4.2 Наедине (1/2)

Хёнвон резко открыл глаза. Глубокий сладкий сон, державший парня в плену несколько мгновений назад, словно рукой сняло, когда он осознал, что проспал начало рабочего дня. Хёнвон быстро нашарил ладонью телефон в смятых простынях и проверил время. Ужасающая догадка только подтвердилась: рабочий день начался более трёх часов назад.

Спотыкаясь об собственные ноги, Хёнвон натягивал первые попавшиеся шорты, прыгая на одной ноге к куче всё ещё не до конца разобранной одежды в попытке отыскать любую из категории «не жалко» свежую футболку. Стирку он предпочитал благополучно игнорировать, постоянно обращаясь к своему бездонному чемодану с одеждой, количества которой хватило бы на целую бригаду.

Не расчесав волосы и кое-как почистив зубы, Хёнвон вылетел со двора и понёсся в сторону дома Чангюна. Парнишка не пришёл разбудить его, Хёнвона, а это могло означать, что что-то было всё же не так. Вчера Чангюн жаловался на излишнюю головную боль. Стоило Хёнвону подумать об этом, как он побежал быстрее, прогоняя самые навязчивые негативные сценарии. Уже возле крыльца дома Чангюна Хёнвон даже успел потерять один из своих шлепанцев.

— Чангюн-а!!! — парень забарабанил в дверь слишком сильно и громко, чтобы хозяин дома смог услышать его даже на границе сознания и забытья. — Чангюн-а, открой дверь!!!

За дверью послышалось слабое копошение, а сердце Хёнвона готово было выпрыгнуть из груди. Он уже выставил руки вперёд, чтобы, если что, поймать ослабевшего парнишку и не дать ему упасть. Дверь домика открылась.

— Почему ты так кричишь? — хрипло проговорил сонный Чангюн, протирая глаза. — Что у тебя случилось?

— Г-Гюн-а-а-а-а!!! Ты не пришёл ко мне сегодня утром, чтобы разбудить. Обычно ты это делаешь, а сегодня ты не пришёл, и поэтому я подумал, что с тобой что-то случилось, потому что вчера ты жаловался на головную боль, а сегодня не пришёл утром, и рабочий день начался несколько часов назад, а ты всё ещё… — затараторил Хёнвон на выдохе.

— Потому что сегодня выходной, хён… — всё тем же сонным голосом пробормотал Чангюн. — Мы сегодня не работаем… Я хотел выспаться, а ты разбудил меня…

Хёнвон замер, словно его окатили холодной водой. Вытащив телефон из кармана и не веря своим глазам, парень уставился на дисплей. Суббота. Зажмурившись, словно прогоняя галлюцинации, Хёнвон снова раскрыл глаза и снова посмотрел на экран. Всё-таки суббота.

— Хён, мы не работаем сегодня… — повторил Чангюн.

Глаза парнишки всё ещё закрывались, и он явно хотел спать. В груди Хёнвона начинало зреть жгучее чувство вины.

— Прости меня, Гюн-а… — свесив голову, пробурчал он. — Я за тебя очень беспокоился, потому что вчера тебе было нехорошо…

— Со мной всё хорошо, — отозвался Чангюн. — Но теперь ты лишил меня сна…

— Тогда я лучше пойду… — Хёнвон совсем скис. Он развернулся и сошёл с крыльца, чтобы подобрать соскочивший с ноги шлепанец. — Я зайду попозже…

— Я всё равно не смогу уснуть, — тяжело вздохнул Чангюн. — Если меня разбудить утром, я не смогу заснуть снова.

Голос Чангюна звучал так горько и обречённо, что Хёнвон готов был предложить уложить его, Чангюна, снова спать, чтобы как-то исправиться. Однако, несмотря на усталость, парнишка закачал головой, приглашая Хёнвона в свой дом и обещая сделать им обоим кофе, раз уж они всё равно встретились. С опущенной головой и с тяжёлым сердцем Хёнвон прошёл внутрь.

— Могу ли я как-то помочь тебе? Что я могу сделать для тебя, чтобы исправиться? — Хёнвон вертелся возле парнишки, который варил кофе в турке на небольшой газовой плите. — Скажи мне, Гюн-а, я очень хочу загладить свою вину, ведь я виноват перед тобой…

Чангюн тяжело вздохнул, выключая газовую горелку и разливая ароматный бодрящий кофе в две небольшие сиреневые кружки.

— Если ты так сильно хочешь помочь мне чем-нибудь, то помоги мне со стиркой, — наконец сдался парнишка. Спорить с Хёнвоном было себе дороже — он всё равно бы добился своего. На просьбу Чангюна парень просиял, благодарно принимая кружку с горячим напитком.

— Ва-а-а! — Хёнвон сделал несколько глотков, глядя на Чангюна. — Он даже намного вкуснее, чем в Старбаксе!

Чангюн вопросительно изогнул бровь.

— Чем где, прости?

— В Старбаксе, — Хёнвон сделал ещё один глоток. — Ты что, никогда не был в этой кофейне, когда учился в университете?

Чангюн опустил нос в стакан.

