Глава 10. Возвращение домой (1/2)
Сидя на подоконнике, Наруто пожёвывал лапшу и смотрел на улицу. Холодные потоки воздуха проникали внутрь даже через закрытое окошко — это странным казалось, что так дуло, но ощущалось даже приятно. В приюте ведь ежегодно в конце осени становилось отчего-то невероятно душно. А ещё трубы нагревались, и воздух вокруг них теплел, согревая всю комнату.
А за окном посерело. Утренняя синева на небе сменилась медленно плывущими тучами, и казалось, скоро пойдёт дождь. Обычно цветные крыши домиков тоже растеряли свои краски: видимо, приуныли из-за того, что солнце спряталось.
Наруто улыбнулся.
Впервые увидев свою новую комнату на третьем этаже, он понял: сбежать отсюда будет сложно. Однако верёвка — путь к побегу — лежала сейчас под кроватью и ждала своего часа.
Главным оставалось время нужное найти.
— Ты скоро? — послышался недовольный голос.
Наруто обернулся. На полу около стенки сидел Мизукаге. Вокруг него раскинуты были разные бумажки, книжки и свиточки. Всё нужное для изучения фуиндзюцу.
— Щ-ща, — пожёвывая лапшу, сказал Наруто.
Почти две недели прошло с момента ограбления дедули. Мизукаге стал частым гостем в комнате Наруто. Фуиндзюцу его очень сильно увлекло. Настолько, что он, казалось, жить стал всеми этими закорючками.
Наруто тоже печати стал учить: после того погрома в библиотеке захотелось ему научиться чертить крутые штуки. Но всё ещё не мог он понять такого рвения Мизукаге.
— Жри быстрее.
Наруто глянул на свою пачку. Она опустела уже наполовину, так что не так уж долго оставалось жрать.
— Ага, — сказал он и вновь отвернулся к окошку.
Фуиндзюцу поначалу казалось таким скучным… закорючки, символы, буковки и прочие штуки. Не уставал Наруто дедуле повторять: неинтересно ему было исписывать чернила.
И даже то, что из фуиндзюцу можно сделать буквально что угодно, его как-то не впечатляло. До недавнего момента. Сейчас же, десять дней уже, в груди жило предвкушение настоящего, доселе невиданного веселья.
О, с фуиндзюцу Наруто точно станет самым крутым шиноби приюта!
«Ну, после Мизукаге», — поправил себя он.
Мизукаге обогнать пока что было невозможно, однако Наруто тешил себя надеждами, что только пока. Когда-нибудь представится возможность надрать зад даже такому проныре.
А пока можно и всеми остальными ограничиться.
***</p>
Свет от лампочки освещал бледное раздетое тело жертвы. Кровавый подтёк на щеке, фингал под глазом, наспех перевязанная сломанная рука. Несколько специальных печатей, ограничивающих использование чакры, — жертва не сбежит. Ни сама, ни с чьей-то помощью.
— Ну что? — спросил Ибики.
Его громкий голос эхом разлетелся по тёмной комнате. Жертва дёрнулась, подняла голову и взглянула на него уверенно.
— К чёрту пошёл, — послышался ответ.
Ибики цыкнул. Очередной шпион отказывался идти на сотрудничество. Интересные у Скрытого Камня агенты: даже репутация лучшего мастера пыток их не пугала.
«И что дальше?» — лениво уставился Ибики на раздетое тело.
Менталистов звать не хотелось: в голове уже подготовленного к такому роду допросов шпиону могли такой защиты накрутить, что распутывать её пришлось бы очень долго…
Да и опасно это было — лезть в мозги готового к ментальному вмешательству человеку.
— Значит, будем пытать… — тихо проговорил Ибики.
Шпион не дёрнулся. Пусть совершенно точно боялся — всё ещё способен был себя контролировать. Действительно профессионал.
— Ибики-са-ан! — послышался вдруг звонкий женский голос.
Ибики замер. В глазах шпиона мелькнуло удивление.
— Ибики-са-ан, ты где? — вновь послышался голос.
