Часть 2 (1/2)

Почти через час Сергей уже входил в здание управления. У входа его встретил молодой сержант. Темноволосый, с карими глазами и тонкими чертами лица. Худощавый, он был чуть выше самого Сергея.

— Здравия желаю, товарищ полковник!

Безруков кивнул и прошёл дальше. Уже на лестнице он остановился. Повернув голову к юноше, он спросил:

— Слушай, сержант, а что у нас за звуки из подвала?

Сержант подошёл ближе и, одёрнув гимнастёрку, пылко ответил:

— «Подельника» Синцова задержали. Уже допрашивают. Никита Сергеевич сказал, что к утру он обязательно всё расскажет.

Синцов был тем преступником, кого не могли поймать уже долгое время. В двадцатых он сбывал контрабанду. Драгоценности, золото, бриллианты. Теперь же его подозревали в шпионаже в пользу германской разведки. Как только он узнал о том, что его ищут сотрудники НКВД, он тут же исчез из Москвы.

— Никита Сергеевич правильно говорит, — кивнул полковник, внимательно вглядываясь в глаза молодого человека.

— Он, кстати, Вас ждёт.

— Да, я знаю, — ответил Сергей и повернулся в сторону лестницы. — Ладно, спасибо за информацию.

Чекист пошёл дальше по лестнице. Поднявшись на второй этаж, он прошёл по коридору. Ему на встречу попалось три человека, но он их не заметил. Безруков был погружён в свои мысли. Он думал о том, что задержать Синцова будет достаточно просто, когда задержанный ныне Бардов признается.

Полковник остановился у одной из дверей и, деликатно постучав, вошёл. Михалков уже ждал его. Услышав шаги за спиной, генерал развернулся от окна и улыбнулся подчинённому.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— Здравствуй, не ожидал, что ты приедешь так быстро, — Никита Сергеевич указал рукой на стул рядом со своим столом, приглашая сесть.

Сергей это приглашение принял. Сев на стул и закинув ногу на ногу, он закурил и спросил, выпустив дым:

— Что о нём?

— Мои ребята нашли его личные вещи. Среди них была записка, тебе адресованная. Видимо, он не успел отдать её тебе. В том, что записка для тебя, я не сомневаюсь. Он ведь только к тебе обращался так ласково, — ответил Михалков, протягивая Сергею небольшой клочок бумаги.

Развернув его, Безруков вчитался:

«Моему любимому!</p>