Глава 32. Катарсис природы и разума (2/2)
— Змеиный клон. Всё это — лишь призыв.
— Тогда…
— Надо прорываться дальше.
Задрожала земля. Клон ухмыльнулся и ускользнул внутрь горящего дома.
— Извержение… — цыкнул Текка и рванул вперёд.
— Только этого не хватало… — ответил Инаби и поспешил следом, рядом с девчонкой. Комнаты сменялись, и в попытках зайти в глубину строения он потерялся в планировке. Прогремело. С шумом промчался раскалённый поток частиц.
Вдарило по ушам. Глаза забились пылью.
«Чего?!»
Разлетелась перегородка. Тупой болью отдало в животе, и что-то схватило его за голову. Белым мерцанием пронёсся мимо нинкен, тушей сбивая захват. Подоспел Текка и накидал сюрикенов за перегородку. Схватил Инаби за плечо, дёрнул за трос на бронежилете и вытащил с заднего входа во двор.
Спустя миг стены разорвало на части техникой ветра.
— Что это… было?.. — отдышавшись, спросил Инаби. Боль медленно проходила.
— В тебя попали футоном, — ответил Текка. — Жилет спас.
— А… но…
Тявкнул нинкен, словно давая знать о своём вкладе в помощь.
— Надо сносить дом, — сбил всю неуверенность Текка и, не дожидаясь ответа, опалил его огнём.
— А где девчонка? — спросил Инаби и огляделся. Девчонка как раз выскочила из окна второго этажа на улицу.
— Решили меня не ждать? — упрекнула она.
Никто ей не ответил.
***</p>
Из-под земли вынырнула банда Паккуна. Вцепившись в руки и ноги, они навалились всем своим весом на Орочимару. Тот задёргался, в попытках вырваться. Со спины ему в горло вгрызся Кирими. Хлынула кровь из разорванной плоти, забрызгав нинкену морду. Какаши моментально создал в руке чидори, рванул и чётким ударом выбил сердце.
Лицо ублюдка исказилось. Но взор не стух. Тело наливалось чакрой. Одна ладонь вытянулась в печати концентрации.
Какаши выдернул руку и отскочил, а после собак разметало техникой Футона. Псы из банды Паккуна по одному хлопали и исчезали в мире призыва, Кирими отлетел к дереву и шмякнулся на землю. Орочимару, прильнув к земле, змеюкой устремился вдаль, оставляя след багровой кровищи.
— В погоню! — бросил появившийся сзади Учиха Инаби.
«Подоспели, наконец…»
Мельтешили стволы деревьев. Призывные змеи бросались в глаза — последний отвлекающий маневр.
Какаши вылетел к обрыву. Орочимару стоял, держась за горло. Рана медленно затягивалась белой плотью. Рожа исказилась злостью. Он выходил из себя.
За силуэтом раскинулся бескрайний океан. С тёмных небес в воду осыпался пепел. Мыс, значит…
«Наконец», — понял Какаши. Чакры оставалось немного, в самый раз, чтоб нанести финальный удар.
В напряжении союзники обступали Орочимару со всех сторон. Он отступил к краю обрыва.
— Я всё равно получу шаринган в свои руки.
Какаши пощурился. Неужели…
Из океана вверх выскочил бело-жёлтой плетью змей. В пасти чакрой собрался порыв режущего футона.
— Бегите! — крикнул кто-то позади.
Какаши шуншином унёсся в сторону. Мощной техникой каменный мыс подробило на части. Он оседал вниз.
— Удачи разобраться с вулканом, — крикнул Орочимару из пасти гигантской змеи.
«Нет!» — понял замысел Какаши и сложил несколько печатей, надеясь парализовать ту, пока не поздно.
Хлопнуло. Белым потоком чакры обдало лицо. Он не успел.
«Чёрт…»
— Исчез, — сказал Ао.
— Это был… обратный призыв? — спросил Нобуо.
— Да, — ответил Какаши. Развеял сформировавшиеся на ладони искорки и обернулся.
На вершине бурлящей горы ещё сражался Тензо. Следовало помочь.
