6. my daddy’s got a gun (2/2)

Он целует меня, кусает нижнюю губу, сдирая кожу с старых ранок, что тут же начинают кровоточить, будто бы на потеху ему. Язык проходится по ним, слизывая кровь, после проникая в мой рот, целуя вновь, на что я уверенно отвечаю. Его пальцы выдалбливают из меня душу, вынуждая стонать ему в губы. А он ловит каждый стон, прижимается всё ближе и ближе.

Он пытается вытащить пальцы, но я машинально обхватываю его руку, прося засунуть их обратно. Управляю им словно личной марионеткой, буквально трахая себя его пальцами и мурлыча от удовольствия. Ускоряюсь, сжимая бёдра и его ладонь, пока не кончаю с громким стоном, который приглушает его губы на моих. Он отстраняется, подвигая ткань трусов на место.

— Хочешь? — спрашивает он вновь, целуя меня в щеку и, поправляя очки, улыбается мне. Пряди его волос лежат лихорадочно, вынуждая меня провести по ним, зачёсывая назад.

— Хочу. — я не знаю, о чём он спрашивает, но меня это и не волновало. Он надавливает на мой подбородок, вынуждая приоткрыть губы. Мокрые от моей смазки пальцы оказываются во рту, я облизываю их, смотря ему в глаза сквозь стёкла очков.

Он оплачивает платья, ведя меня дальше — в «Chanel» я получаю на руки пакет с чёрно-белой, в клетку, юбкой, сделанной из твида, по всем канонам бренда, а в «Versace» Риндо мимолётом указывает мне на кожаную куртку, которую также покупает для меня. Он сам несёт пакеты до машины, закидывая их в багажник, вновь открывает мне дверь и спокойно выезжает на дорогу.

— Не хочешь чем-то перекусить? — спрашивает он, поворачиваясь в мою сторону, пока мы стоим на светофоре. Я наматываю прядь волос на палец, думая пару секунд.

— Хочу двойной чизбургер, большую картошку, колу и спать. — парень громко цокает, я же смеюсь в ответ на его реакцию. — Не нужно тратить свои деньги на меня.

— Если я чего-то хочу, то так и будет. — отвечает он, кладя руку на моё колено и поглаживая его большим пальцем.

***</p>

sound: always never — canadian dubai

Я засыпаю буквально на пять минут, а когда открываю глаза вижу вместо своей пятиэтажки в Шибуе — высокий небоскрёб в Роппонги. В мои планы не входило оказываться у него, хотя в них не входило ничего из сегодняшнего дня, который, кажется, длится уже неделю. Вновь подземная парковка, просторный стеклянный лифт на пятидесятый этаж, который был последним. Пентхаус. Блять.

Я сажусь на пуфик, намереваясь снять ботинки, но Риндо не даёт мне этого сделать, делая это за меня. Просторная гостиная, совмещённая с кухней, несмотря на минимализм всё кричало о деньгах. Телескопическая дубинка заставляет меня нахмурится, а подняв глаза — наткнуться на такие же, как у Риндо, фиолетовые глаза. Только взгляд, в отличии от Рина, был настолько холодным, что я невольно покрылась дрожью. Волосы, покрашенные какими-то полосами, были заплетены в две косы, что хоть и было неординарным, но придавало парню какого-то шарма.

— Это Ран, заноза в моей жопе, вылезшая из пизды на два года раньше меня. — его тон игривый и несмотря на фразу, можно было понять, что отношения у них более, чем тёплые. — Ран, это Аки, моя девочка.

— Привет. — я улыбаюсь Рану, игнорируя слова «моя девочка», на что получаю малозаметный кивок. Я неловко осматриваюсь получше, пока братья тихо переговариваются между собой.

— Пошли. — Риндо подталкивает меня в сторону лестницы, я послушно иду за ним, заходя, видимо, в его комнату.

Его комната совершенно обычная, без каких-то плакатов и лежащих на полу вещей, как у меня. Единственное, что было совсем не «обычным» — панорамное окно, занимавшее едва ли не всю стену, с видом на ночной Роппонги. Я останавливаюсь возле него, вглядываясь в машины внизу и неоновые вывески. Парень останавливается рядом, смотря на моё завороженное видом лицо.

— Нравится? — спрашивает он, а я бросаю взгляд на него. В его очках отображаются те же огни, завораживающие меня. — Это всё моё.. и Рана.

— В каком смысле? — я смотрю на него непонимающе, закладывая прядь волос за ухо. Он не шутит, я вижу это по его лицу.

— Братья Хайтани — короли Роппонги. Ты не знала? — я качаю головой, не понимая, о чём он говорит и вновь кидаю взгляд в окно. — А, ну, ладно. Так ещё веселее.

Меня настораживает последняя фраза, но я пытаюсь не заострять на ней внимания, принимаясь за картошку. Риндо снимает толстовку, обнажая моему взору татуировку на всю правую сторону тела, которую я не видела до этого. Он скрывается за дверью с какими-то вещами, оставляя меня в комнате одну.

Я впервые за это время достаю телефон — десятки сообщений от Чифую, парочка от Эммы и ноль от Баджи. С помощью Рина я перестала думать о нём, покорно принимая случившееся. Я не была создана для серьёзных отношений, предпочитая фокусироваться на себе и родных людях, случившийся секс с Баджи и последующее начало отношений, видимо, было способом оправдаться, что всё это было случайно.

С Риндо же было легко, не потому, что он, считай, купил меня, а потому, что, как я считала, у него была такая же точка зрения насчёт отношений. С ним мне не хотелось нарочито показывать, что меня интересует всё, чем он дышит. Я не считала себя шлюхой из-за того, что произошло между нами, ведь мы оба были взрослыми людьми, которые знали, чего хотели. А в те моменты мы хотели друг друга.

Я отписываю Чифую, что со мной всё в порядке и я буду завтра, добавляя в конце, что люблю его. Ответ приходит моментально, заставляя меня улыбнуться, когда «Я тебя тоже люблю» приходит после сообщения, где он пишет, какая я ебланка. Риндо выходит как раз в тот момент, когда я убираю телефон, делая глоток колы.

Его мокрые волосы лезут ему в глаза, а отсутствие очков заставляет сжимать глаза, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Он выглядит по-домашнему уютным, чёрные штаны в белый горошек и белая футболка, контрастирующая с кожей. Рин надевает очки обратно, доставая из шкафа чёрную футболку и кидая мне на колени.

— Можешь сходить в душ, если хочешь. — я говорю тихое спасибо, скрываясь за дверью. Снимаю надоевшую одежду, становясь под тёплые струи душа, вспенивая его шампунь на волосах.

Управившись за десять минут натягиваю его футболку, доходящую мне до середины бедра, аккуратно складываю собственные вещи в стопку и выхожу, тут же ныряя под одеяло — едва ли меня смущала перспектива спать в одной кровати после произошедшего. Он включает какую-то комедию, из-за которой мы тихо смеёмся, из-за боязни, что Ран решит пиздануть Риндо за неожиданное пробуждение. Весь фастфуд оказывается съеденным и я устраиваюсь на его груди, ощущая его руку на своей талии. Первым засыпает он, смешно открывая рот, а спустя минут двадцать засыпаю и я, осознавая, что объятия с Риндо пиздец какие уютные.