— Я всегда готовил кофе дома, потому что покупать его в кофейнях очень дорого, — спокойно ответил он, а Хёнвон закусил язык.

Он забегал глазами по кухне в поисках чего-нибудь, чтобы срочно перевести тему. Словно почувствовав его метания, Чангюн первым решил сделать это.

— Ты сегодня завтракал? Я могу приготовить нам поесть, если ты голоден, — Чангюн отставил кружку в сторону и наградил Хёнвона лёгкой, но всё ещё немного сонной улыбкой.

Стоило Хёнвону увидеть эту улыбку, как ему показалось, что он пропал. Каждый раз, когда Чангюн смотрел на него так, ему, Хёнвону, казалось, что он никогда не видел настолько сияющих глаз. Чангюн всегда улыбался ему так тепло и искренне, даже несмотря на какие-то обидные фразы в свой адрес, что Хёнвон сразу начинал тонуть в болоте из собственной вины. В тот момент он окончательно поклялся себе следить за своим языком и вовремя его прикусывать.

— Я не против! — Хёнвон широко улыбнулся в ответ. — И раз уж я сегодня провинившийся, давай я помогу тебе и с завтраком.

Чангюн не стал возражать. К счастью, Хёнвону частенько приходилось готовить еду для себя и друзей после очередных тусовок на ночёвках по квартирам, поэтому классическая яичница с беконом или же простые сытные сендвичи всегда были лучшим решением. В какой-то раз Хёнвон даже заморочился на блинчики, и один из его друзей пошутил, что не будь он, Хёнвон, парнем, то его обязательно бы взяли в жёны.

В этот раз всё было немного сложнее. Хёнвону вдруг захотелось не просто не ударить в грязь лицом перед Чангюном, но и даже впечатлить его. Уговорив Чангюна подождать его за обеденным столом, Хёнвон сам принялся за готовку незамысловатого завтрака из яичницы с беконом и спелыми помидорами.

Чугунная старая сковородка была довольно тяжёлой, но Хёнвон легко с ней обращался, в какой-то момент даже держал её на весу одной рукой и расправлял содержимое деревянной лопаточкой. Это не могло ускользнуть от внимания Чангюна: парнишка буквально гипнотизировал руки Хёнвона, а когда тот развернулся, направляясь к нему со сковородкой, полной поджаристой ароматной яичницы, он уставился на напряженные предплечья.

Рукава футболки Хёнвона были закатаны, оголяя рельефные мышцы его рук и вздувшиеся под смуглой кожей голубые вены. Пока Хёнвон раскладывал яичницу по тарелкам, Чангюн не стесняясь пялился на его руки, забыв обо всех правилах приличия. Хёнвон сделал вид, что не обратил на это никакого внимания, но рукава футболки так и не одёрнул.

— Надеюсь, я прощён, — широко улыбнулся он, наблюдая за уплетающим за обе щеки яичницу Чангюном.

Парнишка проглотил кусочек и довольно улыбнулся.

— Ты уже близок к прощению, — хитро прищурился он. — Осталась только стирка!

Хёнвон прицокнул языком, засмеявшись. И когда у него было такое утро выходного дня?

— Итак, где здесь у вас прачечная? — закинув руки за голову, Хёнвон рассматривал двор домика, сидя на террасе в плетёном кресле.

Чангюн прыснул со смеху, а перед Хёнвоном оказалась широкая корзинка, наполненная грязной одеждой и старыми простынями.

— А ещё где у нас тут горничные, дворецкие и рестораны…

— Эй! Откуда же мне знать, где вы стираете ваши вещи? — фыркнул Хёнвон, складывая руки на груди.

— Всё намного проще, — улыбнулся Чангюн, указывая на бочки возле сарая. — Наверное, ты прослушал, но я уже говорил, что мы всё стираем руками.

Хёнвон подпрыгнул в кресле.

— Руками?! Такую кучу одежды?!

— А что тебя смущает? У тебя что, маникюр? — настроение парнишки становилось всё выше и выше, а подтрунивать над Хёнвоном и видеть его смешную реакцию было мило.

— Да на это уйдёт несколько дней! — простонал Хёнвон, обречённо закрывая глаза.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя простил… — медленно проговорил парнишка, немного растягивая слова. — То тебе придётся мне помочь.

С громким стоном разочарования и боли, Хёнвону ничего не оставалось, как согласиться. Чангюн распорядился принести несколько пластиковых посудин, похожих на корыта, чтобы развести в них мыльную воду.

— Не говори только, что вы сами изготавливаете порошок и стираете только им, — буркнул Хёнвон, удерживая в руках две широкие посудины.

— Здесь я, так и быть, над тобой смилуюсь, — Чангюн разрешил Хёнвону поставил посудины и отправился назад, чтобы показать сарайную полку с различными моющими средствами и порошками. — Внимательно смотри на цвет, чтобы ничего не линяло. Иначе потом тебя заставят сшить новое.

Чангюну показалось, что Хёнвон даже взвизгнул, а он сам снова улыбнулся.

— Не бойся, я никому не скажу, что это ты, — хохотал паренёк.

