Часть 9 - Побег (1/2)
Гермиона в последнее время повадилась куда-то пропадать, и оказалось, что она каким-то немыслимым образом находила время для визитов к Хагриду. Когда Проксима под видом Гарри с некоторым трудом изловила ее и поинтересовалась этим, подруга разрыдалась и рассказала все о судебном слушании над гиппогрифом, которого оскорбил Малфой.
Проксиму сперва возмутила вопиющая несправедливость, а затем озадачил сам факт.
– А как вообще можно судить животное? То есть, оно же за себя не отвечает…
– Нет, – Гермиона, всхлипнув, промокнула глаза. – За него отвечает Хагрид. Его уже оправдали по статье халатности как учителя, так как было доказано, что Малфой сознательно спровоцировал зверя против инструкции, но Малфой-старший все-таки поднял Комитет по Борьбе с Опасными Тварями и требует казни.
– Для Хагрида?
– Для Брыклюва. – Гермиона снова всхлипнула. – Хагриду это все очень тяжело выносить, ведь это его любимец. И он ничего не сделал, чтобы заслужить…
– И как только ты находишь время?
Глаза Гермионы, только что наполненные печалью, слегка похолодели.
– Нахожу, как видишь. Я, в отличие от вас с Роном, не трачу время на квиддич или преследование чужих котов.
Незаметно подошедший к ним Рон положил руку ей на плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.
– Мы поможем тебе, Гермиона, да, Гарри? Ты не можешь заниматься всем этим, – он обвел рукой огромную гору книг на столе, – в одиночку.
Гермиона снова расплакалась и крепко обняла Уизли; Проксима только сейчас разглядела, какой изможденной выглядит ее подруга: лицо осунулось, посерело, а под глазами залегли тени. Смотрелась хуже Снейпа по утрам и Люпина накануне полнолуния вместе взятых.
– Вот именно, – поддакнула она, хватая одну из книг, которую Гермиона еще не пролистывала; это была история судебных заседаний Комитета по Опасным Тварям с 1420 по 1680 годы. Рон, усевшийся в соседнее кресло, присоединился к штудированию старых книг.
– Спасибо вам, ребята. Что бы я без вас делала, – она вытерла слезы и слабо улыбнулась.
Поиск похожих прецедентов шел медленно, захватывая все свободное время друзей. Проксима почти что хотела пожертвовать уроками по призыванию Патронуса с Люпином, но Гермиона ее отговорила, заметив, что такое знание никогда не будет лишним. Тем более, раз дементорам так полюбилось за ней гоняться. У Проксимы была и другая причина желать этих уроков: друг ее отца, что теперешнего, что бывшего, тот, о ком Сириус отзывался, как об одном из самых разумных людей, что он знал – вдруг он мог помочь им? Ведь мало убить Петтигрю, нужно еще предоставить доказательства его вины, что это именно он был тем, кто убил тех магглов двенадцать лет назад, и он был тем, кто предал Поттеров.
– Не думаю, что будет хорошей идеей звать сюда дементора. Или искать его на территории Хогвартса. Тем более Дамблдор запретил им покидать периметр и приближаться к школе, – заметил профессор на их первом индивидуальном занятии.
Проксима кивнула: и впрямь, достаточно одного всамделишного оборотня.
– Так что будем пробовать без него. Заклинание относительно простое, не требует особых движений палочкой. Нужно настроиться на самое счастливое воспоминание и произнести слова – “Экспекто Патронум”. Оно призовет Патронуса, воплощение всего того, что поедают дементоры, но при этом не способное испытывать страх и отчаяние, а потому дементоры будут бессильны перед ним. Твой Патронус, думаю, тебя не впечатлит поначалу…
– Я знаю, бывают неоформленный и телесный Патронус, – не удержавшись, выдала Проксима. Люпин выразительно посмотрел на нее, пряча теплую улыбку.
– Читал о них, Гарри? – тот чуть смутился.
– Надо же было подготовиться…
Проксима прочла все, что только нашла о Патронусе, но ей катастрофически не хватало практической части. Нигде не рассказывалось, как именно надо его призывать. И никто не мог показать ей. Бабушка – портрет, Кричер – эльф, а Сириусу Патронус был больше не по плечу.
– Что ж… Это высшая магия, которую не учат в школе, так что я не удивлюсь, если ты сможешь вызывать только неоформленный Патронус. Но даже такой сможет отпугнуть дементора.
Он прокашлялся.
– Хорошо. Закрой глаза и найди твое самое счастливое воспоминание.
Проксима послушно зажмурилась и принялась рыться в памяти. Честно говоря, все ее воспоминания со дня побега были скорее счастливыми. Ее вылечили, ее приютили, ей дали семью… Пожалуй, воспоминание о принятии в семью подошло бы как нельзя лучше.
– Нашел? Теперь сосредоточься на нем и произнеси “Экспекто Патронум”.
– Экспекто Патронум!
С кончика остролистовой палочки соскочило несколько серебристых искр. Проксима разочарованно поглядела на нее: эбеновая наверняка бы смогла.
– Хм… Возможно, воспоминание недостаточно счастливое? Попробуй другое.
Да уж точно. Тогда ее больше одолевало недоумение, чем радость. Ах да. Эбеновая палочка. Проксима вспомнила ощущение, которое та подарила ей при первом контакте.
– Экспекто Патронум!
Тусклое серебристое облако повисло перед ней, чтобы лопнуть и развеяться через десять секунд; этого явно было недостаточно. Наверняка палочка Гарри Поттера опять саботирует. “С эбеновой получилось бы”, опять с горечью подумала Проксима. Позади раздался треск, заставивший ее вздрогнуть.
– Вот, съешь шоколад. Пожалуй, стоило попробовать еще перед первой попыткой.
Проксима поморщилась, но послушно съела лакомство. Воспоминание все равно оказалось недостаточно счастливым. Где бы его взять, счастливое? Все детство, откуда нормальные люди берут свои счастливые воспоминания, у нее пошло коту под хвост. Каждый год в Хогвартсе так или иначе омрачался бесконечными опасностями. Вдруг она кое-что вспомнила и с сияющими глазами повернулась к Люпину. Если это не было счастливым воспоминанием, то у нее вообще их не было. То утро, серое и дождливое, полное боли и усталости, когда она приняла решение перестать быть Гарри Поттером, и свобода. Свобода!
– Экспекто Патронум!
Яркая вспышка озарила классную комнату, и из палочки вырвалось куда более плотное облако, не спешившее никуда исчезать и переливающееся серебром.
– Отлично, Гарри, – обрадовался Люпин. – Я думаю, на первый раз с тебя хватит.