Часть 2 — Адаптация. (1/2)
— Если честно, я до сих пор не понимаю, зачем мне все это. — омега вздыхает, рассматривая свое отражение.
Его блондинистые волосы были уложены в мягкие кудри, которые очень красиво обрамляли лицо. Только вот, лицо это не спасало. Сломанный нос абсолютно не давал Молли нормально дышать, поэтому время от времени, он приоткрывал рот, чтоб не хрюкать при попытке вдохнуть воздух. Джек заметил это практически сразу поэтому через неделю, омеге предстоит лечь на операцию, чтоб вновь обрести способность дышать. Ему предстоит поехать в большой город и пройти множество обследований. Такая судьба Молли немного пугала, ведь в последний раз местная повитуха лечила его пиявками. Он уже представлял, как ему на нос прицепят огромную пиявку, которая высосет из него всю кровь и сопли. Но чтож, раз Джек так хочет, то пусть. «Умру так, умру» — думалось ему.
Молли случайно трогает свою несчастную, раздертую бровь, слишком сильно задумавшись. «Ох…» — вздыхает он, так как рана ужасно заныла. Ему нельзя было плакать, так как моментально бы вся косметика поплыла. Тональник скрывал мелкие синяки, а красивый макияж глаз хоть какой-то помог спрятать бордовый фингал на глазу. Собственно, омеге сделали своеобразный фиолетовый смоки и бахнули тонкие стрелки вместе с тушью.
— Ну как же. Ты так более красив. — констатирует факт Джек, практически в платную находясь рядом с Молли. Мальчик смог лишь покраснеть и отвести взгляд, направив его куда-то в пол. Прожив в этом доме около недели, он все ещё не мог привыкнуть к тому, что Джек относился к нему очень хорошо. Он находился в каком-то странном состоянии анабиоза. Вроде бы, живёшь, но при этом не живёшь. После первого дня ему никто не напоминал о важности зачатия ребёнка, болтая с ним о всякой другой чепухе. Чем дальше, тем меньше он думал о своей жизненной установке — выйти замуж и родить. Это его крайне расстраивало, так он не мог понять, зачем вообще живёт. Вот в чем смысл пустых разговоров о творчестве? Правильно, смысла не было. Но при этом, омега не мог сказать, что это ему не нравилось. Нет, даже наоборот. Просто, это было максимально странно. Никто и никогда не разговаривал с ним на отвлеченные темы. А теперь, это делал зачем-то Джек.
В последний раз он чувствовал такую заботу лишь лет в 5, пока не начал взрослеть. Во-первых, сейчас его всячески откармливали. За эту неделю, ему казалось, он поправился килограммов так на 2. Он был в шоке от изобилия и разнообразия продуктов. А пробравшись однажды на кухню, он чуть не задохнулся от количества продуктов в кладовой. Точнее, эту комнату он сам окрестил кладовой. На самом деле, это была морозильная комната для хранения мяса и рыбы. Каждый день он получал самые разнообразные блюда, пробуя и открывая для себя все новое. В особенности ему очень понравилась манная каша со сгущёнкой и сахаром. Такое сладкое блюдо он никогда в своей жизни не ел. А по истине поразило его желе. Раньше, такой консистенции, он видел лишь ужасный холодец из свиных копыт. Родители всегда готовили этот ужас на Рождество.
Во-вторых, Джек хоть и работал, но уделял общению с истинным как минимум 2 часа чистого свободного времени ежедневно. Он считал это залогом успеха здоровых отношений. Ты, как бы, соскучиться успеваешь и при этом между тобой и партнёром нет каких-то недосказанностей.
Свое свободное время мальчик предпочитал проводить в столовой, болтая с обслуживающим персоналом о своём альфе. Он узнал о мужчине многое. Например, что тот в свое время был женат. Этот факт не сильно удивил омегу, так как, вроде бы, Джек это упоминал при первом рассказе. Но все равно, ему было очень интересно послушать про взбалмошного бывшего.
