Mou > Фильмы и сериалы > Две трети волшебства

Эпизод 2.2. Изнанка мироздания (2/2)

— Кхм, мистер Винчестер, я ей не доверяю. К тому же мисс МакЛауд опытная ведьма и может справиться в одиночку, — стеснённо прокашлявшись, как ни в чём не бывало, я встаю из-за стола, не оборачиваясь, быстро ополаскиваю кружку в раковине, и ставлю её в шкафчик, в дальний угол. Обрубки пальцев мозолят глаза. Сбитые костяшки, шлифованные старыми шрамами от зубов домашнего тегу и отсутствующие пальцы кажутся чужой проблемой, не моей. Иллюзорно, всего на несколько секунд. Это не сон. — Мистер Винчестер, я умею не только бумажки перебирать.

— Корнел, я понимаю. Не нужно ничего доказывать.

— Вот и прекрасно, не находите?

Братья и Кастиил не наседки, готовые заботиться о юной девушке. Однако Сэм… не столь суров, подобно Дину, и с самой первой встречи относится ко мне снисходительно. Свершённые оплошности, похоже, не сильно портят впечатление обо мне, как могли бы. Джон — если правильно помню их отца по летописи Эдлунда — на его месте просто убил бы меня, но не в том понимании, как поступил бы с молодым нефилимом. Младший Винчестер давал понять, что не хочет, чтобы я становилась полноправным подмастерьем охотников или, хуже того, самим охотником, по их образу и подобию. Видно, он искренне пожелал бы оградить меня от этой участи, дал бы шанс закончить университет и пойти по пути психолога, но понимает, что поздно, что повлиять на существование проклятого перстня пока никак нельзя.

— Как ты остаёшься такой спокойной, — так и не удержавшись, охотник задаёт вопрос, пропитанный недоумением, смешанным с каплями сожаления, мне, выпрямившейся по струнке, — после всего того, что случилось с тобой?

Вспоминая пары по профильным предметам, так и хочу протереть тряпочкой пыльный портрет дядюшки Зигмунда Фрейда. Он иногда являлся мне во снах на пару с наболевшим перечнем защитных механизмов психики. Я лицом к лицу сталкиваюсь с вытеснением в той или иной форме. И как бы хорошо оно не работало, вытесненные события и чувства никуда не исчезают, остаются в подсознании и потому могут являться в сновидениях, проявляться в оговорках, в шутках. Психика затрачивает много энергии, истощает внутренние ресурсы, поддерживая стабильное состояние, что в конце концов может привести к неврозам и психосоматическим нарушениям. Мир братьев, а тем паче и временно мой, никак не дружелюбен. Он опасен, как логово пещерного льва. Пребывание в адской темнице под заброшенной психиатрической больницей, затянись плен подольше, мог бы показаться в тысячу раз ужаснее пребывания в легендарной Сан-Квентин. Полное эмоциональное истощение — и медленно тикающая бомба, на которой я сижу, и вредное лекарство, которое рано или поздно придётся принять.

— Врать не буду, секретного рецепта у меня нет. Я не знаю, как ещё держусь, ладно? — смягчённо и устало выдаю я, поворачиваясь лицом к младшему Винчестеру. Охотник понимающе кивает. — Не самое подходящее время, чтобы давать волю эмоциям. Пускать слезы в сторонке буду потом.

— Мужское воспитание? — вроде как, догадывается Сэм, а с другой стороны ему с не меньшей вероятностью мог разболтать Дин. По домашнему сарафанному радио, пожелав немного посплетничать обо мне, лишней квартирантке.

— Мне не на что жаловаться, — я пожимаю плечами. — Отец тут не причём.

Возвращение в главный зал открывает сомнительный вид на отыгрыш начала рейтинговой сцены бульварного романа. Иными словами не описать изумление при взгляде на растрёпанного Гавриила, прикрывающего стояк натерпевшейся за день книжкой, и взлохмаченную Ровену. Конечно, они молодцы, в отсутствие команды, за выяснением отношений, нашли, чем заняться, но чтобы так… По ошалело вытянувшемуся лицу Сэма, по глупо уставившихся на виновников меня и Дина, по изучающему пол смущённому Кастиилу эффект виден как на ладони. Это надо было умудриться. Что, собственно, в силах архангела и ведьмы. Парочка хорошенько изучала литературу, только вот оживи она, точно глазастая карта из известной детской телевизионной обучалки, скопом умоляла бы стереть память. После увиденного стоит забрать камень, ранее брошенный в огород старшего Винчестера.

