5. реприза (2/2)

Я трескаюсь на мелкие осколки, поднявшееся давление бьёт в голову. Он протягивает мне руку, а мне вдруг становится мерзко от того, что я вновь протягиваю свою в ответ, словно послушная собачонка на привязи. Его лицо не выражает никаких эмоций, вынуждая вырваться из крепкой хватки и, надеюсь, ощутимо пихаю его в плечо. Мне хочется ударить его так же, как он ударил Такемичи, несмотря на мою ненависть к любому проявлению насилия. Я предпочитала решать все разговорами, а не грубыми действиями — раньше я только слышала о насилии, видела его последствия, но никогда раньше этого не происходило на моих глазах. Все мои представления о человеке, которому я послушно вручила сердце, идут нахуй, принося с собой неоправдавшиеся ожидания.

— Ты совсем ебанулся, Баджи? — я непонимающе смотрю на него, пытаясь утихомирить разбушевавшееся торнадо внутри. — Какой враг Свастонов? Ты же сам считал их семьей, рассказывал о том, как умрёшь за них, а в итоге всё оказывается пиздежом?

— Так и есть, Аки. — неопределённо отвечает он, пожимая плечами. Мне неистово хочется плакать от того, что человек, которого я считала практически полной своей копией оказывается другим. Разочарование. — Теперь я в Вальгалле с Казуторой, и либо ты примешь это, либо..

— Я ухожу. — твёрдо говорю я, разворачиваясь на носках и уходя в противоположную сторону. Он не останавливает меня, не бросается к моим ногам, наверняка просто стоит, смотря на мою отдаляющуюся фигуру.

Мне противно, мерзко, тошно, я нервно стираю одиноко скатившуюся слезу с щеки, думая куда идти. Хочется въебать себе по лицу за то, что доверилась ему, за то, что выдолбила ебучие сто пятьдесят миллиграмм амфетамина, из-за чего кружилась голова. Я понимала, что Баджи не тот человек, который бросает слова на ветер, что все его слова являются истиной в высшей инстанции, а потому причин сомневаться, что он передумает и, поджав хвост, вернётся в Свастоны у меня не было. Я присаживаюсь на лавку, нервно тянусь за сигаретой и открываю телефон, ища нужный номер в контактах. Пара гудков и я слышу всё тот же знакомый голос.

— Привет, не хочешь повеселиться? — голос на той стороне мелодично смеётся, прося сказать адрес, что я и делаю.

***</p>

sound: kizaru — honey’s cattle

Риндо приезжает спустя полчаса, за которые я выкуриваю полпачки. Выгляжу я едва ли не хуже, чем в нашу первую встречу. Он выходит из машины, открывая для меня дверь, что заставляет меня улыбнуться, несмотря на всё дерьмо, что было на душе. В машине приятно пахнет цитрусами и кожаным салоном, мысленно заставляя считать потраченную на средство передвижения сумму. Было видно, что Риндо не страдает от неплатежеспособности, находясь на верхушке пищевой цепи. Меня не интересовало, досталось ли это всё от богатых родителей, заработано своим трудом или и то, и другое сразу, единственное, чего я хотела — забыть о всей произошедшей ситуации и отвращении к Баджи.

Я устало закидываю ноги в ботинках на панель впереди, откидываясь на спинку кресла и разглядывая его руки. Сбитые костяшки наталкивают меня на неприятные мысли, но я отгоняю их, словно назойливую муху. Его пальцы тонкие и длинные, с коротко стриженными ногтями, он аккуратно поворачивает руль, бросая взгляды то в зеркало заднего вида, то на мои ноги. Мне становится в миг неуютно и я тушуюсь.

— Мне убрать? — спрашиваю я, смотря ему в глаза сквозь стёкла его очков. Он вопросительно смотрит меня и улыбается.

— Оставь. Мне нравится вид. — я киваю, мгновенно расслабляясь от его слов. Дождь начинает оставлять маленькие следы на стекле, вынуждая Риндо включить дворники.

