходило.

Он поднимает меня на ноги, помогает споласкивать рот и сажает на кровать, на которую мне хочется завалится и никогда не вставать. Его пальцы проталкивают в рот что-то гладкое, приказной тон звучит всё равно мягко, и я повинуюсь ему, запивая, видимо, таблетку несколькими глотками воды, начиная кашлять. Никогда не умела пить таблетки, вечно давилась ими и выплёвывала, растворяла в воде или толкла в порошок плоской стороной ножа.

Вновь гладит по голове, будто и не злится вовсе, а я слепо надеюсь, что он не потребует объяснений, заранее зная, что такого не будет. В сон бросает почти мгновенно, пытаюсь бороться с ебучей сонливостью, боясь засыпать, но она сильнее меня, буквально всё в мире сильнее меня, а я слишком слаба. Как бы не пыталась убедить себя, всё равно понимала, что всегда была, есть и буду слабой.

Что есть человек? Слабый организм, существо из крови, костей и мяса, человек — всего лишь мозг в дерьмовой оболочке, особенно если это я, всё, что я делаю всего лишь синапсы, действия нейронов в голове. А если не в порядке мозг, то что происходит с телом?

***</p>

sound: toby fox — uwa!! so temperate

С утра я разлагалась. Отвернувшись к стене и накрывшись одеялом с головой рассматривала красные ногти, не имея ни сил, ни желания, на какие-либо действия. Желудок неприятно крутило из-за вчерашнего перформанса с рвотой, голова болела из-за, видимо, долгого сна. Сама же я сгорала от стыда и того, что мои планы так грубо были нарушены. Хотела спасти всех от самой себя, от своих неоднозначных мыслей. Вышло как обычно хуёво.

Руки ложатся на мою талию, я стараюсь не двигаться, не дышать, не выдать то, что я всё ещё существую. Как сложно быть ебанаткой, особенно такой как я. Он разворачивает меня к себе, а я не выдерживаю духоту под одеялом и выныриваю наружу, Рин смотрит до боли пронзительно, так, что сводит кости.

— Пора рассказать всё. Не хочу давить на тебя, но это было последней точкой. Хорошо, солнце? — рука ложится на мою щеку, поглаживая её большим пальцем. Его тон, которым он говорит, вынуждает покориться, всего на капельку. Сажусь напротив него, укутываясь в одеяло.

— Единственное условие, если я не могу ответить, то говорю «дальше» и мы больше не возвращаемся к этому. Это не моя тайна и я не имею права рассказывать её. — он кивает, складывая ноги по-турецки, ставит локти на колени и сцепляет пальцы в замок, кладя на них голову. — Только больше конкретики, пожалуйста.

— Почему я могу тебя убить? То, чем я занимаюсь не относится к тебе и вряд ли когда-то будет. — я вздыхаю и коротко киваю, борясь с тем, стоит ему доверять или нет, и единственные оставшиеся крошки разума верещали что да. — Да и я вряд ли когда-либо захочу причинить тебе боль.

— Я параноик, Риндо. Я знаю, что умру в ближайшее время, но мне не хотелось, чтобы это был кто-то из близких мне людей. Под подозрение падали все, потому что я не в курсе всех деталей. Если спросишь откуда я это знаю, то дальше. — прячу нос в одеяле, смотря на него снизу вверх, думая, как он отреагирует.

— Признание было настоящим? — эти слова выбивают воздух из моих лёгких, в голове мыслительные процессы идут один за одним. Человек, который, вроде как, должен меня убить, таким надломленным голосом спрашивает меня о признании в любви. Достаю руку из-под одеяла, осторожно тянусь к его ладони, сжимая её и проводя большим пальцем по фалангам.