Часть 6 - Тайна (1/2)
Друзья Гарри Поттера в своих последних письмах предлагали встретиться в конце августа на Диагон-аллее. Вряд ли они поймут, и вряд ли она сможет им объяснить свои изменения. Пока что Проксима решила держать свою новую личность в тайне и от них.
Она не умела дружить, не умела доверять до конца, хотя пара лет в Хогвартсе почти научили ее этому. Почему она, тогда еще Гарри Поттер, столько всего скрывала, отговариваясь общими фразами, Проксима даже не понимала и не осознавала. Просто есть вещи, которые не рассказывают. Никому.
Волнующаяся Проксима все же надеялась, что друзья Гарри Поттера могли стать и ее друзьями. Она-то больше не Гарри Поттер, не мусор, влекомый безжалостным ветром судьбы. Не Мальчик-который-выжил, а Девочка-которую-не-убивали. Ей не обязательно быть одиночкой, ведь она не Урод и имеет право на человеческое тепло.
Пока день встречи не настал, Проксиме оставалось учиться, учиться и еще раз учиться. И в качестве отдыха ей разрешалось взять любую книгу из библиотеки и учиться еще.
– Наследница древнейшего и благороднейшего дома Блэк должна блистать в магических дисциплинах, – чопорно вещала Вальбурга с портрета, и Проксима слушалась, понимая, как права бабушка, и как мало она пыталась изучать мир все эти два года в волшебном мире. Нельзя было продолжать жить по заветам, что вбили ей магглы: магия это не преступление, и ее собственное существование тоже.
Вскоре Проксима поняла, что чувствует себя совсем как перед первым курсом, когда читала запоем новые учебники, и ее еще не оттолкнули от мира магии злобные профессора, призрак Волдеморта и шепчущиеся за спиной однокурсники. Было только радостное предвкушение и сладкий приз знаний в награду.
Незаметно подошло утро тридцать первого августа. Старательно наложив необходимые иллюзии на жуткие шрамы, юная наследница и надежда семейства Блэк облачилась в одежду Гарри Поттера – в эти растянутые маггловские обноски – и надела очки с простыми стеклами вместо линз. Без страшных шрамов и бельма, с короткой взъерошенной стрижкой и в мальчишеской одежде, Проксима мало чем отличалась от прежней себя. Скорчив недовольную гримасу зеркалу, она спустилась в столовую, где все было накрыто для завтрака.
– Я не смогу проводить тебя, но ты ведь справишься, Щеночек? – спросил Сириус. Он частенько поглядывал на дочь – его дочь! – с гордостью. Щеночек не была каким-то там мягкотелым избалованным ребенком. В ее глазах отражался опыт, которому было не место в глазах тринадцатилетнего подростка. Даже шестнадцатилетнего подростка, за которого она теперь пыталась сойти по безликим документам.
– Конечно, папа, – Проксима в обличье Гарри Поттера с достоинством кивнула, и ее бывший крестный невольно растрогался.
– Пока ты в этом обличье, привыкай на людях звать меня по имени, Щеночек, – Сириус слегка помрачнел. Ему самому не нравилось так скрываться. Ему не нравилось, что любимый ребенок вынужден снова натянуть свою старую, опостылевшую кожу и притворяться тем, кем она не желает быть. Но им пока был нужен Гарри Поттер, даже если технически он уже не существовал.
– Как скажешь… Сириус, – решительно поддержала его дочь и наследница. Ей не хотелось, чтобы все узнали, кто они друг другу. И кто она на самом деле.
К ”Дырявому котлу” Проксима поехала на подземке, старательно изучая висевшую на стене схему и чуть ли не жалея, что сама запретила Сириусу сопровождать ее. Но все к лучшему, это для его же безопасности. Это у Гарри Поттера никого не было, а у Проксимы есть семья. Гарри мог рисковать чем угодно, а Проксима должна защищать и беречь своих близких и беречься сама. Бабушка была безжалостно строга к ней, но Проксима знала, что даже после смерти миссис Блэк ни за что не даст ее в обиду, не позволит пострадать, поможет, чем только сумеет. Наличие такой поддержки приятно грело душу.
