20. Завтра была война (2/2)

Дверь, скрипнув, отворилась. Девушка резко поднялась, от чего перед глазами пробежали мошки. В последнее время она ощущала себя постоянно уставшей старухой, у которой то живот заболит, то колени ломит. Капитан, заметив её, сначала впал в ступор, а затем, смягчив взгляд, улыбнулся.

— Ты вернулась.

Девушка кивнула, кладя фоторамку на стол. Аккерман заметил валяющуюся на полу открытую сумку, из которой торчала книга. Взяв её, капитан провёл рукой по обложке, изучая рисунок, а затем открыл, быстро перелистывая страницы.

— У тебя получилось. — заметил он. — Дашь почитать?

Сильвия подошла к нему, вырывая из рук книгу. В душе её начинала зарождаться злость толи на капитана, толи на обстоятельства. Она рассчитывала, что он сразу с порога расскажет ей обо всём. Но, видимо, Леви тоже мастер откладывать неизбежное.

— Эй!

Сильвия, не ответив, подошла к столу и положила на него книгу. Даже не развернулась к нему. Капитан, ничего не понимая, быстрыми шагами подошёл к жене и, схватив её за плечи, развернул к себе, заглядывая в глаза.

— Что случилось? Силь…

Она плакала. Из покрасневших глаз медленно скатывались слёзы, остановить которые она, как бы этого не хотела, не могла. Леви прижал её к себе и, успокаивающе гладя по волосам, выдохнул.

— Райнер рассказал. Да?

— Нет. Я по лицу его догадалась. — пробурчала Сильвия, шмыгая носом. — Почему, Леви? Расскажи, что произошло?

— Сначала успокойся. Эмоции тут не помогут.

Послышались звуки ударяющихся об стекло капель. С каждой секундой дождь всё нарастал, превращаясь из легкого грибного дождика в мощный ливень. Откуда-то доносились раскаты грома и озабоченный выкрики караульных. Леви, убедившись, что Сильвия вдоволь наревелась, усадил её на стул и пошёл ставить чайник. Девушка сидела молча, вслушиваясь в музыку дождя за окном, что показалась ей реквиемом этого мира. Леви не стал давать ей ложных обещаний насчёт того, что всё будет хорошо. Она была благодарна ему за это. Для неё не было ничего хуже лжи, пусть и ради успокоения испуганной души.

Пока чайник кипятился, Аккерман вкратце рассказал ей обо всём. Почему-то Сильвия до последнего хотела услышать, что это всё шутка. Только Леви шутить не умел, да и, впрочем, с таким и не шутят. Нереальность, но в то же время очевидность происходящего кружила голову. Она знала, что наступит такое время, но до последнего не верила. Всё казалось, что это кошмар, воплощённый в реальности. Глаза девушки уже высохли от слёз. Руки стали холодными. Голова заболела ещё сильнее.

— Ты должна помочь своей семье. — Аккерман потушив огонь подошёл к жене. — Солдаты сделают несколько входов в подземный город что поможет избежать давки. Пообещай, что не станешь геройствовать и будешь сидеть смирно.

Она резко встала со стула и подошла к окну, вцепившись руками в подоконник. Леви просил её ничего не делать. Но как, спрашивается, можно ничего не делать, когда мир буквально рушится на глазах? Хотя, что она может? Всю жизнь верила в то, что литература может изменить мир. Что люди могут одуматься и перестань творить мерзости, отчистив тем самым их жизнь от мусора. А что сейчас? В обществе много моральных проблем, но когда надвигается война, всем становится плевать на эти проблемы. Желание выжить не делает человека человеком. Борясь за жизнь, о строении этого мира не думаешь. Падает культура, падает человечность. Она ничего не может. Уже пыталась. Пыталась, но провалилась с оглушительным треском. Мир сходит с ума, и она наблюдает за этим, не понимая, что будет дальше и что с этим делать.

