Токио — Майами (1/2)

Почти ни для кого не секрет, что Куроо очень давно влюблен в своего лучшего друга. И он готов на девяносто процентов поклясться, что это взаимно, ну, может, на восемьдесят пять с половиной. Вот только Козуме, к сожалению, чувства свои проявлять не любит, или не хочет, или боится, а может, все вместе… И нужно бы парню помочь, подтолкнуть, но все попытки склонить их отношения на романтическую сторону заканчивались провалом.

На выручку пришел самый лучший в мире бро в лице Бокуто, которого сердечные дела также стороной не обошли, ведь с Акааши дальше редких прогулок никогда ничего не заходило. А видеться стали и того реже, ведь Котаро из школы выпустился, так и не набравшись смелости признаться Кейджи в любви на собственном выпускном.

— Надо что-то делать, — вздохнул Куроо, запуская пальцы в волосы.

— Слушай, а может вывезем их куда-нибудь? — задумчиво проговорил парень.

— Куда, в лес? Свяжем и заставим насильно с нами встречаться?

— Да нет, зачем же заставлять. Нужно просто кардинально сменить обстановку, расслабить их, окружить заботой, новыми впечатлениями, чтобы они прониклись этой атмосферой любви, а потом вспоминали, как им было хорошо с нами.

— Ну в отпуске ведь всегда хорошо…

— Нет, здесь ключевые слова «с нами», — с умным видом продолжал Бокуто. — А чтобы это не выглядело, как хитрый план, можно разбавить нашу компанию парой воронят, как вариант. Хината сказал мне, что у него с Кагеямой тоже не клеится.

— Яку тоже тогда надо позвать, — усмехнулся Куроо. — Он вечно кроет Льва хуями, но я то знаю, что он уже давно к нему не ровно дышит.

— Что это за клуб «Я люблю своего лучшего друга, но не знаю, как добиться взаимности»…

— Ладно, бро, все в наших руках. Кто знает, может, у кого-то это выльется в курортный роман. Осталось уломать их на поездку.

— Эй, Кенма! — сказал Куроо, печатая что-то в телефоне, когда наконец пришло время притворить план в жизнь. — Там Бокуто предлагает всем вместе рвануть куда-нибудь. Отдохнуть, развеяться, поплавать.

— Бокуто по сто раз что-то такое предлагает, а в итоге не едет никто, — ответил Кенма, не отрываясь от приставки.

— На этот раз загорелся даже Акааши. А если уж он взялся, он доведёт дело до конца. Шоё тоже в деле. Надо написать в беседу Некомы, вдруг кто-то поедет, и начинать смотреть билеты на самолёт, — начал Куроо, беря ситуацию полностью в свои руки.

— Что? Самолёт? Мы… полетим? — Кенма даже приостановил игру и перевёл встревоженный взгляд на друга.

— Ну да, я бы рванул на Гавайи или в Бразилию, говорят, там классно.

Парень издал нервный смешок и запустил игру снова, а потом сказал с железными нотками в голосе:

— Я не поеду.

— Что? Почему?! — недоумевал Куроо. — Ты что, боишься летать на самолете?

— Нет, — соврал Кенма, нервно сглотнув.

— А в чем тогда дело? — Куроо сложил руки на груди, выжидающе глядя на блондина.

— Чего ты пристал ко мне? — огрызнулся тот. — Это нужно билеты смотреть, отель бронировать, вещи собирать, мне впадлу все это делать.

— Ничего, можно потерпеть ради недели удовольствия понежиться на солнышке. Тебе бы не помешали солнечные ванны хоть иногда, ты скоро будешь сливаться с белым цветом.

Козуме закатил глаза и думал, как бы ещё отмазаться от этой поездки, но не успел.

— Ну давай же! Будет весело! Нам всем надо отдохнуть. У всех был тяжёлый год. У тебя было поступление. Хината и Кагеяма перешли в выпускной класс. А я чуть из универа не вылетел…

— Сам виноват, — недовольно ответил Кенма. А ситуация с отчислением была просто нелепейшая, Куроо всегда был отличником, но перепутал день экзамена и сразу пошёл на пересдачу за неявку. Однако на пересдачу поставили не его преподавателя, а другого, который специализировался совсем в другой области и начал гонять Куроо по знаниям, которые им не давали в этом полугодии. Так парень добрался до комиссии, но благополучно все сдал и остался в университете.

— Я тут причём? Это все судьба, я устал от ее подарков… поехали, а иначе я подумаю, что ты боишься самолетов и всю жизнь буду тебе это помнить.

— Ничего я не боюсь, — сказал Кенма не слишком уверенно, но ведь сказал.

— Отлично! Я уже купил билет! — радостно проговорил Куроо, блокируя телефон и победно улыбаясь.

Кенма тяжело вздохнул, но подумал, что это самый подходящий момент, чтобы научиться смотреть страхам в лицо и выйти победителем из ситуации.

Вся его уверенность в себе пошатнулась, как только они зашли в салон самолета.

— Хочешь сесть у окна? — жизнерадостно спросил Куроо, пропуская Кенму вперед, чтобы тот сел у иллюминатора, но он лишь отрицательно замотал головой.

— Н-не х-хочу, — сказал он с глазами, полными ужаса.

— Зато я хочу! — воскликнул Лев, с криками проносясь мимо ребят и усаживаясь на заветное место у окна. Он в последний момент присоединился к их компании, чем изрядно расстроил Кенму. Особенно когда тот узнал, что Хайба будет сидеть рядом с ними и действовать на нервы своей активностью.

— Чудно, — выдавил Кенма и расположился на месте у прохода.

Люди рассаживались по своим местам, бортпроводницы сновали с одного конца самолета в другой, кто-то что-то оживленно говорил про предстоящий отдых на морях, но Кенма будто был не здесь. Он пытался не выдавать дрожь в руках, сжимая ручку кресла так, что кожа побелела. Он проклинал себя за то, что отмахивался от прохождения курсов по медитации, которые сейчас взлетели до небес в своей популярности, считая это все фуфлом и разводиловом, но сейчас не отказался бы от навыков отключать сознание, погружаться глубоко в себя и наплевать на то, что он сидит в огромной железной птице, которая скоро взлетит, но в теории может упасть и не оставить и следа от его существования. Хотя у него все же получилось немного выпасть из реальности, так как он услышал свое имя только раза с четвертого.

— Кенма. Кенма! — звонко раздалось прямо над ухом.

— А? Что? — дернулся Козуме.

— С тобой все нормально? Ты какой-то нервный, — сказал Куроо, глядя на друга с долей волнения. Всего капелькой. Тецуро не воспринял шутки про самолет всерьез, но теперь его беспечность на этот счет слегка пошатнулась.

— Да, прекрасно, — ответил Кенма, скорее себе. Он пытался себе это внушить последние пять минут, но безуспешно.

Тем временем самолет начал движение в сторону взлетно-посадочной полосы, а ровное дыхание Кенмы превратилось в какие-то обрывки. Благо шум двигателя не выдавал его борьбу самим с собой, заглушая резкие вздохи на каждом стыке асфальта, толчки от которых Кенма ощущал каждой клеткой тела. Самолет вырулил на полосу и остановился. Рев двигателей становился все громче и настойчивее, предупреждая о скором взлете. Волна страха и отчаяния накрывала все сильнее. Нет, он не может проиграть своим страхам, он не может сдаться просто так, бой ведь еще даже не начался! И всего одно слово, его имя, сказанное вслух его лучшим другом с нотками переживаниями, которые выдавал его голос, разрезают натянутые до предела нервы, спуская курок.