Никто не посмел бы тревожить главу отдела во время допроса. Никто, кроме одного человека. Ибики тяжко вздохнул, развел руки в стороны, будто бы перед шпионом оправдывался, а потом крикнул в ответ:
— Тут!
Ведь не было смысла от этой женщины прятаться: она в любом случае его бы нашла.
— Мило, — прокомментировал шпион.
Эта сволочь ещё и издевалась.
Ибики не ответил, лишь вслушиваясь в приближающийся с каждой секундой топот. А потом в дверном проёме показалась наглая рожа Анко.
— О, так ты пытаешь, — сказала она. Проигнорировав привязанного к стулу шпиона, продолжила: — Я сёги нашла, пошли сыграем?
— А ты умеешь? — исподлобья взглянув на Анко, ответил Ибики.
Подозрительно заёрзал шпион, как бы привлекая к себе внимание.
«Надо с ним что-то сделать».
Говорить что-то ценное он явно пока не собирался, а значит и рот ему больше нужен не был. Ибики хмыкнул, достал из кармана штанов специальный кляп и быстро впихнул его шпиону меж зубов.
«Вдруг ещё язык себе откусит…» — закрепив кляп получше, подумал Ибики.
— Э-э, не умею, — понаблюдав за происходящим, ответила Анко. — Но скучно же! Ты сейчас этого допытаешь, а потом что делать-то? Нечего делать…
Ибики тяжко вздохнул и ещё разок глянул на шпиона. Сбежать он больше не мог, навредить себе тоже способен не был. Да и союзники за ним вряд ли придут…
«Может, действительно отвлечься?»
Анко подошла поближе, окинула шпиона оценивающим взглядом и спросила:
— Это чё за хмырь-то?
Ибики снова взглянул на побитого пленного. Да, слово «хмырь» нынче отчётливо его характеризовало.
— Да так, из Ивы, скорее всего…
— Ой-й, из Ивы, да? — состроив хитрую рожицу, Анко обошла шпиона и положила руки на его плечи. Тот не шелохнулся, отчего-то уставившись прямо на Ибики.
«Вот и чего она творит?..» — читалось во взгляде.
Ибики ответил бы, может, если бы сам знал.
— Ива далеко… так далеко, что ноги стопчешь идти, — продолжала Анко. Она наклонилась и стала тихо говорить прямо в ухо бедного шпиона, почти шептать: — Твои ребята тебя не спасут, а значит, мы можем забавляться с тобой, сколько захотим…
— Анко, не докапывайся до пленного, — осадил Ибики.
— Хм-м, — промурчала Анко, ещё разок окинув шпиона взглядом.
А потом взяла и какого-то хрена слизала кровоподтёк с его щеки.
— Фу, — поморщился Ибики.
Даже несмотря на опыт, он всё не мог принять повадки своей подопечной. Было в них что-то неимоверно кровожадное и… змеиное такое. Только оно, пожалуй, могло выдать в Анко ученицу Орочимару.
— Отстань от него уже.
— Ну Ибики-сан… — всё не унималась Анко. Она перестала уже шептать и стала легонько постукивать по плечам, как она считала, уже своей жертвы. — Тут шпион из Камня, ты ж знаешь, как я их ненавижу! Дай поиграться!
— Дам. Когда сам всё выпытаю.
— Ну Ибики-сан, он же потом будет уже не шпион… а овощ! — хитро прищурилась Анко. — После тебя-то.
Ибики хмыкнул.
«Может, действительно этого ей отдать?»
— Вот что, давай в сёги для начала сыграем, а там кто победит — тот и будет пытать! — предложила Анко.
— Так ты ж не умеешь…
— И что? А разве ты умеешь?
— Ну, вроде умею.
— А… — удивилась Анко и стала недоуменно пялиться. Будто вдруг все расчёты вмиг оказались ложными. — А я думала, что ты тоже не умеешь…
Вся её змеиная кровожадность и ехидность исчезли.
— С чего ты так решила? — спросил Ибики.
«Неужели я слишком уж сурово выгляжу?» — подумал он. А потом из коридора послышалось:
— Ква.
— Э? — Анко обернулась и взглянула куда-то вниз. — О, лягушка… — сказала она. Присела на колени, вытянула руки и словила что-то жёлтое.