— Сильвия, прошу. — с нажимом потребовал Леви, подойдя совсем вплотную. — Обещай

Она развернулась и умоляюще посмотрела на него. Её карие глаза заволокли его в плен, как тогда, в их первую встречу. Порой капитан и правда думал о том, что его жена могла быть самой настоящей ведьмой. Разве может человек иметь такие глубокие, как море глаза? Разве может его душа так волноваться от одного только девичьего взгляда? Столько злобы от своего бессилия было в этих глазах. Сколько вопросов и смешанных чувств. Она словно огонь. Разрушительный, но безумно красивый и притягивающий. Огонь, на который можно было смотреть вечно. Огонь, который нельзя было оставить без присмотра. Оставишь, и вот уже горит лес, освещая небеса кроваво серым светом.

Сильвия поцеловала его. Сначала скромно, затем, получив ответ, более жарко и раскрепощённо. Его руки сами собой принялись гладить её талию, прижимая к себе ближе. Хотелось, чтоб она была рядом. Чтоб она была ближе. Настолько ближе, насколько это вообще было возможно. Сразу унеслись куда-то тревожные мысли. Мозг расслабился. Одержимый звериным желанием, он больше не мог думать о чём-то ещё, кроме неё. В одно мгновение Леви схватил её и посадил на подоконник. Прикосновения к ней обжигали, страстные поцелуи углублялись, становясь практически невыносимыми. Его руки проникли под юбку и стащили колготки вместе с белыми трусиками. Она тихо застонала, рисуя дорожку из поцелуев на его шее.

— Я люблю тебя. — прошептал он. — Прошу, хоть раз в жизни, послушай других и не высовывайся.

Она не ответила, да и ему сейчас и не нужен был ответ. Расстегнув ширинку и сбросив с себя ремень, капитан приспустил штаны. Сильвия уже не хотела о чём-то думать, как, впрочем, и сам капитан. Казалось, что это был их последний миг, замерший в неумолимо бегущем потоке времени. Маленький островок, в котором нет войны и переживаний. Момент, которые они отчаянно хватают, дабы почувствовать себя счастливыми. Ещё несколько секунд и он, полностью приподняв юбку, входит в свою жену, крепко целуя её губы. Несколько рваных вздохов и девушка снимает с него куртку, безжалостно кидая её на пол. Леви, тяжело дыша, вышел, после чего взял её на руки и потащил в кровать, одурманенный собственным безумием.

К ужину они спустились в столовую. Ханджи, пару капитанов и Райнер Браун уже сидели за столом и с мрачными лицами запихивали в себя жареную картошку. Чуть поодаль сидел элитный отряд, тоже тихий и неразговорчивый. Солдаты словно хранили траур по ушедшему мирному времени. В этом тягостном молчании ощущалась безысходность и некое принятие всего происходящего, как очень злобную насмешку реальности.

— Приятно аппетита. — пожелала Сильвия, садясь за стол и пододвигая к себе тарелку.

Ханджи улыбнувшись кивнула ей продолжая свою тихую трапезу. Только Райнер вопреки всеобщему хмурому настрою пожелал ей того же.

— Сильвия, ты сможешь напечатать в газете предупреждение? — спросила Ханджи, отодвигая от себя пустую тарелку. — Нам конечно не доверяют, но уж в таком деле как укрыть людей вопросов быть не должно.

— Разумеется. Завтра же отправляюсь. — ответила Сильвия, ловя на себе предупреждающий взгляд Леви что так и кричал «Не геройствуй!».

Она и не собиралась.

— Мы ждём ответа от королевы, но думаю они будут согласны с нами. — продолжила Ханджи. — Тебе следует за два три дня покинуть разведку и перебраться с родными в убежище. Если места на всех не хватит или атака начнётся раньше можно спрятаться в подвале. Об этом тоже напиши. Я позже дам полный план эвакуации.

Сильвия кивнула. Рука Леви нашла её руку под столом и крепко сжала. Капитан словно говорил; «Я здесь. Я рядом.»

