Часть 15 - Чемпионат (1/2)
Чемпионат поразил разношерстной толпой волшебников, в том числе иностранцев, яркими красками и звуками, почти не воспринимающимися через сонливость после чертовски раннего подъема. И кто только придумал настроить портал на пять утра? Чтоб ему самому каждый оставшийся день своей жалкой жизни вставать в пять утра, злобно думала Проксима, отчаянно зевая. Она прибыла к Уизли как раз накануне, заверив, что тем не стоит за ней заезжать. Даже живи она еще с Дурслями на самом деле, это было бы очень плохой идеей. Проксиме удалось отговориться тем, что она уже неделю живет в “Дырявом Котле”, и что за комнату уплачено до конца августа – вряд ли Уизли станут проверять ее слова, а переместится она и впрямь оттуда, превратив свои слова в правду ради конспирации.
Ей хотелось бы хоть немного подремать перед игрой, чтобы не уснуть прямо на матче и не пропустить все зрелище, но, к сожалению, отдыха в ближайшее время не предвиделось, так как мистера Уизли увлекла установка палатки по-маггловски, даром что это была волшебная палатка с тремя комнатами, как похвастался Рон. Лагерь, где они остановились, был удивительнейшим местом. Воспитанные с начала жизни магглами, Проксима с Гермионой ловили каждый момент. Удивительно, как для всех этих волшебников чудеса были обыденностью. Столько новых и старых лиц, столько замысловатых палаток, волшебных безделушек.
Наслаждаться слегка мешал кривящийся от отчаяния Рон, финансы которого не позволяли скупить все лотки, как ему бы хотелось, и слишком гордый, чтобы принимать подарки от друзей. Его старшие братья уже устроились в жизни, даже свежевыпустишийся Перси, и даже Фред с Джорджем мутили какой-то денежный проект, – только он и Джинни оставались на полном родительском обеспечении. Но зато Рон знал о мире вокруг больше обоих друзей вместе взятых.
Вернувшись к палатке, они познакомились с нагрянувшим Людо Бэгменом, целым главой департамента в Министерстве, которому Уизли были обязаны билетами, по словам Артура. Если бы Проксиме не сказали, она бы приняла этого типа за одного из плохо скрывающихся от магглов чудаков, которых они встретили в лагере. От квиддичной мантии в полоску до нескромного предложения сделать ставку – похоже, глава департамента баловался азартными играми.
– Я тоже хочу сделать ставку, – вызвалась Проксима, когда никто не решился на большее, чем Артур Уизли и его скромный галлеон на самый вероятный исход игры. Фред и Джордж, колебавшиеся до того, присоединились к ней.
– И мы! Тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три кната на то, что Ирландия победит, но снитч поймает Крам, – Фред обернулся на Проксиму, и та кивнула.
– Поддерживаю. Мои двадцать галлеонов, – она тоже вытащила из кармана мешочек с золотом, который Бэгмен с алчным блеском в глазах схватил и прижал к груди вместе с капиталами близнецов – ну сущий гоблин.
– Мальчики, мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки. Фред, Джордж, это же все ваши сбережения! Гарри… тебе я не вправе указывать, но…
Мистер Уизли выглядел расстроенным и с осуждением смотрел на детей и их друга, но Проксиме хотелось бы получить от этого дня все. Отец бы с радостью поддержал такую безумную ставку, и она даже боится представить, сколько бы поставил он, с его-то возможностями.
– Не порти людям удовольствие, Артур, – Бэгмен с довольным видом вписал их имена в свою записную книжку, точно заправский букмекер, и объявил, что их ставка аж один к двадцати. Близнецы радостно переглянулись, очевидно, предвкушая, какие деньги они выручат в итоге. Даже для Проксимы такой выигрыш не был бросовой суммой.
Почти приподнятое настроение сбило появление еще одного министерского чиновника. Барти Крауча. С иголочки одетого, прилизанного и словно выточенного из холодного бездушного камня. Раньше Проксима только читала о нем, да слышала рассказы отца и бабушкиного портрета.
