Глава 51. В путь (2/2)

Шэнь Цинцю должен отправиться в запретные земли.

Демон улыбнулся, от удовольствия прищурив обсидиановые глаза. Ох, там Ло определит, принадлежит ли эта душа учителю. Особый эликсир воспоминаний поможет ему увидеть след прошлого!

Это достаточная причина для встречи. Ведь они так и не успели поговорить...

День, о котором так беспокоился и которого так ждал Шэнь Цинцю, настал. Даже страх перед местью главы Тайвэйюань не мог остановить его. Ученик Цинцзин жаждал пройти запретные земли!

От секты Цанцюн в формирование императорской академии отправлялись четыре ученика. И двое из них – адепты пика Аньдин.

Чжань Цинмин был немало удивлён тем, что смог оказаться в золотом списке победителей, ведь он совершенно не помнил Собрания Союза Бессмертных, словно уснул перед его началом и проснулся после окончания! А теперь ему предстояло пройти новое испытание! Испугавшись, что окажется слишком слаб, он отправился в пещеры духа.

Там его и отыскал Мобэй-цзюнь, погрузив в глубокий сон и скрыв барьером.

Стоя перед Главным Залом на Цюндин в ожидании остальных, Шан Цинхуа, зардевшись, кутался в плащ. Ему нравился суровый варварский образ Чжань Цинмина, созданный северным демоном. Настолько, что вернувшись с Собрания Союза Бессмертных, Шан Цинхуа поспешил свести знакомство и с самим Чжань Цинмином. Но разница оказалась столь очевидной, что Шан Цинхуа с облегчением вздохнул. Хорошо, что они не встретили в этом испытании тех, кто знал Чжань Цинмина.

Теперь всё было иначе. Маска больше не была тайной для Шан Цинхуа, однако, не для остальных. И хотя Шэнь Цинцю или Лю Цингэ едва ли знали Чжань Цинмина, стоило соблюдать осторожность.

Северный демон молчал, не сводя взгляда с ослепительно прекрасного лица возлюбленного. Шан Цинхуа стал сильнее под его руководством. Теперь он мог противостоять многим неприятностям, хотя по-прежнему казался ужасным трусом!

Однако Мобэй-цзюнь прекрасно знал, что его человек отважен и смел. Шан Цинхуа проявлял слабость только в присутствии своего короля. И от этого наивного обмана в груди Мобэй-цзюня распускался дивный цветок нежности.

Первым на площадке показался Шэнь Цинцю. Облачённый в строгое, удобное ханьфу цветов пика Цинцзин, он позволил себе только тёплый меховой плащ. Чёрные волосы, стянутые в высокий хвост шёлковой лентой, струились сияющим водопадом. Ветер, играя прядями, то и дело бросал их в лицо заклинателя, обрисовывая высокие скулы или алые губы ученика Цинцзин. Шэнь Цинцю стойко переносил холодный ветер. Его лазурные глаза подёрнулись льдом, вызвав немое одобрение Мобэй-цзюня.

А мальчишка и впрямь талантлив! В короткий срок он сумел совладать со священными меридианами. Ещё немного и на белом нефритовом лбу расцветёт лазурный знак демонической крови рода Мобэй! Должно быть сейчас сила духовных вен Шэнь Цинцю равна восьмидесятому рангу. Не каждый прославленный заклинатель обладал подобным могуществом. Неужели этот щенок преступил собственные принципы и воспользовался особенностью искажённого ядра?

Любопытно.

Шэнь Цинцю, кивнув соученикам, оглянулся. Он всё ещё надеялся увидеть Юэ Цинъюаня. Ведь сюжет «Пути Гордого Бессмертного Демона» во многом не соответствовал действительности, почему бы не в этом?

Но будущий глава Цанцюн всё ещё не вышел из медитации.

Спустя несколько мгновений на пронзительно холодном ветру, вдали показался силуэт заклинателя, летящего на мече. Лишь адепты, достигшие ступени Императора Духа<span class="footnote" id="fn_32378583_1"></span> могли совладать с печатью секты и встать на клинок. Заклинатель вдали был стремителен и непринуждён, очевидно, достигнув середины ступени, а то и приблизившись к вершине.

Однако увидев прибывшего, ученики застыли в немом молчании. Ни для кого не было тайной, что Лю Цингэ – Император Духа, но то, что он смог так далеко продвинуться за столь короткий срок, когда самые талантливые заклинатели тратят десятки лет... немыслимо!

Спрыгнув на землю, бог войны обвёл присутствующих тяжёлым мрачным взглядом и нехотя, чуть заметно кивнул. Лёгкая складка мучительной тревоги прорезала лоб Шэнь Цинцю. Ослепнув от сияния прекрасного надменного лица бога войны, он больше не смел поднять глаз. Чего не скажешь о Лю Цингэ. Невольный румянец на высоких скулах ученика Цинцзин притягивал внимание.