В поисках Рона и Гермионы прикидывающаяся прошлым собой Проксима прошлась по Диагон-аллее, надолго задержавшись у витрины лавочки ”Все для квиддича”. На витрине была самая великолепная метла, которую ей, ловцу Гриффиндора и заядлой летунье, доводилось видеть. Даже ”Нимбус 2001” Малфоя не шел ни в какое сравнение. Метла буквально рвалась в небо. Проксима остро захотела такую себе, но она стоила триста галлеонов, а ее прежняя метла, ”Нимбус 2000”, все еще работала как надо, не подведя талантливого ловца ни в одном матче, так что бабушка наверняка не одобрит подобную расточительность, даже если они могут себе это позволить.
Повздыхав о несбыточном, Проксима с неохотой оторвалась от витрины и обошла волшебную улицу еще разок, после чего решила зайти во ”Флориш и Блоттс” в одиночку. Встрепанный продавец окинул ее затравленным и каким-то обреченным взглядом и сразу направился к странной клетке с живыми книгами под названием ”Чудовищная книга о чудовищах”, но среди подарков, полученных Гарри на день рождения и вызволенных из тайника в доме Дурслей, такая была. Едва освободившись из мешка, сделанного из старой наволочки, зачарованная книга бросилась на Проксиму, пытаясь укусить, и изрядно погоняла ее по комнате под заливистый смех Сириуса, держащегося за бока и чуть только не катающегося по полу. Несмотря на легкую обиду, она радовалась его смеху. Тлетворное влияние дементоров слабело с каждым днем, проведенным в счастливом доме, и Сириус понемногу становился самим собой.
С горящим в глазах предвкушением она решила прочесать улицу в последний раз, на случай, если друзья все же не забыли о назначенной встрече. Но они почти сразу же нашлись за столиком в кафе Фортескью, и вскочили и подбежали к ней, как только заметили.
– Гарри, какого черта! – у Гермионы, оказывается, хорошо поставлен удар. Проксима потерла грудь, куда впечатался кулак расстроенной подруги. Теперь это была чувствительная зона – там вечно что-то чесалось и ныло, и, оказывается, если удачно треснуть, боль по интенсивности не слишком далеко ушла хорошего пинка ниже пояса.
– Тебя куча народу ищет. К нам даже Дамблдор приходил, спрашивал о тебе! – на ее счастье, Рон воздержался от применения силы, но был бледен и поджимал губы, прямо как его мать, когда злилась на близнецов Уизли. – Ты правда сбежал из дома?
Проксима вздохнула. Устроили, конечно, сцену: мало того, что все заметили, так еще и узнали. Даже если прятать шрам за челкой, все узнают ее по дурацким очкам.
– Давайте лучше сядем, а?
Друзья отконвоировали ее обратно к своему столику, пока она с досадой ловила заинтересованные взгляды толпы. Быть бы ей в своем настоящем, новом обличье, все бы уже потеряли к ней интерес.
– Так это правда? – настойчиво переспросил Рон. Их с Гермионой взгляды были так похожи, точно они были родственниками.
– Рон, ты же помнишь прошлое лето? Какими они были?
Рыжий мальчик побледнел еще больше, а Гермиона с недоумением посмотрела на него, а потом на Проксиму, нахмурившись в подозрении, что от нее что-то скрыли. Проксима закатила глаза.
– В общем, они не стали лучше. Мне пришлось практически спасать свою жизнь.
– Но Гарри, – неожиданно возразил Рон. – Я тут… я подслушал разговор родителей, они говорят, что этот сбежавший преступник, Сириус Блэк, охотится за тобой.
Да-да, Сириус Блэк, опасный преступник, который объявил Мальчику-который-выжил кровную месть. Если он такой опасный, отчего никто из вас не написал мне о нем, подумала Проксима. Если он такой опасный, почему никто не предупредил ее? Или понадеялись, что с этими решетками на окнах Проксима ни за что не выберется из дома и не попадется ему? Она сжала кулак под столом. Не хватало еще вспылить. Благовоспитанным юным волшебницам не полагается орать и опрокидывать столы в ярости, как сказала бы бабушка. Им полагается выжидать удобного момента и спокойно стирать свои проблемы с лица земли.
– Я теперь в безопасности, Рон, – с нажимом ответила Проксима. – В полной безопасности. Теперь я могу есть досыта, спать сколько мне нужно, заниматься, чем хочется, делать домашние задания и не быть никем избитым и отправленным в изоляцию, потому что я волшебник.
