Часть 17 - Предатель (1/2)

Подошел конец октября и время прибытия делегаций из двух других школ, и все были на взводе. Какими будут чужестранцы, как пройдет Турнир, кого выберут в участники? К тридцатому октября Проксиме изрядно осточертели эти разговоры. Весь замок отдраили до блеска и украсили гобеленами и флагами, а учеников загоняли до истерик.

Французы из Бобатона прибыли на исполинской карете, запряженной крылатыми конями, а их директором оказалась гигантская женщина, даже чересчур гигантская. Размерами мадам Максим – подходящее имя для такой как она, – напоминала Хагрида. Впрочем, только размерами: в отличие от диковатого растрепанного лесничего она была довольно красива и элегантна. А вот директор прибывших на корабле дурмстрангцев показался Проксиме довольно мутным типом.

Ученики северной школы были одеты куда практичнее французов – в теплые шубы. А среди них оказался не кто иной, как Виктор Крам. Удивительно, но он был еще моложе, чем они думали, еще школьник, семнадцати лет. Дурмстрангцы подсели к слизеринцам, к вящему разочарованию Рона и к его очередной вспышке зависти к Малфою. Проксиме и самой было бы любопытно поговорить с Крамом о квиддиче, хотя она знала, что не решилась бы; она не считала, что знаменитость Гарри Поттера могла хоть в чем-то сравниться с заслуженной славой болгарина. И еще ей недоставало наглости, как у Драко.

Следующим вечером, на праздничной церемонии отбора, все сидели как на иголках, предвкушая зрелище и изнывая от любопытства – кого же выберет Кубок Огня, который весь день посещали совершеннолетние претенденты и штурмовали несовершеннолетние. Перед началом Дамблдор объяснил несколько моментов, а затем погасил все свечи в Зале, чтобы лучше было видно Кубок. Наконец, он налился красным и выплюнул первое имя.

– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам! – объявил директор, и Зал взорвался аплодисментами, приветствуя идущего в заднюю комнату болгарина. У Крама было множество кумиров во всех странах.

Тем временем Кубок снова покраснел и явил Залу имя второго чемпиона.

– Чемпион Бобатона – Флёр Делакур! – ею оказалась та девушка, которую Рон принял за вейлу. Она присоединилась к Краму под горькие рыдания разочарованных соотечественников.

– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори! – тут подошла очередь ликовать хаффлпаффцам. Наверное, один только Рон разочаровался выбором Кубка; остальные, даже Анджелина, подававшая заявку от себя, громко хлопали Седрику.

Когда бурные восторги улеглись, Дамблдор начал речь:

– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Бобатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Он осекся, потому что Кубок снова изменил цвет своего пламени. И выдал четвертое имя. После долгой паузы Дамблдор прочитал написанное на пергаменте:

– “Гарри Поттер”.

В первые мгновения Проксима сидела с отвисшей челюстью и полной пустотой в голове. Потом появились первые мысли вроде “какого черта” и “почему всегда я”. И наконец “и как же это я”. Потому что она точно знала, что не бросила бы свое имя в Кубок даже под страхом смерти. Помимо собственно Турнира, она боялась гнева бабушки. От семьи ее, как последнюю представительницу, не отлучат, но отчихвостят так, что она позавидует мертвым.

Зал же удивленно жужжал, разглядывая невольного чемпиона – Гарри Поттера. Тот сидел как громом пораженный, словно не знал, что ему теперь делать. Проксима и правда не знала, а хотелось ей немедленно убежать и связаться с портретом бабушки дома, но был бы только способ сделать это достаточно быстро и незаметно! Жаль, что Сквозное Зеркало, которое дал ей Сириус, пришлось уничтожить: вторая половинка осталась у лишенного души тела отца, и Министерство могло попытаться отследить по ней сообщника Блэка.

– Гарри Поттер, подойдите, пожалуйста, сюда, – почти спокойным голосом попросил Дамблдор. Проксима не сдвинулась с места, словно забыла, как стоять и ходить, и так бы и сидела, остолбеневший, если бы ее не пихнула локтем Гермиона. На деревянных ногах Проксима, запертая в этом злополучном обличье, побрела к преподавательскому столу, оттуда направленная к остальным чемпионам.

Те поначалу не поняли, зачем им Гарри Поттер в комнате, но Бэгмен их просветил, к вящему возмущению как самих чемпионов, так и директоров. Проксима и сама бы повозмущалась, но она оставила свой голос где-то там, за столом Гриффиндора, вместе со своим позвоночником и большей частью прочего ливера. Ведь она действительно еще маленький мальчик, а точнее, девочка. Ей даже захотелось отпроситься домой. Она сжалась, когда Снейп заговорил, но тот лишь вступился за поливаемого грязью директора Хогвартса.

– Профессор Дамблдор не виноват, что Поттера избрали четвертым чемпионом. Этот мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что попадает в неприятности.

И какие неприятности. Эта, впрочем, будет самой крупной пока, и Северус видел, что Поттер все прекрасно понимает, – вполне осознанный ужас плескался в его изумрудных глазах. А может, у него так всегда, и когда на него одиннадцатилетнего напал двуликий Квиррелл, и когда он полз за младшей Уизли в Тайную Комнату, туда, где даже безмерно наглый идиот Локхарт лишился рассудка, и в прошлом году, когда помогал своему крестному поймать предателя и слугу Темного Лорда и когда на него прыгал оборотень. Может быть, Гарри Поттер каждый раз боялся, дрожал с ног до головы, но с упорством, достойным лучшего применения, шел на верную смерть.