Молли совсем не понял, почему они с Джеком расстались. Клара, гувернантка, показала аккаунт Оливера в какой-то соцсети. Был бы Молли альфой, он бы сам захотел себе такого супруга. Оливер был, мягко говоря, красивым. Очень красивым. Брюнет, более фигуристый, явно высокий, с длинными ногами и модельной внешностью в целом. Довольно часто в профиле мелькали фотографии полу интимного характера. Также, Оливер явно занимался пилоном, поэтому крайне часто выставлял небольшие видео, где крутился в различных позах у шеста. Молли краснел, робел и крайне негодовал, не понимая, как подобное можно выставлять на всеобщее обозрение. Для него это было верх пошлости и разврата. Да он бы умер со стыда, если бы хоть кто-то, кроме Джека, увидел бы его в таком состоянии.
Кстати о Джеке. Молли совсем не ожидал, что альфы бывают настолько страстными. По сравнению с ним он чувствовал себя бревном. В особенности в самом начале, пока не мог встать с кровати без лишней боли. Сельские замужние омеги сплетничали, что в основном их мужчины хотят их во время течки. А вот Джек хотел Молли практически ежедневно. За эту неделю он лишь во вторник его не трогал, так как был занят до позднего вечера. Омегу это очень сильно удивляло. Первые разы он спихивал все на течку и истинность, ведь никто в здравом уме бы не захотел сношаться с ним. Но чем дальше, тем страннее. Течка прошла, омега не забеременел, а тот все ещё зачем-то продолжал держать Молли возле себя и при этом время от времени трахал. Хоть мальчик и не был знатоком в биологии, но точно знал, что не в течку забеременеть невозможно. Тогда, собственно, смысл во всем этом? Сношаться ради удовольствия — грех. Именно так твердил дяк в церкви. Единственное объяснение заключалось в том, что мужчина плохо разбирается в омежьей анатомии. А если альфа хочет что-либо — грех ему отказывать. Маленькая головушка просто закипала от такого диссонанса.
Несколько дней назад у него закончился постельный режим. И началась довольно-таки активная жизнь. Данный особняк напоминал омеге какой-то волшебный санаторий. Мало того, что кормят, так ещё на какие-то очень полезные и важные процедуры водят. Подвал у Джека был оборудован под водные процедуры. Сауна, солевая комната, комната для гидромассажа: всего тела и только ног, небольшое отделение для контрастного душа и бассейн, который располагался рядом с сауной. На первом этаже было несколько комнат для магнита, электрофореза и массажа. И ещё один бассейн, но уже открытого типа. Молли очень хотел попробовать массаж. Только вот, в ближайший месяц, из-за травм, подобным заниматься было очень больно. А из-за сломанной руки, собственно, водные процедуры также не проводились. Поэтому, пока он успел сходить пару раз на электрофорез, магнит и гидромассаж ног. Так мало того, со второго этажа открывался божественный вид на горы.
Средняя высота гор составляла около 2000-3000 м. Часть их, между двумя хребтами, была скрыта под ледниковым покровом.
Горы образовывали кулисы, охватывающие 10-15-километровые ледяные долины, на дне которых растекались потоки каменных морей мощных ледниковых морен. В оправу из голубоватого льда были заключены вершины самых разнообразных форм, расцветок, строения и высоты, создававшие незабываемые рисунки антарктического горного ландшафта. Одна цепь сменяла другую. Нагромождения скал напоминали гигантский каменный частокол, которым горы отгородились от теплого купола материка. Каменные трехсот метровые стены были расколоты сбросами. Крутые пики, как зубы фантастических чудовищ, ощериливались на фоне округлых плоских вершин. В этом каменном хаосе была своя величественная гармония… Молли мог часами проводить время на балконе или веранде, наслаждаясь видом и чашечкой горячего кофе или какао.
А вообще, он очень удивлялся финансовому положению своего истинного. Ему даже страшно было подумать, сколько денег уходит на содержание подобного рая.
— Я в действительности не думаю, что подобные вещи мне идут… — вздыхает Молли, критически рассматривая на себе новый домашний наряд. Всю эту неделю он проходил в длинной рубашке своего альфы, полностью комфортно себя в ней ощущая, поэтому не видел смысла тратиться на другую одежду. Тем более, эта ещё не застиралась и не испачкалась.
—Тебе не нравится цвет или может быть, фасон? — интересуется Джек, явно находясь в восторге от Молли. Его сильные руки обнимали худые плечи парня, а сам он прилип к его шее.
Нежнo-розовый комплект очень красиво сочетался с естественным цветом кожи омеги, придавая ей более нежный оттенок. Единственное, синяки все портили. Альфе было в действительности интересно посмотреть на истинного, когда все это уродство на нем заживёт. Майка на тонких бретельках открывала вид на худую верхнюю часть груди, подчеркивая утонченность омежьего тела.