Вздохнув, Проксима постаралась успокоиться. Все-таки не выдержала и проболталась, ну и отлично. Гермиона бледнела и хмурилась все сильнее, и под конец речи перегнулась через весь стол и снова треснула своего друга, на этот раз по голове. От оплеухи зазвенело в ушах.
– Ай, ты что, брала уроки борьбы? – возмущенно вскрикнула Проксима, потирая висок.
– Я поверить не могу, Поттер! – подруга обвиняюще ткнула в него пальцем, с такой яростью, что даже ни в чем не виноватый Рон поежился. – После всего, через что мы прошли вместе, после всего, что было, ты скрывал от нас такое!
Действительно. Как будто не доверял. Как будто думал, что друзья, узнав, что Гарри на самом деле не герой волшебного мира, а уродец из чулана, недостойный даже дышать тем же воздухом, что и другие люди, отвернутся от него. Проксима отвела взгляд. С другой стороны, это ее личное дело. Чем бы они помогли? Она ведь пыталась, и даже Дамблдор не помог. Просто отправил назад. Потому что так надо.
– Ты тоже так считаешь? – Проксима невесело усмехнулась, обращаясь к Рону, сидевшему со скрещенными на груди руками. Тот посмотрел с причудливым робким вызовом.
– Да. Ты мог бы все рассказать. И попросить нашей помощи.
– Но Дамблдор…
Рон перебил друга, не меняя тона.
– Ты же знаешь, что мама поставила бы вверх дном и школу, и Министерство, чтобы тебя забрать. И Дамблдор со всем Визенгамотом в полном составе не смог бы ее остановить, если бы даже захотел. И я уверен, родители Гермионы поступили бы так же с маггловской стороны. Жил бы уже с нами второй год подряд. Так что да, друг. Ты очень обидел нас своим недоверием.
Проксима взглянула на него с растерянностью. Она не знала, что сказать. Она почти не могла ничего сказать, такой спазм охватил ее горло.
– Обычно мне никто не верил, – кашлянув, заметила она, совсем тихим голосом. – Я мог сказать, что небо голубое, и мне не поверили бы. А от помощи… обычно от чужой помощи у меня были одни только неприятности. Дурсли, они – дядя Вернон из довольно богатой семьи, и у него свой бизнес, у него много денег, в мире магглов это дает влияние.
Объясняла она в основном Рону, хотя тот и без того понял. Деньги многое значили и в мире магов.
– Они могли обращаться со мной, как им хотелось. Обычно они всем говорили, что я лжец и хулиган, что я сам порчу свою одежду, сам ранюсь и нарочно плохо ем. Я должен был говорить это людям, если спросят. Как-то раз школьная медсестра не поверила и нажаловалась опеке на то, что я так одет и имею серьезный недовес для моего возраста, и к нам пришел констебль, но дядя подмазал, где нужно, и медсестру уволили. А мне… меня заперли в чулане на месяц и велели больше не трепаться.
Проксима закончила шепотом, но друзья ее услышали. Такая агрессивная сегодня Гермиона снова протянула к ней руку, но уже чтобы ласково положить ее Проксиме на запястье. Рон положил свою ладонь на другое.
– Друг, мы…
– Мы с тобой, Гарри.
– Если тебе что-то нужно, ты только скажи, – скомкано закончил Уизли, чуть покраснев.
У Проксимы потеплело в груди. Широко улыбнувшись, она схватила их обоих за руки и осторожно сжала.
– Спасибо вам. Но я правда в порядке. Мне хорошо там, где я сейчас, я правда в безопасности. И…
Друзья напряглись, видя, как улыбка Гарри Поттера слегка приугасла.
– Я просто…
– Колись уже, Гарри, – не выдержал Рон, тоже хмурясь и вырывая руку.
– Я бы не хотел говорить Дамблдору, где я, – на одном дыхании выпалила Проксима под удивленные взгляды друзей. – Он… я просил его не отправлять меня обратно. Дважды.
Гермиона понимающе кивнула, а Рон, подумав с полсекунды, последовал за ней.
– Я ничего не хочу сказать о нем плохого, но он… может, он не знал? – Проксима прерывисто вздохнула. – Хотя мое письмо, самое первое, на нем стоял адрес – вплоть до чулана под лестницей.