Часть 3 (2/2)
В душе зарождалась обида. Неприятный ком застрял в горле.
Быстро справившись с одеждой, Бельская прошла в комнату, стараясь не задеть что-нибудь в узком проходе коридора. В комнате, в которой проходили занятия, стоял полумрак. Оно и понятно, ведь осень уже вступала в свои владения, делая день короче. Светила настольная лампа.
Бельская присела на мягкий стул и открыла тетрадь с эссе, чтобы в тысячный раз проверить его на грамотность. Она старалась выписывать каждую букву, чтобы даже к её почерку у Натальи Викторовны не осталось вопросов. Сегодня она хотела быть идеальной.
— Давай тетрадь, — На выдохе произнесла Полякова, присаживаясь на стул и подпирая лоб протянутой рукой.
«Сразу заболела голова, как только я пришла?»
Бельская одной рукой подвинула раскрытую тетрадь учителю, а вторую спрятала под столом, скрестив на ней пальцы. Катя старалась даже не смотреть, как Наталья проверяет работу, но позже заметила, как ручка что-то чёркает на листе бумаги.
Запал пропал. Она снова ошиблась.
Через несколько минут Полякова отдала тетрадь. Тринадцать баллов из четырнадцати.
— Это хорошо? — С надеждой спросила Бельская.
— Ну, — ровным тоном произнесла Полякова. — У меня были дети, которые писали стабильно на высший балл, и не допускали таких глупых ошибок. Для тебя, наверно, это хорошо.
«Да она издевается»
Бельская смотрела в тетрадь, стараясь сдержать подступившие слёзы.
«Правильно она говорит, всё правильно. Сама виновата»
— Для меня? — Переспрашивает Катя, уставившись стеклянным взглядом на Полякову.
— Только не расплачься, — C улыбкой произносит учительница.
— А вы улыбаетесь только тогда, когда я плачу? — Тоже с улыбкой спрашивает Бельская, уже не боясь, что слеза может скатиться по щеке. — Как-то не педагогично, не находите?
***
— Я не хочу к ней ходить, — Зарёванным голосом произносит Бельская, выходя из подъезда. — Юля, я не выдержу ещё с ней полтора часа завтра!
— Пиздец, — Подводит итог Степанова. — Что случилось?
— Она меня заебала!
— А конкретнее?
— Ей ничего не нравится Юля! Ничего! — Голос Кати прерывался всхлипами. — Ей не нравится, как я пишу, как говорю! Юля, я неужели я настолько безнадёжная?
— Успок…
Тишина. Телефон разрядился в ноль, заставив Бельскую истерически смеяться.
Прошёл час. Или два. Она не знала, и дело не только в севшем мобильнике. Всё это время она гуляла по тёмным улица, уже совсем не боявшись нарваться на маньяка или наркомана.