Глава 52. Горькие воспоминания (2/2)
Юэ Цинъюань примчался в западню спустя две стражи и был безжалостно убит, пронзённый тысячами отравленных стрел...
Позже Ло Бинхэ рассыпал у ног Шэнь Цинцю сияющие осколки Сюаньсу, поразившись страшной тайне, заключённой в этом мече... Он жаждал отчаяния, мольбы о прощении, признания собственных ошибок! Но Шэнь Цинцю внезапно расхохотался, словно безумец. Назвав его неблагодарным ублюдком, белоглазым волком, он заявил, что потратил на воспитание Ло Бинхэ слишком много душевных сил...
Гнев демона достиг небес. Тогда, избив Шэнь Цинцю, утопив его в крови, Ло Бинхэ припомнил каждый удар плетью, каждый презрительный взгляд учителя! Духовных сил?! Да этот проклятый лорд Цинцзин никогда не испытывал к нему ничего, кроме ненависти!
В ту ночь Шэнь Цинцю лишился языка, а его лазурные сияющие глаза потухли, потускнели, словно мёртвая бирюза... Долгое время он безучастно, безропотно принимал своё положение. Не зная, чем задеть его, каким ещё унижениям подвергнуть, разбудив гнев, Ло Бинхэ велел поместить учителя в горшок, сетуя, что последняя рука... кажется лишней.
Шэнь Цинцю не издал и звука. Не поднял помертвевших глаз.
Император был так зол, что мог бы уничтожить слабое искалеченное тело одним ударом. Побоявшись собственной ярости, он приказал надеть на длинную, стройную шею учителя жёсткий железный обруч, остановивший поток ци.
Не в силах помочь себе, Шэнь Цинцю и теперь не роптал. Нет, он с благодарностью принял этот дар, моля небеса о том, чтобы Ло Бинхэ не вспоминал о нём как можно дольше. Ведь тогда измученный чужой жестокостью, искалеченный заклинатель мог бы... умереть.
Тело лорда Цинцзин начало гнить. Но тот стойко сносил боль, сцепив зубы и стараясь вдыхать тошнотворную вонь как можно реже.
И ему почти удалось ускользнуть от своего демонического ученика... Когда Ло Бинхэ, уничтожив Цанцюн, пропитанный кровью адептов родной секты и запахом дыма сгоревших пиков явился в темницу Шэнь Цинцю, дабы сообщить ему столь радостную весть, учитель был на грани смерти. Всего несколько часов отделяли его от желанного покоя! Явись Ло Бинхэ к утру, а не поздним вечером, не застал бы его в живых...
Демон до сих пор содрогался от воспоминаний о том мгновении, когда вошёл в тесную, сырую, холодную каменную темницу. Вонь разложения ударила в нос, заставила задохнуться, застыть в немом ужасе.
– Учитель? – позвал он. Но, разумеется, не получил ответа. Сознание уже покинуло пылающее в смертоносном огне лихорадки тело.
– Учитель! – очнувшись, бросился Ло Бинхэ к большому глиняному горшку, где уместилось всё, что осталось от некогда прекрасного, богоподобного небожителя. Чудовищные сожаления сдавили грудь демона. В это мгновение он проклинал собственную жестокость и тьму Синьмо. Боги, как бы ему хотелось видеть Шэнь Цинцю невредимым! Ведь он столько сделал, чтобы завоевать этот мир! Демон жаждал рассказать ему обо всём, что он совершил! Показать, как могущественен этот бездарный, никчёмный ученик, которого лорд Цинцзин так презирал! Подобная пытка гораздо тяжелее физических страданий! Тем более, что Шэнь Цинцю так хрупок...
Дрожащими пальцами Ло Бинхэ коснулся сухих, сомкнутых губ учителя, поражаясь его измождённому, болезненному состоянию. Император, перешагнувший предел бессмертия, давно позабыл, что человек, не обладающий ци, имеет массу потребностей. Ло Бинхэ не было пять дней. За это время учитель не видел и глотка воды, не говоря о пище. Болезнь, жажда и голод сломили его, едва не убив. Да и сейчас, даже сорвав проклятый стальной обруч, Ло Бинхэ не мог вернуть его к жизни – ци, что он вливал в тело учителя, таяла без следа в иссохших меридианах.
