Часть 24. «Кратко и понятно. Теперь понятно» (1/2)

Перед их подъездом сидела клякса. Ада увидела её ещё вдалеке. Правд сначала приняла её за грязную дождевую лужу — в такую-то жару, ага. На улице жарень, не могло столько налить. Поэтому потом, когда девушка подошла ближе, ей показалось, что это просто мокрое пятно. Кто-то мог что-то разлить, вот и всё.

Однако, стоило приблизиться к подъездному порогу, и край недолужи пошёл волной. Движение Аду привлекло, и она остановилась, без сильного напряжения внимания вновь посмотрев на пятно. Может, показалось? Она же так бежала сюда, какое было дело до рассматривания деталей? И вот, из пятна во всей красе поднялось нечто чёрное, по очертаниям напоминавшее длинную шею и голову. Опять этот диплодок, что ли? Да, сразу стало ясно, что это не пятно. Это тот самый до её дома дополз или их там больше, чем она предполагает? Сгусток медленно поплыл в сторону Ады.

— Отстань, — бросила та и быстро приложила приготовленные ранее ключи к замку.

Странно было предполагать, что та тварь поймёт латынь и что-то там у себя в желейной черепушке сообразит, но дальше она не последовала, хоть в том слове не было ни капли магии.

Эмоции выплеснулись за край, к чёрту все эти лифты. Девушка резво вспорхнула по лестнице на второй этаж, а затем и на третий, и на четвёртый, мышцы даже пощады не просили — и, наконец, на пятый.

Морган долго рассматривал её перед тем, как впустить. Ада же бегала взглядом по всему, за что можно было зацепиться. Она то сталкивалась глазами с другом, то очерчивала ими верх входной двери, то позволяла себе немного залипнуть на однотонную персиковую стену лестничной площадки. Девушка пыталась отдышаться. Вот теперь-то до организма и дошло, сколько же она пробежала.

— На тебе лица нет, — заключил парень, наконец пропуская Аду внутрь своей квартиры. Он продолжал озадаченно её рассматривать. Мог бы уже давно в голову залезть. И в этой мысли, кстати говоря, не было ни капли сарказма.

— К счастью, есть, — чистый — она проверила — пакет с удобрениями оказался на полу, и напряжённые мышцы вздохнули с облегчением. Девушка, стянув с себя летние мокасины, нервно улыбнулась и вскоре скрылась в ванной.

Она помыла руки и заодно сполоснула лицо ледяной водой. Улыбнулась уголком губ своему отражению, снова вспомнив про то, что то осталось цело. Вышло немного нервно, это было ожидаемо. Совершенно дурацкий каламбур. Морган, скрестив руки и подперев стену напротив, этой улыбки не видел. Судя по пустому взгляду, он погрузился в анализ. Может, прочитал уже всё?

— Так что с тобой произошло? — он вдруг поднял глаза на Аду, когда та уже подошла к порогу ванной, чтобы выйти наружу. Там она и замерла на несколько секунд. Ничего он не прочитал. Сохраняет субординацию даже сейчас. Конечно, она не давала разрешения, но… В последнее время ей казалось, что маг спрашивал его не всегда, они стали хорошо доверять друг другу. Однако, может, нынешний случай показался ему особенным. Не беда, сама расскажет. Так и не получив внятного ответа, кроме задумчивого взгляда, Морган вздохнул: — Пойдём. Воды тебе налью, — и шагнул в сторону кухни.

— Я налью, — Ада тут же оживилась и проскользнула вперёд мимо наставника. Ещё не хватало становиться принцессой, которая сама воды налить не может.

— Ада, я вижу тебя насквозь, — звонко отозвалось за спиной. Если бы не мягкие нотки в голосе, это можно было бы сравнить с раскатом грома. — Эти руки надо залечить, прежде что-то ими поднимать, — но строгий тон заставил послушаться. «Не в его стиле. Всё настолько серьёзно?»

Девушка встала к окну и положила ладони на подоконник. Напряжение гуляло по сосудам. Пока Морган занялся графином, она поняла, что отвлечься на вид за окном так и не получилось, а длинные волосы слишком уж надавили, создавая лишнюю помеху на пути к ясности разума. Руки стянули резинку с кончика косы и принялись её распутывать.

— Я вообще-то ими удобрения тяжёлые тащила, — пробурчала Ада себе под нос.

— Не испытывай свой предел, — хмыкнули в ответ.

— А ты не делай из меня принцессу, — настал момент озвучить слово, назойливо крутившееся на языке и сразу осечься. Девушка тотчас обернулась и посмотрела на друга. Тот точно так же развернулся к ней. Дура. Она ничего не могла прочитать в его глазах, что выбило ещё больше. Как же грубо это прозвучало, чёрт возьми. — Прости меня, — он ведь просто хочет помочь. Да и что она знает про весь этот грёбаный мир? Правильно, ни-че-го. Пусть не строит тут самую умную и самую серьёзную. Она за этот год уже успела превратиться в половую тряпку. Просто прекрасно. Зачем вообще…

Мысли вдруг остановились, и Ада очнулась. Это Морган положил свои ладони на её плечи. В его взгляде прояснилось столько грусти. Нет, даже не этого. Вернее, не той грусти, о которой думала девушка. Он грустил не из-за брошенных ею слов, а из-за неё самой. Это был взгляд сострадания. Ну конечно. Сколько было энтузиазма раньше, и сколько. Пальцы потянули руки Ады слегка вперёд, разрешая стать чуть ближе. Она никогда не обнимала учителей — только один раз в классе третьем. Девушка приложилась щекой к его мягкой домашней футболке и виновато поджала губы.

