Глава 13. Игра на троих (2/2)
— Она бы поняла, — всё же сказал он.
— Может, — усмехнулся Минато. — Но всё равно бы убила.
Ведь шесть лет назад, когда Девятихвостый разрушил большую часть Конохи и был убит, именно Минато решился сделать своего сына политическим заложником. Обмануть всех, выдав его за нового джинчурики.
У него не было выбора.
Другого кандидата не нашлось. Чакра Кьюби ядовита, и лишь член клана Узумаки способен перенести запечатывание. Атсуши-сана в деревне тогда не было. Зато был Наруто.
Почти никто так и не узнал, что Коноха лишилась биджу. Для большей конспирации якобы джинчурики поместили под наблюдение мастера печатей — Атсуши, а отсутствие фона и всплесков чакры Лиса выдали за конструктивные особенности запечатывающей фуин.
Минато не нравилась его же идея. Последнее, чего он желал, — так это славы носителя демона, разрушившего Лист и убившего кучу народу, для своего сына. Однако падения Конохи он допустить не мог.
Прознав о смерти Кьюби и разрушениях, другие скрытые деревни могли воспользоваться положением. И если Скрытый Камень понёс значительные потери и до сих пор зализывал раны, то Скрытый Туман и Скрытое Облако на тот момент выглядели как угроза.
Потому после трагедии информационный поток из Конохи на долгое время оказался прикрыт. Данзо выиграл столько времени, сколько мог, и, когда вражеские агенты смогли вызнать информацию, было уже поздно. Правда оказалась сокрыта.
Эй спасовал. А Туман погряз в репрессиях и гражданских конфликтах, когда новый Мизукаге, казалось, стал постепенно сходить с ума. Но Минато не жалел о принятом решении.
Тогда оно казалось единственно правильным, и никто теперь не мог сказать, как бы всё сложилось, реши он иначе.
Всё в действительности сложилось не так уж и плохо, Коноха пережила самые трудные годы восстановления, а детство Наруто, судя по рассказам, особо страшным-то и не было.
И всё же отчего-то Минато чувствовал вину.
***</p>
Заляпанный Наруто медленно брёл по улицам. Он улыбался каждому встречному и наслаждался долгожданной свободой. Встречные порою улыбались в ответ, а порою просто проходили мимо, и когда очередной зевака скрылся за поворотом, гениальная идея стрельнула Наруто в голову.
В Конохе было так людно, что он загорелся посчитать всех прохожих!
Так он и бегал по улицам, тыкая в людей пальцем и считая. Остановился он на числе сто тридцать семь, когда внезапно осознал, что ему надоело.
Тогда он просто пошёл дальше, закинув руки в карманы и нащупывая в одном из них пачку рьё. Следовало найти уже то самое место, где за них можно было выменять что-нибудь.
На одной из улочек в глаза бросилась вывеска. Наруто остановился, вгляделся и прочитал.
— «Ичираку-рамен»… — он почесал затылок, постоял несколько секунд, а потом вдруг осознал: — Рамен!
«Наверняка ведь за рьё можно и рамен выменять!»
Наруто побежал в сторону заинтересовавшего его домика и влетел внутрь. За стойкой стоял улыбающийся мужчина в забавной белой шапочке — местный повар.
Он удивился, но после улыбнулся и сказал:
— Привет!
— Привет! — поздоровался Наруто. Прошёл внутрь и встал рядом с почему-то слишком уж высоким стулом.
Стул был в высоту почти с его собственный рост, но Наруто не растерялся и, ловко опершись на него руками и подпрыгнув, смог усесться по-нормальному. Он положил руки на стол и сказал:
— А можно мне рамена?
Дяденька улыбнулся и ответил:
— Можно, конечно! — он достал странный плотный листочек с картинками. — Выбирай.
Недоумённо Наруто всмотрелся в картинки, но быстро понял, что всё они — это изображения рамена.
Их было так много… один краше другого, но все такие вкусные! И выбирать-то среди них не хотелось.
— А можно мне все? — спросил Наруто.
Повар взглянул на него недоумённо и уточнил:
— А ты все съешь?
Наруто почесал затылок. Об этом он как-то и не задумывался…
Ему никогда не доводилось съедать столько за один присест. В приютской столовой столько за раз просто не давали, а пачками быстрозавариваемого рамена он старался не ужираться.
Раньше просто желания не было, а сейчас… сейчас стрёмно было съедать все свои запасы. Ведь никто не знал, когда дедуле в голову стрельнет идея вновь обобрать все нычки…
— Слышь, дядь, — понял вдруг Наруто. — А ты не сможешь мне его упаковать, чтобы я его потом съел?
— Боюсь, мне не во что, — пожал плечами повар. — Да и рамен невкусный будет, если его разогревать.
— Гадство, — недовольно буркнул Наруто.
***</p>
«Мадара и Йондайме Хокаге — идеальные противники. Стравить их, добить победителя — вот и весь план».