Ибики всмотрелся получше. Действительно, в руках Анко оказалась лягушка — жёлтая, маленькая и пятнистая, она пустым взглядом смотрела прямо на него.
Как-то это было пробирающе…
— Неужто Джирайя-сама опять кого-то изловил? — спросил Анко, пальцем поглаживая скользкое животное по голове.
— Возможно…
Обычные лягушки к ним в отдел никогда не проникали, а вот призывные животные вполне часто это делали. Такими Джирайя пользовался, чтобы доставлять сообщения, а иногда — пленников. А значит, работёнки у Ибики только что прибавилось.
«И в сёги можно будет не играть…» — взглянул он на довольную Анко, а затем зыркнул на недоумённого шпиона.
«Чё за хрень?» — читалось в его глазах, и Ибики пожал плечами.
Что уж поделать, таков был допросный отдел Конохи.
***</p>
В очередной раз Минато огляделся.
Просторная улица, на которой они с сенсеем оказались, как будто укутана была атмосферой счастья. Тепло здесь было и воздух металлом не пропах.
Совсем не шуганные люди проходили мимо и засматривались на него — всем казалась подозрительной фигура в капюшоне. Даже шиноби порой вглядывались: вкрадчиво так, прищуренно и, как они думали, незаметно и ненавязчиво. Минато с настороженностью ловил их взгляды, но голову почти не поднимал.
Много кто ещё в Конохе помнил, как выглядело лицо бывшего Четвёртого Хокаге. Много кто имел к нему претензии. Много кто не постеснялся бы высказать их, но не до выслушивания этих претензий Минато сейчас было. Хорошо хоть рядом шёл прославленный сенсей.
Ведь Легендарному Саннину доверяли. Не мог же такой человек привести в свой дом врага? Не мог, конечно. Вот и шиноби так думали, а потому проходили мимо, игнорируя странного попутчика Великого Джирайи.
Минато не привык быть странным. Всю свою жизнь у людей он вызывал лишь две эмоции: страх и обожание. Обожали его в Конохе, боялись — за её пределами. Так просто и понятно всё было…
Но сейчас всё изменилось. В Конохе его больше не любили, кому-то было всё равно, кто-то считал его лишь пережитком прошлого, историей, которой можно было поделиться. А кто-то и вовсе винил в смерти близких и ненавидел. Всё ещё таил обиду за, как он думал, предательство в ночь нападения Девятихвостого. Когда все люди, каждый из хоть на что-то способных шиноби встал на защиту своего дома, а Хокаге бесследно исчез.
Ни пробегающие мимо дети теперь его не любили, ни женщина, торгующая фруктами за небольшим прилавком. И даже дедок-алкоголик, хлещущий саке за стеклом первого этажа своего дома, наверняка его презирал.
Давно Минато не был на Родине. Но почему-то чувствовал отчётливо, что он лишний. Будто призрак прошлого, вернувшийся в родной дом после многих лет.
— Эй, дядька! — послышался звонкий детский голосок.
А потом кто-то сильно ткнул его в ногу. Минато прищурился и развернулся.
Перед ним стоял совсем ещё мелкий генин в тканевой повязке с красненьким листиком на руке.
«Нет, даже не генин».
Слишком уж маленький, и повязка какая-то странная.
— Ты чего в капюшоне?!
— Эй, пацан, — вступился Джирайя. — Я за него ручаюсь, ясно тебе?
— Чё?! — возмутился ребёнок.
На его глупенькой мордахе показалось удивление.
— А ты кто ещё такой? — скептично сказал он.
Минато нелепо улыбнулся под капюшоном.
— Чё-о?! — возмутился сенсей. — Не, ну я готов поверить, что меня во вражеской деревне не знают, но в Конохе то! Охренеть можно! Не, ты представляешь?!
Минато улыбнулся лишь сильнее.
— И кто ж ты, дядька, местный клоун?! — продолжил издеваться пацан.
Глаза Джирайя-сенсея преисполнились разочарованием и злостью. О, о своей репутации он заботился ещё как и крайне негативно воспринимал, когда репутацию эту портили. Или когда его обзывали.
