Запрещено водить дружбу с порочными людьми в Облачных Глубинах (1/2)

— В самом деле? — заинтересованно спросил Шэнь Цзю, выглядывая на улицу. Он стоял ближе всех к проходу, за ним — Гу гунзцы и Лянь-Лянь, которому неудобно было оттащить любопытного друга назад. Оставалось лишь увещевать:

— А-Цзю, осторожнее, шидзе отличные заклинательницы и поймут, что за ними наблюдают, а я пока не хочу… видеться.

— Конечно-конечно, я внимателен, — отмахнулся Шэнь Цзю и тут же спросил: — Мы говорим о тех двух девушках: та, что повыше в темном, пониже — в светлом?

— Да, — напряженно кивнул Лянь-Лянь. Гу гунзцы тоже заинтересовался и аккуратно выглянул из-за плеча Шэнь Цзю, но быстро вернулся обратно.

— Почему-то мне казалось, что они будут старше, но девушки едва ли взрослее нас, — задумчиво пробормотал Шэнь Цзю. — Хуа-сюн знает их возраст?

— Ну, Ши шидзе как-то обмолвилась что ей шестнадцать, когда я был совсем мал… Больше мы об этом никогда не говорили, — честно признался Лянь-Лянь, сам замечая странность такого положения.

— Та что ниже, да? Если с того момента прошло больше десяти лет, то ей должно быть уже под тридцать, но на вид все еще двадцатилетняя красавица, — говорил Шэнь Цзю, внимательно глядя на остановившихся на площади девушек. Затем он внезапно обернулся и спросил Лянь-Ляня: — А сколько твоему шисюну?

— Девятнадцать, — тут же ответил юноша. — Он лишь немного старше, мы росли вместе, и его дни рождения всегда отмечались, как и мои.

— Вот как, — в ответ Шэнь Цзю лишь хмыкнул и снова выглянул из-за каменной стены. С другой ее стороны, во дворе, росло мандариновое дерево, и гибкие ветки игриво перелезали преграду, свешиваясь в переулок. В ночной тьме средь тонких листьев можно было рассмотреть зеленые плоды, размером не больше кулака ребенка, что, покачиваясь на ветру, бились о голову и плечи вжавшегося в стену Лянь-Ляня.

Юноша сам не знал, что чувствует сейчас. Он скучал по шидзе, хотел увидеться с ними, но боялся, что его отношение теперь, после стольких появившихся вопросов, изменится и девушки это заметят. Что, если кангам и скрытым силам есть разумное объяснение? Обидятся ли они из-за того, что Лянь-Лянь сомневался в них? Разочаруются? Было так больно представлять это, но еще больнее думать, что объяснения нет.

Из тоскливых мыслей Лянь-Ляня выдернули слова Шэнь Цзю:

— А зачем они могли приехать сюда? — спросил он.

— Они же бродячие заклинательницы, а учитель Вэй упоминал, что поручение от отлову духов могла дать торговая гильдия. Вероятно, они были где-то неподалеку и увидели его.

— Или узнали, что тут будешь ты, — заметил Шэнь Цзю, но более ничего не сказал, так как тут был Гу гунзцы, не посвященный в тайны сил Лянь-Ляня. Юноша же за это был лишь благодарен: он и так погряз в сомнениях и новые их витки не пошли бы ему на пользу.

Через время Шэнь Цзю вновь набрал в грудь воздуха, чтобы спросить что-то, но неожиданно осекся и выдохнул:

— Ой.

— Что? — тут же вскинулся Лянь-Лянь, беспокойно смотря на отвернувшегося от переулка и прижавшегося к стене Шэнь Цзю. Тот невозмутимо ответил:

— Та девушка, что выше, посмотрела в мою сторону.

— Нас заметили, — побледнел Лянь-Лянь и бросив свистящее: — Бежим! — первым понесся в сторону от оживленной улицы.

Гу гунзцы и Шэнь Цзю замерли лишь на секунду, прежде чем броситься следом.

Лянь-Лянь не использовал цигун, боясь, что так привлечет к себе лишь нежелательное внимание, поэтому несся по пустым улочкам, не разбирая дороги. Ему хотелось смеяться и ужасаться своему поведению: ведь это были его шидзе, девушки, с которыми он рос и видел столько всего, которые научили его многим вещам — но при мысли о встрече с ними сердце тревожно замирало. Красные одежды словно испорченные закатом облака струились невесомым шлейфом за спиной юноши, волосы, убранные в высокий хвост, на поворотах безжалостно хлестали по щекам. Лянь-Лянь не разбирал дороги и не следил за своими спутниками, в его голове творился невыразимый сумбур, а живот неприятно пекло.