Длинные свободные штаны скрывали бордовые гематомы и содранную кожу. Всё эти повреждения Молли получил в момент столкновения с машиной. Удивительно, как он ещё ничего не сломал кроме руки в двух местах.
Будуарные тапочки в цвет к комплекту придавали ножкам большей утончённости, за счёт больших розовых помпонов, а длинный халат скрывал нездоровую худобу. Комплект был шёлковый.
— Я себе не нравлюсь… — честно признаётся он. Одежда была идеальная, только вот, омега себя считал недостойным её, так как всю жизнь он проходил в каких-то простых тряпках и точно никогда не носил что-нибудь шёлковое.
И в какой-то степени, Молли был в действительности прав. Его побитое тело совсем не подходило под столь красивый комплект. Уж слишком сильно все это диссонировало.
Мужчина смог лишь устало закатить глаза, думая, чтоб такого ответить.
Чем больше жил Молли у альфы на даче, тем больше он удивлял Джека. Мужчина знал, что скорее всего, с истинным ему не повезёт, так как за свою жизнь он натворил очень много бед. И как бы, расплата должна была прийти в виде чего-то. Он делал ставки на то, что ему попадётся какая-то шлюха или наркоман, с которым ему придётся возиться и вытаскивать их с общественной ямы, с самой глубины. Но нет. Ему на голову упал селянин, которого явно очень сильно потрепала жизнь. Тот не был знаком с бытовой техникой от слова совсем. Он не знал, что вообще такое телевизор, изначально думая, что это не удачная картина из странного материала, а позже впал в истерику, когда эта картина из чёрной превратилась в цветную и стала показывать других людей в движении; он не знал, как пользоваться смесителем в ванной, так как всю свою жизнь мылся в тазике и в речке; понятия не имел, как пользоваться смартфоном, так как видел лишь один раз стационарный «городской» телефон у местного мэра. Он не пробовал ничего, кроме нескольких видов каш и овощей. Но с теплотой отзывался о том, как однажды на Рождество ему перепал кусочек варёной свинины. Мальчик имел в своей речи явный деревенский акцент, часто используя в предложениях слова «ейный» и «евойный». Это крайне раздражало, но Джек старался относиться к омеге с пониманием. Он догадывался, что тому пришлось пройти сложный путь. Молли довольно часто вспоминал родителей, реагируя на ту или иную ситуацию, рассказывая, как бы в этой ситуации поступил бы отец, что свидетельствовало о том, что тот не имел собственного мнения и был крайне забит в моральном плане.
Например, узнав, что не забеременел, он расплакался, так как посчитал, что теперь Джек его изобьёт или убьёт, ведь отец постоянно твердил, что раз «не можешь родить — значит не достоин жизни». Сколько же нервов потратил альфа, чтоб объяснить Молли, что все нормально. Ведь, во-первых, омега был довольно юным и в крайне плохом состоянии, чтоб смочь выносить потомство, во-вторых, Джек был крайне не молод, а возраст, в свою очередь, крайне уменьшал плодовитость. С одной стороны, это было к лучшему. Ведь если бы Молли был беременным, он бы не смог исправить себе нос, ведь наркоз был противопоказан. И ходил бы похрюкивая все 9 месяцев, задыхаясь также по ночам.
Но при всем этом, Молли Джеку крайне нравился. Физически и морально. Вот было в нем что-то такое, что заставляло альфу терпеть все эти заскоки, успокаивая свою вспыльчивость тем фактом, что ему стоило быть умнее. Ведь никто кроме него не объяснит Молли, что он нормальный, что все с ним хорошо и что все проблемы в его голове. А если кричать на ребёнка, стараясь донести свою точку зрения агрессивным методом, то тот лишь больше, в свою очередь, сломается.
— Ты прекрасен. — единственное, что он смог ответить, на очередное недовольство Молли собой. Собственно, он знал, что подобные комплименты ситуацию не исправят, так как если человек себя не любит, сказав ему, что нужно любить себя, то он себя моментально не полюбит. Это длительный процесс, который требовал огромных сил и нервов от стороны самого пострадавшего и его близких, а близким для омеги был лишь Джек, который не мог разорваться между Молли и работой.