Человек в маске был тайной, преследующей Акацуки чуть ли не со времён их основания. Он появился внезапно. Нашёл убежище, назвался Учихой Мадарой и стал навязывать Яхико помощь. Яхико отказался, разглядев в Мадаре зло, которым сам боялся стать.
Дни шли. Акацуки продолжали свою деятельность и помогали людям. В результате подставы Ханзо Яхико погиб. Тогда Мадара вернулся.
Он пришёл в тот самый миг, когда разбитые смертью товарища Нагато и Конан готовы были его выслушать и с ним согласиться. Из заключённого союза восстали новые Акацуки. На сей раз решительные и готовые идти до конца.
Однако союз не вышел прочным.
Человека в маске окутывало слишком уж много тайн, чтобы безоговорочно ему доверять. Нагато и не доверял, с каждым годом сильнее убеждаясь в том, что Мадара — скорее помеха.
Он владел пространственно-временным ниндзюцу и техникой, в буквальном смысле дарующей неуязвимость. Знал о бедственном положении настоящего тела Нагато, знал о риннегане и о шести путях. И в то же время помогал, из каких-то своих побуждений поддерживал Акацуки, долгое время не раскрывая о себе ничего.
Пока в один день он не поведал:
— За нападением на Коноху стоял я, — прозвучал голос из-под маски. Спираль её рисунка сходилась в одном единственном отверстии, и из него был виден шаринган.
Мадара стоял гордо, выглядел статным и сильным.
В очередной раз Нагато ловил себя на мысли, что настоящий Мадара, если и был жив, выглядел бы дряхлым стариком. Слабым и немощным, умирающим. И уж тем более лица бы своего он так тщательно не скрывал.
— Хаос в Листе стал предвестником моего возвращения, — продолжил он. — Теперь же время и Скрытому Туману потонуть в своей же крови…
Нагато до сих пор гадал, в чём был смысл рассказывать о нападении. Для утверждения собственной силы ли, или чтобы поманипулировать ненавистью к шиноби Конохи?
Как и всегда, мотивы Мадары раскрыть не вышло. Вот только, осознавая или нет, тот поведал о своей слабости. Ведь в ту ночь он проиграл, а ключом к победе над его способностью оказалась скорость.
— Мы меняем одну угрозу на другую, — сказала Конан.
Она вновь стояла на краю крыши, дождь капал на её темные волосы, подмачивал плащ, и иногда одинокие капли попадали на обувь. Но Конан — дитя этой страны. Ей дождь не страшен. Он привычен.
— Да, — честно ответил Нагато.
Когда в Амегакуре пришли сенсей и Йондайме Хокаге, он понял, что скрываться более не получится. Информация уже попала в руки врага, и оставалось лишь извлечь из этого визита максимальную выгоду.
Пейн сделал свою ставку.
Слухов о Йондайме Хокаге витало немало. Неясно было, что из них правда, а что нет, однако и точной информации оказалось достаточно. Фуиндзюцу, мгновенное перемещение и техники молнии. Список небольшой, однако каждым пунктом в нём Йондайме Хокаге владел почти что в совершенстве.
Но это было не главное.
Мадара оплошал, привёл Девятихвостого в Коноху и раскрыл себя раньше времени, убил Узумаки Кушину и разрушил деревню. О, у Йондайме Хокаге были поводы того искать.
И Пейн предложил ему помощь.
— Что если он не согласится? — спросила Конан.
— Он согласится.
«А иначе и быть не может…»
Потому что другого источника информации о Мадаре в этом мире не существовало. Потому что риннеган — это Глаза Бога. Потому что Джирайя-сенсей наверняка захочет поддержать контакт со своими бывшими учениками.
«Он точно согласится. Потому что, как и у нас, у него нет другого выбора».
Конан всё ещё глядела недоверчиво. Она не верила, вероятно в очередной раз прогоняя в голове худший, по её мнению, вариант, но вскоре молча отвернулась.
Пейн подошёл к ней поближе. Ему открылся прекрасный вид на улицы Аме. Снизу ходили люди, с высоты они выглядели маленькими медленными точками. Где-то среди этих точек наверняка затерялись лоялисты старого режима.
Всё же невовремя Йондайме Хокаге и Джирайя-сенсей нагрянули…
— Наш план строился на незаметности, — проговорила Конан. — А теперь мы пригреваем вражеского шпиона.
— Придётся действовать открыто, — ответил ей Пейн.
Он осознавал все риски. Много раз прокручивал в голове сценарии, в которых всё шло не по плану.
Йондайме Хокаге мог вызнать о планах Акацуки и пересмотреть приоритеты.
Мадара мог услышать о сотрудничестве и среагировать совсем не так, как от него ожидалось. Он мог убить Нагато, забрать глаза и действовать в одиночку.
В конце концов, стравив обоих, Нагато мог упустить тот момент, когда следовало добить победителя, и проиграть в собственной же игре.
Моментов, где что-то могло пойти не так, имелось огромное множество. В грядущей игре следовало учесть все возможные варианты, продумать все ходы.
Чтобы не проиграть с позором, так и не воплотив идеи Яхико в жизнь.