– Шиди Лю стал сильнее, – робко произнёс Шан Цинхуа, приветствуя бога войны. – С такой силой опасности запретных земель не страшны.

Лю Цингэ кивнул, вновь взглянув на изящный силуэт Шэнь Цинцю. Семьдесят восьмого ранга должно хватить для защиты этого бедствия!

Розовые губы Шэнь Цинцю, утопающие в мехах, тронула лёгкая улыбка. На самом деле, среди присутствующих не было никого слабей ученика Цинцзин. Всё его преимущество состояло в священных меридианах. И Шэнь Цинцю надеялся, что сумел овладеть ими достаточно, чтобы использовать в опасной ситуации...

Заслышав странный скрип, молодые люди взглянули в небеса, не впервые застыв в изумлении. Секта Цанцюн славилась своими сокровищами, поражая сознание других и вызывая алчность и зависть. Вот и сейчас ради того, чтобы сопроводить в запретные земли четырёх учеников глава Хэ Цзюньлун активировал древний артефакт в виде торговой джонки,<span class="footnote" id="fn_32378583_2"></span> что неспешно плыла по небу, рассекая облака.

– Вау!.. Охренеть! – прошептал Шан Цинхуа, забывшись. – Сян Тянь Да Фэйцзи такого и представить не мог!

Чжань Цинмин, нахмурившись, тут же склонился к нему, переспросив:

– Что?

Шан Цинхуа распахнул глаза и, закрыв рот ладонью, замотал головой.

Шэнь Цинцю задумался. Для него эти слова не были тайной. Столь неприличное, постыдное прозвище носил автор романа, который стал путеводной звездой заклинателя. Иногда в голове ученика Цинцзин возникало странное чувство, что он попал сюда... случайно. Что его мир иной. Тот самый, где эти слова являются обычными. Память Шэнь Цинцю хранила множество знаний, которые, к несчастью, он не мог применить. Боги, неужели и впрямь этот Шэнь явился сюда из другого мира?! В голове возникло странное слово – «Попаданец», от которого покалывало кончики пальцев. Так неужели и он и шиди Шан явились из одного мира? Их связывает «Путь Гордого Бессмертного Демона». Возможно, они даже были знакомы...

Достигнув площадки перед Главным Залом, джонка зависла в десятке цуней над землёй.<span class="footnote" id="fn_32378583_3"></span> И перед заклинателями появилась лестница.

Вздохнув, Шэнь Цинцю сжал в руке бумажный веер, что в последнее время всё чаще становился спутником его приключений, и поспешил взойти на борт и поприветствовать старших. Запретные земли откроют свои врата, дабы выпустить заклинателей, только через год. Однако, глава Хэ утверждал, что время внутри массива течёт иначе. И во внешнем мире может пройти несколько лет... Потому сопровождать и ожидать возвращения своих учеников отправлялись лорды Цинцзин, Байчжань и Аньдин.

– Можете отдохнуть, – кивнул Шань Цзюньси. – Мы прибудем в Чанъань ранним утром третьего дня.

Осмотрев джонку, ученики собрались на палубе. Шан Цинхуа, полный восторга, без конца что-то говорил Чжань Цинмину. Спутник, мягко улыбаясь, слушал его не прерывая.

Лю Цингэ всё больше мрачнел, смотря на эту странную пару. Они так близки, что вызывают неловкость, словно рядом с ними любой становился лишним. Взгляд Лю Цингэ невольно метнулся к лицу Шэнь Цинцю. Попытавшись представить его счастливое, смеющееся лицо в пятнах солнечного света, Лю Цингэ внезапно понял, что никогда не видел искренней улыбки этого божества.

Хотя, реши Шэнь Цинцю представить его собственное лицо... испытал бы то же затруднение. Однако от одной мысли, что подобное возможно, ладони бога войны вспотели, а сердце ускорило свой ритм. Но ведь Шэнь Цинцю холоден и даже враждебен. С чего ему вообще пришло в голову что-то подобное!

В это мгновение ученик Цинцзин вскинул лазурные глаза, встретившись взглядами с богом войны. На мгновение ему показалось, что он видит в нём... нежность. Однако ледяное равнодушие лица говорило о другом. С трудом выдохнув, Шэнь Цинцю прижал ладонь к груди, умеряя колотящееся сердце. Боги, что за грёзы живут в его сердце! Лю Цингэ ненавидит подобные связи. Даже на Шан Цинхуа и Чжань Цинмина он смотрит с ненавистью и презрением. Шэнь никогда не сможет пробудить чувств в боге войны!

И от этого в груди поднималась тоска. Может быть время в запретных землях излечит Шэнь Цинцю от тоски...