— Am nevoie de o băutură, — побег из комнаты тормозит Дин, сцапавший меня за ворот рубашки. Напрашивается плохо пошутить, что мне, по праву уронившей ругательство, самой было бы неплохо промыть глаза святой водой, но вовремя съезжаю с темы. — Кофе мне нужно выпить.

Завидев Ровену впервые, я прочувствовала потаённое неладное, заинтересованность — корыстную — в магическом перстне, нутром. Её не особо скрываемая жеманность, хаотичность и кичливая женственность — яркий макияж, приторно-сладкий парфюм, дорогостоящие каблуки и платья — разбивают хрупкие рамки рациональности, к которой я привыкла, но про себя называть ведьму пресмыкающимся поторопилась. Погребённая под спутавшимися мыслями, позабыла, что живым по земле ходит Люцифер. Змей искуситель. Соблазнитель Евы. Крылатая габонская гадюка. Во плоти земного сосуда.

Непосвящённому во все подробности сложно будет поверить, что, благодаря командной работе младшего архангела и ведьмой, контуженный Люцифер повергается ниц. На колени. Кастиил, не теряя времени, вынимает ангельский клинок, проводит лезвием по его горлу. Пускает драгоценную благодать, лучащуюся голубоватым свечением, в чашу с готовыми ингредиентами для заклинания. Медленно доходит, что братья намериваются использовать Люцифера как бесконечный источник энергии, чтобы удержать портал открытым достаточно долго, а затем — убить его. Перспективный план, правда имеющий все риски оборваться: пленник вряд ли покорно сложит лапки кверху, он не сдавшаяся мышь, свалившаяся в баклашку с молоком.

— Ау-у-у, большие папочки запретили разговаривать с незнакомцами или ты просто язык проглотила? Неужели я настолько ужасно прекрасен? — очнувшийся, скованный наручниками с защитными знаками, настойчиво старается вывести меня на изматывающий диалог. Если останусь, Люцифер, записав новенького в карманный ежедневник, в первую очередь может опробовать доканать меня. Но это не точно, потому что… ведьма интересует его… больше? Второй аргумент в пользу путешествия в другой мир, который Сэм поддерживает.

— Она не будет с тобой разговаривать, — сбивает запал Люцифера младший Винчестер, поправляя лямки рюкзака на плечах. Пригвождённая холодными, льдистыми голубыми глазами, я отступаю на несколько шагов назад и натыкаюсь спиной на Кастиила.

Сердце в грудине, бухая, отбивает размеренную, предупреждающую дробь о нижние пары рёбер. Долго не думаю, теряюсь в раскрытом портале вслед за Сэмом. Разлом выдыхает нас на холме и я, не удерживаясь на ногах, прокатываясь в основном боком, скатываюсь с крутого склона пыльным клубком. Очки не разбиваются, но теряются в редкой, сухой траве, находятся в ней чудом. С мягким приземлением везёт Дину, ему удаётся проехаться на подошвах ботинок. Гавриил приземляется лицом ровно на пах Кастиила. Заставая недоразумение, собственной шкурой ощущаю гнетущую неловкость, как если бы я так же неудачно свалилась на своего друга.

— О таких посадках следовало бы предупреждать, — и хоть встреча с землёй не страшна, жалуется архангел, попутно отряхиваясь от песка. Я бы тоже жаловалась в голос, да вспоминаю начало своего долгого путешествия, встречу позвоночника со старыми досками в разваленной церкви, и прикидываю, что это не самая стоящая причина для возмущений.

Ранее Старший Винчестер предполагал, что нас выбросит ровно там же, где его и мистера Кетча выкинуло в прошлый раз. Несказанно наивно, ребячески наивно, но уже ничего не поделать. Остаётся опираться на наводки некой альтернативной версии их знакомой по имени Чарли. По просьбе старшего охотника Кастиил, прикрывая глаза, определяет примерное местоположение портала относительно Дейтона — Кентукки, точнее, то, что от него осталось — и я уже не удивляюсь возможностям ангельского моджо, в том числе встроенному в их сущность точному компасу.

Ангелы выдвигаются первыми, уходят далеко вперёд, когда братья и я, держась Сэма, размеренным шагом следуем за ними. Под ногами шуршат мелкие камни, песок, жухлая, жжёная растительность, доживающая последние деньки в мире, который пережил, получается, настоящий армагеддон, сложно сравнимый с восстанием машин. Прохладный ветер, забирающийся под тренч, пригибающий мелкие ветки кустов и деревьев, лёгкими порывами указывает на север, а с пасмурного неба, затянутого серым пледом облаков, сыпятся мелкие, противные дождевые капли.