— Прости, прости меня, — она слегка качнула головой, глаза прикрылись, и руки как-то сами легли на чужие плечи в ответ. Не хотелось сильно прижиматься, ладони Моргана тоже ощущались едва-едва. Они впервые обнялись как настоящие друзья. (Откуда вообще секундами ранее взялась странная мысль про «учителя»?) Ада всхлипнула. — Я…

— Это твой характер. Не стоит за него извиняться, — спокойно прозвучало где-то сверху. — Я вижу, что случилось что-то ужасное.

— У меня давно так башню не срывало, — и дело было не только в нытье или том, что она огрызнулась. Дурацкие слова, сопливые слова, которые она всегда ненавидела, сами полились рекой. Видимо, мозг решил, что в безопасном месте можно и расклеиться.

— Ты научишься это контролировать, — Морган аккуратно приложил одну руку к её голове — растрёпанному хребту косы — и стал едва-едва покачиваться из стороны в сторону. Почти не заметно.

— Научусь, — наступила долгая минута тишины. Ада старалась унять чувство вины, которое так и продолжало терзать изнутри. Открывать глаза не хотелось. Она медленно покачивалась вместе с ним. Брови болезненно и недовольно нахмурились. Нельзя ни о чём таком думать, нельзя так трепетно обрабатывать каждое брошенное невпопад слово. Это всё затянется и выльется в серию фэнтезийных книг, в которых доля правды будет составлять процентов десять от силы, а остальное превратится в царство летящей вниз самооценки, которая никогда-никогда ещё не падала. И сейчас пока держится. Девушка всё-таки разлепила веки. — Давай я тебе всё расскажу.

— Угу, — оптимистично послышалось в ответ.

Руки мягко отстранились, а их обладатель задержал взгляд на подруге. Было трудно держать зрительный контакт, честно признаться. Глаза Моргана отливали тёплым коричневым в свете солнечных лучей, и контраст радужки со зрачком делал его взгляд ещё пронзительнее, чем обычно. Парень приподнял уголки своего рта, и Ада не смогла не повторить его действия. Выглядело со стороны это, наверное, максимально по-дурацки, но всё-таки эти улыбки очень помогли. Как-то мысли устаканились. Поджав губы, Морган вновь повернулся к графину.

Девушка же сделала шаг назад и вновь уцепилась за изгиб подоконника, дополнительно облокотившись на него спиной. Руки держались за край недолго — нужно было всё-таки уложить косу.

— В общем, я была на ярмарке. На той, про которую я тебе говорила, с цветами, — она дождалась, пока Морган одобрительно кивнёт, и продолжила: — Передо мной появился Велиус, притронулся к моему лбу, я потеряла сознание. Хотела позвать тебя, но не успела… Спасибо, — Ада сделала недолгую паузу, чтобы после тугого закрепления конца волос резинкой принять из чужих рук стакан с водой. Сам же парень уселся за кухонный стол.

Она рассказала ему всё как было. И как она могла рассказать — испорченность сленгом брала своё. Никого это, впрочем, сейчас не смущало. Ада старалась сохранять нейтралитет по отношению ко всем обитателям того странного места, в котором ей случилось очутиться. Морган выслушал её внимательно. Он был не слишком удивлён её красочными описаниями. Собственно, на большее девушка и не рассчитывала. Видимо, в курсе того прекрасного места он был. Не сюрприз, так не сюрприз. Это очень даже хорошо. Да и к тому же подвернулась прекрасная возможность выговориться.

— И что это? — выдала Ада наконец после продолжительной тишины. Пальцы проехались по внутренней стороне изгиба подоконника.

— Ангельские приёмчики, — Морган подпёр висок пальцами, опёршись локтем на стол. — Иное измерение.

Кто б сомневался.

— Ничего себе приёмчики.

— Когда я увидел следы от светлой магии у тебя на руках, понял, что дела на сей раз обстоят… ну, скажем так, не очень хорошо. Но чтобы настолько…

Ада подняла свои кисти и посмотрела на ладони. От ран не осталось и крохотного шрама. Но кожу по-прежнему ощутимо тянуло. Это чувство держалось уже так долго, что мозг стал его игнорировать. Стоило раз взглянуть — и всё.

— Она так болезненно всё заживляет, — взгляд скользнул от запястья дальше по ладони. «И как только он увидел здесь следы? Просто кожа», — эта светлая магия, — Ада поморщила нос. — Разве не должно быть всё наоборот?