Неожиданно словно из-под земли перед Лянь-Лянем вырос тупик и он на мгновение замер, не понимая, что делать теперь. Тут же, однако, его запястье сжала горячая рука и тело резко дернули в сторону. У выхода из тупика нервно осматривался Шэнь Цзю, а Гу гунзцы навязчиво вел Лянь-Ляня в ту сторону.

— Они догоняют, — с озорной улыбкой сказал Шэнь Цзю. Волосы его от долгого бега чуть разметались, но в остальном образ остался таким же сдержанным и возвышенным.

— Я знаю, где можно спрятаться, — сказал Гу гунзцы, который тяжело дышал от попытки угнаться за Лянь-Лянем. Не отпуская его запястья, юноша поспешил куда-то по темной улице, увлекая друзей за собой.

Этот район города был явно беднее центра. Бумажные фонари с дорог пропали вовсе, но появились рытвины и лужи на дороге, поваленные деревья в зарослях сорной травы и заброшенные дома, следящие за пришельцами провалами пустых окон. К одному из этих домов, у которого сохранилась разве что тяжелая дубовая дверь, направился Гу гунзцы.

Лянь-Лянь хотел было сказать, что лучше продолжить бег и попытаться спрятаться в толпе, но его уже втолкнули вовнутрь. Шэнь Цзю зашел следом, потянув за собой дверь, и хотел сказать что-то, но неожиданно замер, не услышав, как вытесанные доски ударились о косяк. Юноши разом обернулись и увидели, что дверь придерживает черный сапожок тонкой работы. Мгновение — и она отварилась полностью.

— Шидзе, — смог улыбнуться Лянь-Лянь, замерев на месте. Гу гунзцы стоял за ним, а Шэнь Цзю — в стороне, поэтому Лянь-Ляню не за кем было попытаться спрятаться. Он ощущал себя генералом, неожиданно встретившимся на поле боя со смертельным врагом. За спиной противника армия и сила, за Лянь-Лянем — ворох сомнений и непричастные к происходящему друзья.

— Хуа Лянь, что происходит? — строго спросила Хэ шидзе, замерев в дверях. Только что она вела погоню в незнакомом месте ночью, но ни одна прядка не выбилась из ее строгой прически и ни одна складка на ханьфу не лежала неправильно. Лянь-Лянь невольно восхитился возвышенным образом девушки, а Гу гунзцы, будто смущенный им, еще на шаг зашел за спину друга.

Лянь-Лянь не успел начать оправдываться, когда из-за спины Хэ шидзе показалась Ши шидзе. Она выглядела куда менее опрятно, но от того не менее прелестно: девушка широко улыбнулась и вошла в дряхлый дом, не обращая внимания на напряженность момента.

— Лянь-Лянь! — радостно сказала она, без смущения беря юношу за руки. — Мы было подумали, что обознались, но я даже во хмелю не перепутала бы твою фигуру с другой. Что случилось? Неужели за пару недель отсутствия ты вовсе не признал нас?

— Совсем нет, что ты, — замялся Лянь-Лянь. Врать он не умел и сейчас только полутьма дома скрывала его перекошенное выражение и нервозность. Неожиданно его поддержал Шэнь Цзю.

— Этот адепт приветствует сестер на тропе совершенствования, — вежливо поклонившись, сказал он. Любопытный взгляд Ши шидзе и недоверчивый Хэ шидзе тут же переместились на него. — Меня зовут Шэнь Цзю и вместе с Хуа-сюном я прохожу обучение в Облачных Глубинах. Так вышло, что сегодня Гусу устроило ночную охоту для приглашенных адептов на территории Цайде.

— Шэнь Цзю с пика Цанцюн? — неожиданно спросила Хэ шидзе, но, дождавшись кивка, ничего более не сказала. Шэнь Цзю продолжил:

— Мы действительно заметили вас, но решили для начала закончить с охотой, а после выразить почтение. Это было моим решением и я приношу за него искренние извинения.

— Да не стоит, всего лишь недоразумение, — улыбнулась Ши шидзе, но Хэ шидзе, наконец входя в дом, строго уточнила: