День 4 (2/2)

— Малыш, это Майами. Тут не бывает ноу алкоголь. Я сделаю все красиво, — ответил бармен парням и принялся наливать что-то в шейкер.

— Что он сказал? — нахмурился Шое.

— Не знаю, но кажется он понял про безалкогольный коктейль.

— Ну и зачем ты все испортил?

— Хм, давай подумаем. Я не пью, ты тоже. Ты что, хочешь, чтобы нас выносили отсюда? — защищался Кенма.

— Если это будет Тобио, я не против, — пробубнил парень.

Бармен поставил бокал на стойку, с довольным видом протягивая две трубочки друзьям. Те робко сделали несколько глотков.

— Ну, это хотя бы вкусно, — пожал плечами Шое, начиная пить увереннее и больше.

— С лимоном переборщил только, — поморщился Кенма, чувствуя горечь на языке. — Но в целом нормально.

В помещении было довольно жарко, поэтому коктейль со льдом допили довольно быстро. Бармен, кажется, даже поставил перед ними дополнительно по два или три шота, которые увлеченные разговорами парни опустошили не задумываясь о том, а что там вообще в составе. Было уже так похер. Тело стало ватным, расслабилось, тревога и дискомфорт ушли, мыслей тоже не было, а громкая музыка уже не так раздражала, даже наоборот.

— Он нам точно что-то подсыпал, — еле пробормотал Кенма, чувствуя, что подбородок стал мягким и не слушался.

— Сухого вина? — изогнул бровь Хината.

— Его же наливают…

— Но оно же сухое… Значит сыпется.

— Не знаю, что это было, но мне понравилось, — по-дурацки хмыкнул Козуме.

— А теперь пошли танцевать!

Рыжий схватил Козуме за запястье и потащил в самое пекло. Рубашка Ойкавы была расстегнута уже наполовину, куртка Куроо завязана на бедрах, чтобы не сковывала движения во время танца, который поглотил как-то сам собой. Окружающих людей будто никогда не существовало, стеснения тоже, а тверк стал получаться особенно хорошо. Танец стал еще горячее, когда Кенма почувствовал отпечаток руки на своей ягодице, оставленный Хинатой. Блондин резко развернулся, встречаясь с затуманенными глазами друга. Нет, все же попросить безалкогольный коктейль было здравой мыслью, только бармен внес свои коррективы, да так, что разум улетел далеко и этим вечером обещал не вернуться. Искра, буря, безумие, и вот уже каким-то магическим образом пальцы друга перебирают его волосы, а руки Кенмы гладят плечи. Вокруг все как в замедленной съемке, а все обстоятельства, окружение, условности и рамки уходят на второй план. И вот губы перестают подпевать словам песни, потому что уже заняты кое-чем другим.

Куроо наслаждался вечером и натанцевался, пожалуй, на год вперед. Атмосфера была прекрасной, виски с колой добавлял блеска в глазах и раскрепощенности в движениях. Поменьше бы только всяких назойливых дам вокруг, которые так и норовят повиснуть на нем и побольше Кенмы рядышком.

Тецуро пробрался сквозь толпу к бару, где только недавно видел блондина, чтобы перевести дух и удостовериться, что друг еще не сбежал из клуба. Он даже не пытался выманить его на танцпол, потому что это было практически невозможно. Стойка была вполне безопасным местом, чтобы оставить его там, потому что максимум, что Кенма мог сделать, это зарубиться с барменом в приставку. Он ведь почти не пьет.

Каково же было удивление Куроо, когда его друга там не оказалось. Парень проверил улицу, но там тоже не было нужных ему людей, у которых можно было хотя бы спросить, не видели ли они Козуме. Тецуро вернулся обратно, осматривая танцпол, как вдруг внимание привлекли свисты и восторженные возгласы где-то справа. Он продвигался по направлению к звуку, держа запримеченную светлую макушку за ориентир, а когда наконец добрался до цели, встал, как вкопанный, приоткрыв рот.

— Ты тоже это видишь? — вывел из транса голос Кагеямы, который магическим образом вдруг оказался рядом.

— Да, к сожалению, — ответил Куроо, а внутри все упало.

Кенма, его любимый Кенма сейчас целовался с Хинатой в гребаном клубе Майами Бич, пойти в который было его идеей. В груди как-то неприятно кольнуло. Неужели он все это время не замечал симпатию между этими двумя? Куроо был уверен, что опасности в их крепкой дружбе нет, ведь вокруг все знали, что Шое неравнодушен к Тобио. И видимо, это было взаимно, потому что лицо сеттера стало чернее тучи.