— Все было бы наоборот, если бы ты была на другой стороне, — Морган покачал головой, смотря то в глаза, то на женские руки.

Элементарно, Ватсон. И так банально. Нос резко, но тихо выпустил поток воздуха.

— А Велиус… — парень отвёл взгляд и сделал паузу. Потом сделал дополнительный вдох и продолжил: — Велиус не может ослушаться приказов. Мы все здесь слуги.

Ада согласилась. Да, ей всё равно хотелось врезать ему. Но, черт возьми, он действительно находился в подчинении. И она тоже была не какой-то там тысячелетней демонессой, а человеком, которые Высшие силы решили покарать за связь с Низшими. Старомодно. Так или иначе это произошло.

— Ты узнаешь, может, когда-нибудь, что он неплохой, — Морган смотрел куда-то в сторону. Эта фраза была произнесена легко и с некоей надеждой, что ли. У них с этим ангелом определённо были непростые отношения. — Просто у него нет выбора. Теперь нет, точнее. Он был вправе выбрать только сторону. И повинуется ей с тех пор. Точно так же, как и мы, — «Велиус говорил точно так же», — проскочило в голове. Отзеркалили. Ада не могла не кивнуть в знак согласия. Они оба выбрали тьму осознанно.

Интересно, как проводил свой обряд посвящения Моргана? Если вспомнить, что магии он обучался далеко не у самых простых индивидов. Наверняка там было нечто более стоящее, нежели кривая латынь, остывающая на диване пицца и весь остальной стыд. Вряд ли удастся спросить, как всё было. Ада так и не разобралась, что её друг чувствует к Преисподней. Он неимоверно ей восхищается, она стала ему родным домом, конечно, это видно, но в то же время есть в том месте и что-то, к чему он холоден и недоверчив. Когда-нибудь ответ на вопрос «почему?» найдётся сам — она не будет дёргать этого человека, пока он сам не сделает шаг навстречу из беспроглядного смоляного потока и не заговорит с ней.

— Мне не понравилось, что он меня переместил. Но и он меня потом спас и подлатал. Так что зла я на него не держу, — и в этом была доля правды. Злость и желание показать характер — разные вещи. Желание стереть высокомерие с его лица. Ангельская сторона не может быть выше демонической, они ведь уравновешены, разве нет?

— Наше с тобой поколение мало боится высших сил. Детям с детства прививают любовь и теплоту. Но когда пряником не получается, приходит кнут.

Он опять попал в те же слова (во всяком случае по смыслу, ответа от Велиуса Ада тогда так и не получила). Логично. Демонам как раз этот кнут не нужен. Сама Преисподняя уже навевает благоговейный страх, заставляет ему подчиняться. Чёртова неизвестность. Рай же всегда представлялся в виде облачков, позолоченных ворот и золотистых лучей с неба. Как добрый родитель, просьбы которого непокорные дети выполняются редко. Кажется, у этого «родителя» лопнуло терпение. Ада не могла его ни осудить, ни поддержать — не хотелось думать о детях. Она отпила из стакана. Глоток воды неприятно заскользил по стенке горла, сливаясь с воспоминаниями о душащей атмосфере и образуя давящую смесь.

— Конечно, это не всех касается. Они добры даже к атеистам.

Собаке — собачья смерть. Конечно, атеисту же святая вода ничего не сделает. А лицо она сожжет только чёрту. Сожжет — залечим. Плевать. Надо не мусолить то, что произошло, а решать те вопросы, которые всё ещё висят.

— Я ещё клятву нарушила, — девушка вздохнула, растянув губы в слегка изогнутую линию. Смешного тут было мало, это, наверное, от нервов. — По-тупому как-то вышло.

— Не беспокойся, — парень грустно улыбнулся, явно пробуя подбодрить. — Ад не будет этим заниматься, пока ты туда не попадёшь. Им дела нет до того, что творится здесь и сейчас где-то там над ними. Такая мелочь вполне может подождать.

— Но ты же…

— Но я же туда пришёл, — Морган вопросительно изогнул бровь и немного наклонил голову вперёд. Его взгляд исподлобья ощущался слишком уж пронзительным, аж дыхание спёрло. Точно. Он же там был. — Во снах тебя тоже трогать не будут.

Ада спокойно опустила взгляд. Не будут, так не будут. А когда она придёт в Тот мир в следующий раз, — наверняка ведь придёт — всё уже будет иначе. Какое бы там ни было наказание, она выдержит. Она бы и сейчас выдержала. Все эти телесные наказания — самая примитивная мера. Даже монастырь пугал скорее своей замкнутостью и всеобязательностью, чем жестокостью. Та не была настолько неожиданной — она просто существовала. А вот место, от которого фиг пойми что можно ожидать и в котором нельзя оступаться, напрочь всё внутри переворачивало. У нас нашёлся победитель. Мимик, подвинься. Тебе тоже, к слову, тоже лицо подпалили.

Ада села за стол. Затем сложила на нём руки и уткнулась в них лбом. Закрыла глаза. Что ж ей так везёт-то.

— Ад.

— Мне надо просто полежать.