Сенсей в обычной жизни такой ранимый был…
— Охренел?! — заорал Джирайя.
Ребёнок отшатнулся. Толпа людей будто бы замерла. Её внимание приковано оказалось к происходящему. Казалось, ещё чуть-чуть, и защитники у ребёнка появятся.
«Только этого не хватало…»
Сенсей, видимо поняв, что кричать — не очень хорошая затея, быстро успокоился. Лицо его приняло умиротворённый вид.
— Прости, пацан. Но не знать меня, — ткнул он в себя пальцем, — Легендарного Саннина Джирайю — это невежество! Гляди, у тебя же повязочка эта, ты шиноби будущий, а историю не учишь, ай-ай… — покачал он головой и развел руки в стороны.
— Знаешь, что, клоун?! — не впечатлился ребёнок. — Ты — вражеский агент, я в этом уверен! Так что ты и чел в капюшоне пойдёте со мной, я отведу вас прямо к Хокаге!
Джирайя тяжко вздохнул.
Снова его речь не произвела никакого впечатления. Ребёнок гаденько ухмылялся, ловил взгляды окружающих и чувствовал себя наверняка неимоверно крутым. Толпа слышала его слова, а парочка шиноби, в ней нечаянно затерявшаяся, смотрела на происходящее и посмеивалась. Действительно, должно быть, со стороны всё выглядело забавно.
***</p>
Приоткрылась дверь, и в проёме показалась голова одной из работающих в резиденции девушек. Она еле заметно прищурилась, наверняка от запаха табака, а потом сказала:
— Хокаге-сама, к вам тут… э-э… Джирайя-сама.
«Джирайя? — удивился Хирузен. — Чего это он решил как все нормальные люди зайти через дверь?»
— Пусть войдёт.
Девушка кивнула и открыла дверь полностью. В кабинет гордой походкой зашёл ребёнок с повязкой на плече — ученик академии. За ним в проходе показался Джирайя, нелепо почёсывая затылок. Вместе с ним внутрь протиснулся ещё один человек, лицо которого было скрыто капюшоном.
«О, а это кто?» — прищурился Хирузен.
Девушка, кашлянув в кулачок и что-то промямлив, удалилась.
— Хокаге-сама! — воскликнул ребёнок. — Я привёл шпионов! — он улыбнулся и кинул взгляд на Джирайю.
Тот недовольно фыркнул и сложил руки на груди.
— О, шпионов, значит… — улыбнулся Хирузен.
Ребёнок быстренько закивал.
— Да, шпионов-шпионов! Первый — просто подозрительный типец, а второй вообще на клоуна похож, так ещё и из вражеской деревни, вы на хитай его гляньте!
— Вот значит как…
Покуривая табак, Хирузен боролся с искренним желанием засмеяться. Этот ребёнок из академии таким уверенным голосом пытался доказать, что Великий Саннин Джирайя — это вражеский шпион, что не поверить было трудно.
«С чего он так решил-то вообще?» — окинул хмурого Джирайю взглядом Хирузен. Взгляд подметил пёстрый внешний вид и хитай с нестандартной символикой. Да, видом Джирайя действительно на шиноби не особо походил…
Наверняка потому ребёнок увидел в нём нарушителя и вознамерился доставить Хокаге.
— Молодец, — улыбнулся Хирузен.
Лицо Джирайи вытянулось в недоумении. Он хотел было возразить, но, видимо не найдя нужных слов, лишь надулся ещё сильнее. Стоящий рядом, как ребенок говорил, подозрительный типец тихонько посмеялся.
Хирузен окинул взглядом его фигуру и понял, что точно опознать этого человека возможности так и не представилось. И всё же думалось ему, что в Коноху вернулся Минато.
Ребёнок же, казалось, замер от счастья. Похвала от самого Хокаге много для него значила, как и для любого другого ученика академии.
— Конохе нужны такие шиноби, как ты, бдительные и готовые рискнуть, — продолжил говорить Хирузен. — Но! — сразу осадил он. — Не стоит забывать и о теор…
— О чём ты? — перебил ребёнок.