***</p>
По земле плетью ударил здоровый хвост. Шисуи увернулся. Его осыпало мелкими клочьями подгоревшей породы.
Мэй размахивала руками, и потоки лавы обдавали зверя волнами. Колья из мокутона впились ему в бока, и тот рычал, свернувшись в беспомощный клубок и прикрывшись панцирем. Шаринган улавливал колебания чакры. Мизерные затраты на защиту.
Было жарко. Вниз стекали лавовые реки. Только чакра помогала защитится от вскипания собственных же внутренностей, однако находиться здесь долго было нельзя. Яширо стоял рядом, не совсем понимая, что ему делать.
— Гендзюцу не помогает, — сказал он и раздражённо цыкнул зубами. — Шуншин, есть идеи?
Шисуи вгляделся получше. В защите Санби порою мелькала небольшая щель.
— У тебя остались направленные взрыв-тэги?
— Да, — ответил Яширо и достал кунай.
— Видишь щель? У него рожа торчит, — сказал Шисуи. — Давай подорвём?
— Думаешь, сработает?
— Да кто его знает…
Яширо пожал плечами, прищурился и так сощуренными до предела глазами и кинул кунай. Кунай залетел внутрь, и Санби накренился, закрывая щель.
«Не понял, что вместе с кунаем печать…»
Бабахнуло. Разлетелось вокруг синее облако.
— Бей ему в морду! — крикнул Шисуи Мэй, наблюдая за дезориентированно зашатавшимся биджу.
— Я не могу, иначе он освободится, — ответила та, нахмурилась и залила Санби особо мощным потоком из растекающейся неподалёку широкой реки. Лава снова обдала панцирь рыжим светом и, стекая, поджигала мокутон.
— Он почти не тратит чакры, — подоспел Яширо. — Мы полвека его ковырять будем! Сделай, чтоб он мне рожу открыл!
Дрогнула под ногами порода. Мэй пошатнулась.
— Взры-ыв! — прокричала она, предчувствуя угрозу.
Шисуи рывком спрятался за силуэт здорового биджу. Рядом возник Тензо, сложил печати, выстраивая надёжную конструкцию из мокутона. Сквозь стекло противогаза виднелось искажённое усталостью лицо. Шаринган показывал, что чакры в нём осталось не так уж и много.
Подоспели Яширо и Мэй, всё не дающая Санби сдвинуться с места.
Тряхнуло. Рыжий луч взмыл в застеленные тёмной пучиной небеса. Раскалённый поток пронёсся мимо, не способный пробить защиту из чакро-дерева. Взметнулись частицы породы и устремились куда-то вниз. Тензо сложил защиту. Лавовый выстрел только оседал, и часть его прямо на глазах унеслась обратно в кратер, другая растекалась по поверхности.
Шисуи вгляделся. Река раскалённых пород устремилась прямо на них. Мэй вскочила выше, раздвинула руки и раскидала её по разным сторонам. Санби, переживший взрыв и не сдерживаемый более лавой, скинул оковы мокутона.
Показалась злая морда. Его фон усилился.
— Он готовит технику! — крикнул Шисуи.
Зверь взмыл вверх, раскручиваясь в полёте.
— Берегись!
Все разбежались. Отбрасывая тень, Санби грузно взрыл землю, раскидал лаву из мелких протоков. Он закрутился и в бешенном порыве надвигался на Шисуи.
«Чёрт!»
Шисуи отскочил вверх, перепрыгнув смертельную мясорубку, и Санби, потеряв контроль, пролетел мимо большой лавовой реки.
— Все целы?! — крикнула Мэй.
Шисуи огляделся. Яширо шипел: ему обожгло руку. Тензо тяжко вздыхал. Все целы вроде как.
Выпрыгнул на берег Санби. Снова рыжий. Уменьшился, похоже. Его переливающаяся полосками плоть цветом смешивалась с лавовыми потоками.
— Ну вот, теперь его и не заметишь… — фыркнул Яширо, поглядывая на покрасневшую руку.
— Зато его можно пробить! — ответила Мэй.
Она взмахнула руками и высвободила реку из берегов. Взмывшая волна зависла над Санби. Тот резво отскочил.