Вода заливает улицы Токио стремительными стрелами, погружая меня в атмосферу «Бегущего по лезвию», где-то внутри кричал инстинкт самосохранения, который я игнорировала. Мы подъезжаем к какому-то бару, я открываю дверь машины, сразу же наступая в лужу и ощущая, как вода затекает за шиворот толстовки и превращает волосы в мокрые сосульки. Риндо успевает накрыть нас своей курткой и мы быстрым шагом добегаем до входа, заходя в тёплое помещение. На часах четыре, посетителей — две калеки, не включая нас, но едва ли нас это волновало. Мы садимся за барную стойку, я сижу несколько минут, вчитываясь в позиции, представленные коктейльной картой, пока парень не психует, забирая бумажку из моих рук и не заказывает шоты.

Я откидываю мокрые волосы назад, закидывая ногу на ногу, беру стопку и чокаюсь с ним, а после выпиваю даже не морщась. Алкоголь разгоняет кровь, позволяя мне согреться, я поворачиваюсь к нему, ставлю локоть на стойку и кладу голову на ладонь. Он отвлекается на телефон, усердно что-то печатая.

— Я забыла спросить в прошлый раз, чем ты занимаешься? — он отвлекается от экрана, смотря на меня исподлобья и поправляя очки.

— Семейный бизнес, ничего такого. — он пожимает плечами, опрокидывая шот, что вынуждает меня сделать так же.

— «Ничего такого» и тачка минимум за пару миллионов йен. — говорю я, вызывая у него смех, он поворачивается ко мне, тянет руки к моим ногами, закидывая их себе на колени.

— За пятнадцать, если точнее. — Риндо поправляет меня, поглаживая голень, заставляя меня покрыться мурашками. Его движения лёгкие и ненавязчивые, а руки холодные, в отличии от горячих ладоней Баджи.

— Тебе так нравятся мои ноги? — спрашиваю его, убирая руку с стойки и по кошачьи наклоняя голову в сторону.

— Я просто… — он указательным и средним пальцем будто бы шагает по моей ноге, из-за чего я начинаю плавится прямо на месте. — без ума.

Последнюю фразу он произносит разделяя слоги, смотря мне прямо в глаза, а я уже знаю, что краснею. Ситуация происходит из ряда вон выходящая, но Риндо не переступает эту тонкую грань в виде границы моей юбки. Мы пьём одну за одной, рассказываем о себе всё больше, смеёмся и улыбаемся друг другу. В один щелчок мы переходим на текилу и вот я уже позволяю Риндо слизать соль с моей шеи, выпить рюмку и закусить всё лаймом, который он до этого положил мне в рот. Его рука с каждой стопкой поднималась всё выше по моей ноге, бар заполнялся людьми, вынуждая нас сесть ещё ближе и говорить ещё громче.

Телефон разрывается от звонков Чифую, вынуждая меня глянуть на время и выйти на улицу, чтобы поговорить, а Риндо, словно хвостик, плетётся за мной. Дождь наверняка закончился уже как час, на улице свежо и влажно. Я достаю сигарету, которую парень подкуривает мне собственной зажигалкой. Фокусирую взгляд на экране, держа сигарету указательным и большим пальцем. Риндо обнимает меня за шею левой рукой, вынуждая прижаться к нему спиной.

— Кто-то умер, Чифую? Потому что я не вижу другой причины звонить мне. — язык заплетается, я откидываюсь головой на торс парня и уныло затягиваюсь.

— Когда ты вернёшься? Баджи приходил в поисках тебя, сказал, что хочет поговорить. — я давлюсь дымом и кашляю, Риндо гладит меня по руке и целует куда-то в шею.

— Можешь передать ему, чтобы шёл нахер. — его рука оказывается под юбкой, проводит по внутренней стороне бедра, я втягиваю воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Я тебя услышал, Аки. — голос Чифую меняется на нейтральный голос Баджи, из-за чего я открываю рот, не понимая что произошло. Пальцы с бедра переходят на тонкую ткань нижнего белья, выбивая из груди громкий стон. Выстрел куда-то в висок. Одинокие гудки.