***</p>

Сегодняшний вечер не был похож на предыдущие. Оставшиеся в штабе солдаты развели большой костёр на тренировочном поле и, обложив его камнями, принялись играть старые, но такие душевные и актуальные песни. С ними была и Ханджи. Она сидела на огромном, принесённом кем-то бревне и от души веселилась, подпевая главному певцу, то и дело делая глотки вина. Леви такая праздность не радовала, но возражать он не стал. Сидел на расстеленном покрывале, молча наблюдая за всеобщим весельем. Рядом с ним тихо посапывала Сильвия, завёрнутая в одеяло. Она была похожа на маленького ребёнка.

И жизнь отдай! И жизнь отдай!

И сердце самый чистый свет отдай!

Райнер Браун, допив пиво, отдал кружку соседу. На всех разведчиков было лишь пять бутылок с вином и три с дешёвым пивом. Больше взять Аккерман не позволил. Да, время у них было, но враги могли напасть в любой подходящий для них день. Болеющие от похмелья солдаты явно не смогут дать достойный отпор. Да и убирать рвоту после малолетних идиотов капитану не хотелось.

Все жертвы в миг!

Попали в рай!

Об этом просто ты не забывай!

Сильвия поморщилась. Её маленькие губки слегка приоткрылись. Райнер с нежностью посмотрел на это невинное безмятежное лицо. Сильвию можно было назвать ангелом, когда она спокойно сидит и молчит, а не торопится куда-то бежать, чтобы отстоять права журналистов, да и человечества, в общем-то. Он до сих пор не мог поверить в то, что она сама добровольно сбежала к ним. Слабая девчонка. Совершенно не солдат. Чтобы было бы с ней, если бы не подоспевший вовремя капитан Леви? Браун так долго наблюдал за девушкой, что слишком поздно заметил, что его внимание к жене капитана было обнаружено.

Леви молча, с неким укором смотрел на Брауна. Раньше Аккерман заводился и метал едкие и цепкие слова в его сторону, когда понимал, что Райнер снова любуется его женой. Так было раньше, но не сейчас. Этим вечером Леви отреагировал на это спокойно, даже с каким-то раздражающим пониманием. В конечном итоге они все находились в одной тонущей лодке. Кто выживет? Непонятно.

— Нусс, дорогие остатки, хочу искренне поблагодарить всех, кто остался верен крыльям свободы до конца! Что бы там не говорили Йегиристы мы — сила, и мы совершим великое дело ради наших погибших товарищей!

Солдаты одобрительно захлопали в ладоши, подбадривающее улюлюкая. Сильвия заёрзала, а потом открыла глаза, непонимающе уставившись на солдат.

— Я что-то пропустила? — шепнула она капитану на ухо.

— Нет, просто самый разгар веселья. — также тихо ответил ей капитан. — Ты какая-то бледная. Всё хорошо?

Девушка качнула головой, теснее прижимаясь к капитану. Всё с ней было хорошо. Только живот побаливал, да и голова, словно после хорошей такой пьянки. Говорить об этом Леви, разумеется, она не стала. А зачем? Женские дни — такая мелочь по сравнению с тем, что скоро вся разведка будет стёрта в прах. После побега Эрена корпус разведки практически расформировали. Ханджи, взяв на себя ответственность, повела за собой оставшихся солдат в последний решающий бой. Одно радовало — книга. Она пронесёт сквозь столетия былые времена разведчиков. Откроет людям глаза на то, что раньше по глупости предков было утеряно. Покажет пример самоотверженности и героизма. Эту книгу будут читать. Возможно, какой-нибудь талантливый художник нарисует по ней комикс, а высокие технологии будущего оживят этих нарисованных героев. Память о великом Эрвине Смите. Память о дружбе и сплоченности. Память о тех, кто жил ради чего-то большего. Память о тех, кто сидит сейчас около костра и поёт свою последнюю песню.

«Берегите себя, ребята» — грустно подумала Сильвия, дотронувшись своей щекой до шеи капитана. Леви сильнее прижал её к себе, желая защитить от холода. Он искренне надеялся, что они смогут всё изменить. Построить другой мир без титанов, мир в котором сможет спокойно жить его принцесса. Пусть, возможно, и без него.