Вблизи раздаётся панический женский крик, такой продирающий, что под ложечкой завязывается мёртвый узел. Я подскакиваю на месте, выискивая глазами бедовую деву, и юркаю вслед за братьями, которые пропускают мимо ушей предупреждение Гавриила. Успев вовремя, Винчестеры спасают двоих молодых ребят — девушку и парня — от мутировавшего монстра, в котором, даже если хорошенько пораскинуть мозгами, не с первого раза получается опознать бывшего чистокровного вампира. Сэм лишает его права на жизнь взмахом мачете, опередив выстрел на поражение. Старший Винчестер, выхватив винтовку, собирался пустить пулю в череп твари, правда, как видно, не успел свершить двойного убийства. Рядом с обезглавленным туловищем набирается приличная лужа тёмной крови. Наклоняюсь с опаской, боясь, будто откатившаяся башка тотчас отрастит себе лапки, и внимательно рассматриваю бледную — болезненного молочного цвета — кожу, акулью пасть, острые зубы, застекленевшие зрачки озверевшего существа.

Тише едешь — дальше будешь, несомненно, но Сэм, охваченный идеей как можно скорее выручить миссис Винчестер и Джека, наотрез отказывается идти в обход и делать крюк. Идти на прямик, в котором попутчики потеряли своих знакомых и друзей? Гнездо вампиров — мутировавших, а не обычных, на минуточку — не самое страшное, с чем они сталкивались. Конечно, не самое страшное. Тлетворное влияние старшего брата — как обычно бывает с их парочкой — не сподвигает поменять решение и, что меня удивляет, Дин… не настаивает на обратном. Про себя я отчасти соглашаюсь с коротким протестом Гавриила, а остатком отсылаюсь к мисс МакЛауд и Люциферу, как, похоже, старым врагам, которых оставили наедине. Ни пленник, ни наручники, которыми сковали архангела, не внушают ни малейшего доверия. Думается, ни к чему хорошему это не приведёт, но я понимаю, что не хотела бы остаться в бункере с ними.

Морхетский тоннель, может быть, походит на странного вида заброшенную каменоломню или шахту. Если не является ни тем, ни другим. Осыпающиеся каменной крошкой стены, прохлада и сырость — с потолка изредка капает вода, одна грязная капля уже упала мне на нос — в непроглядной тьме немилосердно жадно обгладывают кости всех нас, или же только мои. Споткнувшийся парень — Флойдом звать, кажется? — заставляет рефлекторно вытянуть револьвер и судорожно забегать глазами по узкому проходу. Покачав головой, я смягчаюсь и подаю ему руку, помогая встать. Он почти неслышно извиняется и шарахается от чего-то во тьме. От… разворошённых, разбросанных тряпок, разодранных огромными когтями рюкзаков. Вещей тех, кому было не суждено выбраться из тоннеля живыми. Спина ощущает ворсистые лапки страха, голодным тарантулом охватывающим грудную клетку. Пальцы правой впиваются в шершавую рукоять револьвера. Ноги несут за старшим Винчестером.

— Народ, дальше проход завален, — Дин светит фонарём, закреплённым на ружье, в один из дальних поворотов новой развилки. Несколько человек, включая меня, шагают не только с фонариками, но и с флюорисцентными колбами, светящимися в темноте зелёным. — Придётся разгребать.

У подобия пещеры, в которую мы выходим, прилично широкий свод. Просторная, в потолке — сплошная дыра, из которой сочится дневной свет, а под ней — маленькое озеро, больше напоминающее глубокую лужу с грязной водой. Глазам, привыкшим к тьме, больно. Самую малость. Обойдя источник, я сдерживаю желание проверить его настоящую глубину. Вокруг сравнительно тихо. Подозрительно тихо. Только ангелы разгребают тяжёлые камни, Дин осматривает окрестности, а остальная группа, кучкуясь, проходит вперёд. По дороге не встретилось ни одной мутировавшей твари и меня заживо лупцует чувство, что за нами пристально наблюдают из всех щелей и лабиринтов — они испещряют каждую ненадежную стену. В спартанских условиях вампиры не потеряли здравомыслие, по крайней мере животное, если оставили охоту в стае залогом к успешному выживанию. Мы словно попали в гнездилище настоящих антропофагов, не дойдя до зловещей кормушки, потому что сам тоннель — проклятая кормушка.