Когда у Крауча уточнили, не противоречит ли участие Гарри в Турнире его правилам, изумрудные глаза с надеждой воззрились на судью. Но надежда разбилась с почти слышимым звуком: Гарри Поттер должен был участвовать. Сам Кубок заставит его. Явившийся Моуди подтвердил это: все чемпионы теперь были обязаны участвовать, и Проксима сочла бы это несправедливым, но голос к ней все еще не вернулся. Моуди заметил, что на Кубок скорее всего наложили Конфундус, чтобы он забыл о том, что школ-участниц всего три. И на пергаменте с именем Гарри даже не было никакого названия школы.

– А нельзя ли еще раз наложить на Кубок Конфундус, чтобы он забыл, что меня выбрали? – тихонько спросил маленький Гарри, к вящему удивлению присутствующих.

– Едва ли, Поттер, – криво усмехнулся профессор Защиты. – Ты крепко в это влип.

Проксима всхлипнула, едва заметно – почти никто и не услышал, кроме, разве что, тех, кто хорошо знал Гарри Поттера.

– А разве нельзя меня как-то дисквалифицировать?

Ведь это спортивное мероприятие, не так ли? У всех состязаний есть правила, и как минимум одно она нарушила – требуется быть совершеннолетней. Если понадобится, она все их нарушит, только бы избежать участия. Еще не хватало погибнуть и оставить семью без наследников, а смерть отца без отмщения!

– Невозможно, – картонным безжизненным голосом ответил мистер Крауч. – Еще при создании Турнира была обговорена невозможность дисквалификации, дабы исключить любой саботаж директоров в отношении участников.

Проксима вздохнула, в последний раз печально оглядев взрослых. Кажется, у Снейпа на лице мелькнула жалость – это к ней-то.

Организаторы, договорившись о том, что участие Поттера неизбежно, принялись описывать Первый тур. В качестве оружия можно было взять только палочку, и нужно было действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Это Проксима умела. Вся ее жизнь состояла из неожиданных обстоятельств, и она еще не мертва. А ведь у нее даже не всегда была с собой волшебная палочка. И она точно не обратится за помощью к учителю. Не после первого курса, хотя тогда стоило послушать совета МакГонагалл и отступиться. Нервы были бы целее.

Немного обрадовали тем, что чемпионам автоматически засчитывали годовые экзамены, хотя Проксиме наоборот было интересно, какие бы у нее были оценки. Еще им давался доступ в Запретную Секцию, и это было куда интереснее. Но минусы перевешивали бонусы; если бы перед Проксимой встал выбор получить пропуск в святая святых школьной библиотеки и умереть, или выжить и сдавать экзамены, как все, она без раздумий выбрала бы последнее.

Чемпионов наконец отпустили. Проксима плелась по опустевшему Залу вслед за Седриком, уныло думая о том, что ей помогут разве только Рон с Гермионой. А весь замок опять набросится на нее, как на Гарри Поттера на втором курсе. Пусть и имел место факт, что она больше не Гарри Поттер, и оставалась еще слабая, маленькая, но очень глупая надежда на то, что раз она теперь Проксима Блэк, а Кубок назвал имя Гарри Поттера, то и участвовать ей не придется… Только сказать-то некому.

Гостиная Гриффиндора встретила своего несовершеннолетнего чемпиона оглушительным ревом. Гарри Поттера завалили поздравлениями, отбили оба плеча дружескими похлопываниями, завернули в гриффиндорский флаг, ни разу не поверили и выпустили на волю, на пустую и тихую лестничную площадку. В спальне, к облегчению Проксимы, уже был Рон. Но что-то с ним было не так.

– Поздравляю, – бросил ее друг каким-то незнакомым тоном.

– Поздравляешь? – опешила Проксима. – С чем?

– Да брось ты! – взорвался Рон. – Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?

– Мантии-невидимке линию не обмануть, – деревянно выдала факт Проксима.

Уизли лишь фыркнул.

– Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоем умещаемся. Значит, нашел какой-то другой способ?

Она не верила своим ушам. Как же так?

– Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него мое имя.

– Зачем?

– Чтобы убить меня? Вряд ли чтобы потом жениться на мне и присвоить выигрыш.

Рон моргнул пару раз и зло фыркнул.

– Не говори глупостей, кому может понадобиться убивать тебя в Хогвартсе?

Даже Малфой или Снейп не пришли ему на ум – Малфоя тот не считал способным обмануть запретную линию, а Снейп… в нем они уже один раз обманулись, незаслуженно посчитав злодеем. Он не спасал бы ее ценой своей жизни, будь он плохим. Он бы не получил Орден Мерлина за это, будь он плохим. И вел себя в последнее время довольно прилично. Для Снейпа.

– Хм, – Проксима, дрожа от злости, попыталась изобразить размышление. – Как насчет Волдеморта?

Вздрогнув при упоминании проклятого имени, Уизли сжал кулаки и слегка покраснел.

– Ну и как бы он попал в школу, где усилили защиту после прошлого года и теперь, в связи с Турниром? Где есть Дамблдор? – Рон скептически поднял бровь, и Проксима почти задохнулась от возмущения.

– А как он попал сюда в наш первый год? – выкрикнула она.

И заслужила долгий взгляд друга.

– Действительно, – как-то уж слишком спокойно сказал он, заглядывая ей прямо в глаза. Рон сделал пару шагов, встав почти вплотную – возвышаясь над низкорослой Проксимой. – Знаешь, а ведь только ты один был в той комнате. Меня вырубило на шахматах, Гермиона осталась с зельями – только ты прошел дальше. Все, что мы знаем о том происшествии, мы знаем только с твоих слов.

Не веря своим ушам, Проксима уставилась на Уизли.