Шисуи цыкнул. У него оставалось не так много чакры, чтобы сражаться ещё и с этой формой. Тензо почти выдохся. Яширо не сильно потратился, но его было мало.
Оставалась только Мэй.
«А может?..» — подумал Шисуи.
Санби открыл рот и выставил все три хвоста перед рожей. Шисуи сложил пару печатей и резво опалил его бесформенной струёй огня. Из появившегося оранжевого облака вылетел чёрный мелкий шар.
«Чёрт!»
Шисуи отскочил, цепляясь за неустойчивую породу. Сзади осколками разлетелась земля, и один из них оцарапал плечо. Сквозь серую рубашку шиноби Кири просачивалась кровь.
«Впитал мой огонь, но атаку не прервал…»
Яширо тоже налетел с катоном. Мэй из протоков обливала Санби мелкими сгустками лавы — они медленно загоняли врага к жерлу. Тензо стоял позади.
«Нет, так не может продолжаться…»
Шисуи вскочил чуть выше, нагоняя сместившееся поле боя. Он сконцентрировался, почувствовал, как переполняется мощью его додзюцу. Не привыкшие к быстрому объёмному потоку танкецу стали растрачивать чакру почём зря. Контроля не хватало. Следовало действовать быстрей.
Он выловил в глубине взгляд Санби. Сконцентрировался вновь, и в голове отдало покалыванием. Всё так же, как и с обычными людьми и обычными гендзюцу. Тоннель проложен. Только вот…
Гендзюцу на такую махину нужно было непростое.
Каналы прогоняли много чакры, тело начинало ломить от раздражающей боли. Шисуи, прищурившись, перестал думать обо всём, кроме нужной мысли.
«Не атакуй», — сказал он и прощупал тоннель вновь.
В сознании Мизукаге было смутно. Чужая чакра отзвуками отдавала в нём, много её было. Мозг заполонили чьи-то установки.
«Значит, Мизукаге контролировали…»
Сметая их одну за одной, Шисуи продирался глубже. До чистого разума, притаившегося в самой пучине сознания. Мало ведь просто снести чужой контроль. Нужно навязать свой.
«Не атакуй», — внёс Шисуи мысль.
Простую, но чем проще — тем быстрее можно подчинить сознание своей воле.
Чёткой нитью чакра влезла Мизукаге в чистый разум. Он стал думать, будто сам, из своих осколков собирая мысль. Как и должно быть. Установка, не являющаяся внешней.
Принцип Котоамацуками.
— Что с ним? — спросила Мэй, наблюдая, как Санби медленно успокаивается.
Шисуи прикрыл глаза. Разогнанная чакра замедлялась, в норму приходили каналы. Раздражающая ломка отступала, но накатывающая усталость медленно растекалась в голове. Как-то тяжко стало.
— Я использовал гендзюцу.
Санби стоял на месте. Медленно его покров сходил на нет, исчезли череп со скелетом, замедлились рыжие полоски, и вскоре на раскалённую землю плюхнулся пацан. Мэй подбежала к нему, оглядела и, взяв на руки, резво спустилась обратно.
Сколько ж энергии в ней было?..
— Его контролировали, — продолжил Шисуи. — В голове было очень много установок.
Стало тихо. Победа пришла слишком неожиданно для всех.
Он оглядел группу. Мэй неуверенно пялилась на потерявшего сознание от ментальных манипуляций Мизукаге. Тензо сам, казалось, чуть не проваливался обморок. Яширо выглядел задумчивым и напряжённым.
— Что ты использовал? — спросил он.
— Одно из своих гендзюцу, — ответил Шисуи.
Яширо кивнул. Подозрительно посмотрел на него. В глубине мелких глазёнок мерцало недоверие.
«Неужели он… догадался?..»
— Надо уходить, — сказала Мэй. — Спустимся вниз, поставим печати. Потом свяжемся с остальными.
Шисуи отвернулся. Сначала следовало свалить. Он взглянул вверх. Хлюпающий вулкан вяленько извергал лаву. Похоже, самое горячее было позади.