— Мистер Винчестер, я тут поняла одну неприятную штуку… — зажигалка, завалявшаяся в кармане, заставляет напружиниться. Почему до меня не дошло ещё когда я пила рутбир? Оба охотника откликаются и я, подзапутавшись, к кому изначально обращалась, и впервые за вылазку подавая голос, перехожу на шёпот: — Следовало бы напомнить вам взять пару бутылок чистого спирта, водки или абсента с собой… В общем, горючего.

— Мы уловили, можешь не продолжать, — переглядываясь с братом, остановившемся поодаль, кивает Дин, видимо, соглашаясь со мной. — В следующий раз выкладывай сразу.

— Огненная завеса хотя бы как-то преградила вампирам путь? Я знаю, что пламя им не помеха, но также не думаю, что им не понравится походить на обгорелые угли, пока раны и ожоги не лечатся.

Плохое предчувствие оказывается верным. Сложно определить, откуда именно первая из тварей подкрадывается близко к отряду. Испуганный зов Мэгги отскакивает от стен пещеры, эхом привлекая всё больше монстров к раскрытому шведскому столу. Над головами раздаётся треск выстрелов и свиста лезвий мачете и ангельских клинков, проходящих сквозь чужую плоть. Нескольких драгоценных секунд хватает на то, чтобы отпрыгнуть от возникшей тени — изуродованной оболочки оборванного подростка. Никогда не забуду гнилой смрад, которым он на меня дохнул, только раскрыв клыкастую пасть. Получив рукоятью револьвера в хрупкий нос в отместку за укус в пустоту, вампир шипит. Чертыхаясь, он валится в воду со скользкого края, истошно повизгивая. Освещённый днём участок доставляет ему неприятности, а мне — кроме выплеска адреналина — какое-то садистское наслаждение. Сей же момент — благодаря старшему Винчестеру — меткий выстрел из дробовика делает своё дело, и полы плаща заляпываются кровью и мелкими обрезками плоти. Голова опомнившегося утопленника превращается в разлетевшийся винегрет. У правого уха проносится свист лезвия, пронзающего горло ещё одной твари. От неожиданности у меня пропадает дыхание: за правое плечо, затем за ворот плаща, хватается крепкая мужская рука.

— Не ранена? — отпихнув меня на безопасное расстояние, осведомляется Гавриил.

Мотаю головой, желая рухнуть прямо на месте. Звуки боя перебивают оклики братьев и рука архангела грубо преграждает мне путь. Старший Винчестер, мчась к Мэгги, опаздывает с помощью не только Флойду: четвёртый из оставшихся вампиров запрыгивает младшему Винчестеру на спину, одним укусом перегрызает сонную артерию, пуская кровь хлестать фонтаном и заливать грязный пол тоннеля. Сэма утаскивают в сеть лабиринтов. Слова Кастиила отдают набатом весь путь к поверхности: «Он мёртв, Дин… У нас нет времени… Ему уж не помочь».

Вопреки всем принципам, изголодавшиеся особи выбрали самую крупную рыбу на мелководье. Я продолжаю ненавидеть мир братьев — и его первые ответвления — более чем достаточно и боль в механически сжатых кулаках это только подтверждает. То самое чувство, когда стоишь на самом краю обрыва и так тянет прыгнуть вниз… то чувство, которое у меня наглухо отбито. Помимо уяснённого правила невмешательства, от верного дворецкого из приключенческих романов я отличаюсь одной деталью. Важной деталью. В реалиях действительности я не отважусь добровольно уложить голову на плаху ради спасения чьей-то жизни. Неуёмная жертвенность никогда не была составляющей моего альтер-эго.

— Все слышали? У нас мало времени! Пошевеливаемся! — резко бросает старший Винчестер, для удобства закидывая ружьё на плечо.

Старший охотник рвёт и мечет загнаннным зверем. Безмозгло не ожидать, что теперь он не вцепится в план спасения матери любой и… самой высокой ценой, которая только может быть озвучена. Он вырывается вперёд, следом и на приличном расстоянии семеню я, пытаясь подавить дрожь в непослушных коленях и лодыжках, и Мэгги. С ней мы обмениваемся напряжёнными взглядами. Бюст Андрасте, вампиры. Мне второй раз спасли жизнь. Но Сэм… с ним… было поздно что-то предпринимать. Поминая младшего Винчестера и Флойда, зашагав в пол-оборота, я растерянно оборачиваюсь назад, оглядываю Кастиила, Гавриила, и, наконец, выравниваю походку, насколько позволяет самочувствие.

──────── ⋉◈⋊ ────────

Предыдущая страница Список Никто