Легендарный бывший глава Отдела Магического Правопорядка, когда-то отправивший отца Проксимы в тюрьму без суда и следствия, весь день заставлял ее тратить все силы на сохранение безразличия на лице; чуть ранее она лишь сжимала в карманах кулаки, впиваясь ногтями в ладони, когда его новый секретарь, Перси Уизли, вдохновенно разглагольствовал о своем начальнике и кумире. У нее было столько должников! Крауч, Петтигрю, сам Волдеморт… Пока что она еще ребенок, но настанет день, когда она выбьет из них все долги. За маму, за папу и за все благороднейшие и древнейшее семейство Блэк.
Зрителей созвали ближе к вечеру. Вместе со всеми Уизли и Гермионой Проксима поднялась в VIP-ложу. Рядом она заметила министра Фаджа, министра, как его представил Фадж, Болгарии, со своей свитой, и Малфоев. Привычно обменявшись колкостями с Люциусом, Уизли уселись на свои места. Рядом с Проксимой – Гарри – сидела домовая эльфиха. Проксима впервые в жизни встретила женщину этой расы. Та прижимала ладони к лицу, признавшись, что боится высоты, а пустое место рядом с ней было зарезервировано для мистера Крауча – очевидно, тот считал себя выше большинства людей и нелюдей, обращаясь с ними как с вещами, только больше очков в копилку ненависти.
Волшебные экраны, на которые будут транслироваться подробности игры, были заполнены рекламой, и Проксима в который раз восхитилась волшебным миром. Там были и метлы, и мантии, и совершенно непонятные вещи. Даже чинные Малфои не могли отвлечь ее от восторженного созерцания, впрочем, они ее не трогали, даже Драко, который чуть не подпрыгивал на своем кресле от волнительного предвкушения, держась только на дрессировке.
Сидевший на месте комментатора Бэгмен отвлек любопытную и жадную до знаний Проксиму незнакомым ей ранее заклинанием “Сонорус” – она точно попробует его в свободное время. Как оказалось, оно увеличивало громкость голоса. Изображения на экранах сменились на виды квиддичного поля и счетом “Ирландия: 00 – Болгария: 00”.
– Леди и джентльмены! – провозгласил волшебно усиленным голосом Бэгмен. – Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата по Квиддичу!
И трибуны ликующе взревели; сто тысяч мест, все до упора забитые людьми, жаждущими зрелищ.
– А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун, красная от флагов и атрибутики, шумно демонстрировала свой энтузиазм, и на поле выбежала группа странных женщин – вейл, как их назвал мистер Уизли. Проксима подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть их; заиграла музыка, и ее поглотило восхищение: эти волшебные существа, казалось, были созданы для танцев. Почти ощутимая волна силы от ста тысяч восхищенных зрителей стянулась вниз, к дико отплясывающим вейлам, и они принялись двигаться еще быстрее. Проксиме до такого мастерства было как до луны пешком.
Краем глаза она отметила загадочное поведение окружающих, в основном мужчин. Многие зажали уши или сотворили вокруг себя заглушающие чары, а не догадавшиеся это сделать принялись творить нечто невообразимое: от размахивания в воздухе собственной мантией, до попытки спрыгнуть из ложи вниз, как решил поступить Рон. Совместными усилиями они с Гермионой затянули друга обратно и привели его в чувство сильной пощечиной.
Музыка остановилась, остановились и вейлы. Поклонившись, они ушли, светясь от переполняющей их энергии. Проксима понимала их, для нее танцы стали изрядной эмоциональной отдушиной.
– Гарри, а как тебе удается им сопротивляться? – неожиданно поинтересовалась сощурившая глаза Гермиона.
Проксима только пожала плечами. А ведь и правда, как? Гермиона не почувствовала ничего, глядя на выступление, в то время как Проксима оценивала их с точки зрения танцовщицы. Может, дело было в том, что она практиковала подобное колдовство и знала секрет управления этой силой? Или в том, что эта магия действует лишь на мужчин, а она – женщина, пусть и переделанная зельем?