Прокляв собственную недальновидность, не позволившую демону оставить в живых адептов Цаньцао, Ло Бинхэ приказал поддерживать тающую жизнь лорда Цинцзин. Тогда и бросился он в клан Цао, дабы раздобыть чудодейственную пилюлю. И чтобы добиться своего, Ло Бинхэ похитил дочь главы...
Цао Пэй и впрямь передал императору драгоценный эликсир восьмого уровня, создание которого почти отняло жизнь главы клана...
Шэнь Цинцю был спасён. Придя в себя, он с отчаянием увидел радостное лицо Ло Бинхэ.
– Учитель, тебе стоит привести себя в порядок. Ло позаботится об этом.
Лорд Цинцзин в ответ закатил глаза и лишился сознания. Ему казалось, что нет иного способа избавить его плоть от гнили, кроме... как срезать её. Он ничего не знал о том, сколько сил Ло Бинхэ приложил для спасения его жизни. Как и о том, какой страх, какая паника обуяла этого жестокого демона, стоило ему понять, что он может лишиться своей жертвы.
Но Ло Бинхэ вовсе не желал расставаться с Шэнь Цинцю. Подхватив искалеченное, зловонное тело учителя на руки, он осторожно спустился в целебный источник. Впервые ученик молчал, не мучая его жестокими рассказами о своих злодеяниях. В обсидиановых глазах таилось странное чувство, похожее на страх и... вину.
Бережно омывающие раны учителя руки священного императора дрожали...
Жизнь Шэнь Цинцю стала чуть удобней. С этих пор его темницу согревали пылающие жаровни, а клок соломы заменила настоящая постель с балдахином... Ло Бинхэ приходил утром и вечером, чтобы проверить течение ци. Священный император сам накладывал мази и менял повязки. Сам следил за тем, чтобы Шэнь Цинцю пил и ел, порой порываясь покормить его, словно дитя.
От подобного унижения потускневшие глаза вспыхивали гневом и ненавистью. Шэнь Цинцю упрямо сжимал губы, мотая головой. Однако проклятая кровь в его венах была сильнейшей техникой контроля. Потерпев упрямство учителя, Ло Бинхэ приводил в действие своих кровяных паразитов, заставляя измученного заклинателя подчиниться.
А потом он принимался рассказывать Шэнь Цинцю о своих злодеяниях... Шэнь Цинцю посещал тронный зал в своём глиняном горшке, темнея от гнева. Одна за другой заклинательские школы клялись Ло Бинхэ в верности. Прекрасные девы приходили в его дворец, желая попасть в огромный гарем. Нефритовые цветы услаждали слух императора музыкой и песнями, сложенными о самом Ло Бинхэ.
И кажется, демон был вполне счастлив.
Однажды, явившись в темницу изрядно захмелевшим, Ло Бинхэ опустился на край постели Шэнь Цинцю, закрыв лицо руками. Тогда он и признался в своём бессилии против тьмы Синьмо.
Ло Бинхэ ждал радостного блеска в глазах лорда Цинцзин, но тот внезапно поднял единственную руку и осторожно пожал плечо ученика.
В тот момент Шэнь Цинцю действовал по наитию. Тогда, ещё не вырвавшись из тумана сна лорд Цинцзин проявил жалость к этому чудовищу.
Ло Бинхэ отпрянул. В обсидиановых глазах сквозило безумие...
– Шиди Лю! – крик Шэнь Цинцю вернул Ло Бинхэ к реальности. Он с тоской взглянул на изящную фигуру ученика Цинцзин, спешащую к пространственной печати. А на его плече в который раз вспыхнуло лёгкое пожатие длинных, тонких пальцев учителя. Священный император демонов и не думал, что будет хранить прикосновение ненавистного врага, словно величайшее сокровище! Он и не помнил о нём... отыскав это воспоминание после того, как учитель оставил его...
Сжав побледневшие губы, Ло Бинхэ обещал себе уберечь это хрупкое существо – Шэнь Цинцю...