Не успел Куроо впасть в депрессию окончательно, как его ненаглядный уже испарился из поля зрения. Глаза бегали от одного лица к другому, но все они были чужие.

— Вон они, — вдруг сказал Кагеяма, указывая рукой в сторону бара.

Куроо обернулся и снова не поверил своим глазам. Кенма карабкался на барную стойку вслед за Шое, намереваясь танцевать теперь на ней. Видимо, внимания на танцполе было маловато. Тецуро в несколько шагов оказался рядом, обхватывая парня руками и снимая с бара обратно на пол.

— Ик, ой… Привет, — промямлил Кенма, наконец сфокусировав взгляд.

— Ты что, пьян? — обомлел тот.

— Я не знаю… Если я пьян, значит я пьян.

— Пошли-ка на улицу.

Куроо вылетел из клуба, таща за собой Кенму, который еле успевал перебирать ногами и чудом не упал. Он сразу же закурил, потирая пальцами лоб и осмысливая все, что только что произошло. Он еще раз окинул взглядом Козуме, который стоял, покачиваясь, смотря куда-то вверх. Закралась надежда, что весь этот трюк с поцелуем он проделал по пьяни и скорее всего неосознанно. Но легче как-то не стало.

— Что ты делал?

— Таранце… тан-нцевал.

— Нет, до этого.

— А это… Другу помогал, — улыбнулся тот, но получилось как-то криво.

Вдруг в дверях клуба показались Кагеяма и Хината, причем второй упирался и кричал, а первый тащил его за руку в сторону отеля.

— Я хочу тусить! Пусти, Бакагеяма!

— Тебе уже хватит, — строго ответил тот. — Ты еле на ногах стоишь!

— Пусти, я сказал! Я пойду отдыхать от тебя, ты мне противен.

— Потерпишь, — ответил Тобио, ловким движением перекинул парня через плечо и понес ценный, но кричащий груз домой.

— О, сработало, — усмехнулся Кенма, смотря на эту парочку.

— Помощник хренов, — тихо выругался себе под нос Куроо, затянулся в последний раз и зашагал от клуба. — Пошли домой, тебе надо проспаться.

— Оп-пля, — пробормотал Кенма, запнувшись об собственную ногу.

— Я понял, — вздохнул Тецуро, затащил парня на спину, обхватывая поудобнее ноги, искренне недоумеваю, как он в таком состоянии еще пять минут назад смог взобраться на стойку.

Кенма сразу же покрепче обнял друга за шею, передавливая тому горло, но совершенно не обращая на это внимание, и уронил голову на плечо, мыча что-то невнятное. Опомнился, только когда его кинули на кровать уже в номере.

— Всё кружится, останови это… — пробормотал он, морщась, а потом подорвался и убежал в уборную.

— Мда, ночка будет долгой, — почесал затылок Куроо, открывая чемодан в поисках аптечки.

Когда тошнота отступила, Козуме предпринял вторую попытку лечь. Оказалось, что удобнее всего было полусидеть полулежать на груди у Куроо, который был лучше любой подушки. Парень сел боком, закинув ноги тому на бедро, приобнял за талию и прильнул всем телом.

— И как ты умудрился так упиться прямо у меня под носом? — недоумевал Тецуро, обнимая в ответ и поглаживая по голове.

— Я не пил.

— И Хинату ты тоже не целовал, — усмехнулся тот, но это была горькая ухмылка.

— Я не помню…

— Зато я помню, а хотелось бы забыть.

— Так забудь, — ответил он, искренне не понимая, в чем проблема.

— Как скажешь.

Куроо прижал парня покрепче, получив недовольное кряхтение в ответ, и зарылся носом тому в макушку. Забудь. Легко сказать, как будто можно было стереть себе память по щелчку. Нет, можно было конечно напиться и забыться, вот только алкоголь работает выборочно, стирая из памяти то, за что утром может быть стыдно. Есть ли шанс, что с Кенмой он сработает так же?

— Ну и за что мне это, Кенма? — прошептал он, чувствуя, как в глазах защипало.

— М? — дернулся тот.

— Лучше тебе, говорю, Кенма?

— Ага.

— А можно я тогда нормально лягу?

— М-м-м. Не-а.

— Почему? — вскинул брови тот.

— Не хочу, чтоб ты уходил… — пробубнил тот, обнимая Куроо за шею и утыкаясь носом в плечо.

— И как это понимать? — задал вопрос парень, но, видимо, уже в пустоту.