— Хватит думать, что я ничего не делаю дома! — Хёнвон схватил упаковку порошка и, подхватив шланг с земли, отправился к посудинам.

Он долго возился с краном, а когда наконец открыл его, вода брызнула в пластиковую посудину мощной струёй, оставляя россыпь кристальных брызг. Вода брызнула настолько сильно, что Хёнвон оказался мокрым с головы до ног. Не самая любимая футболка вымокла насквозь, а небрежно упавшие на лоб пряди прилипли к коже. Хёнвон завис на месте, улавливая за спиной добрый и такой заразительный смех Чангюна. Парнишка сжалился, подошел к крану и уменьшил напор воды.

— Почему ты мне сразу не сказал, что здесь такой сильный поток?! — Хёнвон безуспешно пытался выжать край промокшей футболки.

— Ты сказал, что всё знаешь, — Чангюн развел руками.

Улыбка парнишки исчезла в один миг, стоило Хёнвону подцепить край своей футболки и стянуть её через голову. По широким плечам скатывались крупные капли воды, стекая вниз по крепкому торсу, кубикам пресса, и скрывались за резинкой широких летних шорт. Чангюн завис уже второй раз за это утро, уставившись на Хёнвона и даже приоткрыв рот от удивления. Последней каплей стало то, как Хёнвон немного развернулся и, глядя в глаза Чангюну, зачесал мокрые волосы рукой, откидывая их назад.

Раскрасневшийся, смущённый и даже немного пристыженный от своих собственных мыслей, Чангюн резко повернулся к Хёнвону спиной.

— Гюн-а-а, а сколько порошка добавлять? — Хёнвон всё ещё делал вид, что ничего не замечал, сжимая в одной руке шланг с водой и разглядывая коробку порошка в другой.

— П-примерно д-два с-стакана, — процедил парнишка сквозь зубы, стараясь побороть своё смущение.

Выходило слишком плохо. Картинка мокрого Хёнвона перед глазами не давала сосредоточиться. Поворачиваться к Хёнвону лицом было слишком страшно и смущающе.

— Вот столько? — крикнул Хёнвон, отсыпав немного порошка в посудину, наполняющуюся водой. — Хм… наверное, это мало.

Оставленный без внимания, он настолько увлёкся процессом, что очнулся только тогда, когда пластиковая посудина была доверху наполнена пушистой белой пеной. Закусив губу и покосившись на Чангюна, всё ещё стоявшего к нему спиной, он выключил воду и задумчиво уставился на пену.

— Ну и что мне теперь делать?.. Гюн-а! — Хёнвон повернулся к Чангюну снова, но тот всё ещё стоял спиной, вжав голову в плечи и создавая видимость, что занят делом.

— Гюн-а, иди сюда! — Хёнвон окликнул Чангюна в очередной раз. — Гюн-а!

Парнишка отказывался поворачиваться, чтобы не выдать не только своё смущение, отчётливо виднеющееся на его шортах, но и горящее от стыда лицо. «Не думай об этом, не думай об этом, не думай об этом…» — словно мантру повторял себе Чангюн, тщетно пытаясь справиться с видением в виде красивого обнажённого тела за своей спиной.

— Гюн-а!!! — парнишка словно отмер, когда в спину ему прилетело что-то мягкое и мокрое.

Непроизвольно развернувшись, ошарашенный Чангюн понял, что в него бросили белой пеной.

— Ну наконец-то! — Хёнвон даже закатил глаза. Руки его уже были покрыты пеной. — Я уж думал, ты там уснул.

— Ты… Ты бросил в пеня пеной? — просипел Чангюн. — Ты что, с ума сошёл?!

До ушей парнишки донёсся бархатистый смех Хёнвона, который уже готовился ко второму «удару», набирая пену в руки.

— Для тебя это что, шутка?! — Чангюн бросился к Хёнвону навстречу, когда в его футболку прилетел очередной кусок пены. — А ну иди сюда!

Хёнвон отбежал на безопасное расстояние, и Чангюн, также схватив пену из посудины, промахнулся. Игра в догонялки продолжалась какое-то время, сопровождаемая смехом обоих парней. Чангюн хватал всё новые и новые куски пены, пытаясь попасть в Хёнвона хотя бы один раз, но тот был слишком быстрым и, видимо, бегать ему приходилось довольно часто. В какой-то момент Чангюн просто выдохся, остановился возле посудины и попытался выровнять дыхание.

— Ты ни разу не попал в меня, — Хёнвон обиженно надул губы, подходя ближе. — Это же не сложно. Давай я покажу тебе.

— Я не такой тренированный как ты, — отмахнулся Чангюн, хватая ртом воздух.

— Давай я тебе поддамся, — широко улыбнулся Хёнвон. — Всё-таки сегодня я провинившийся.

Чангюн словно врос в землю, когда Хёнвон оказался совсем близко и коснулся его руки. Он не успел возразить, а просто позволил Хёнвону взять его руку в свою и опустить её в посудину с пеной. Как только на руке парнишки оказался большой лёгкий кусок душистой пены, Хёнвон бесцеремонно прижал ее к своей груди. Стоило пальцам Чангюна соприкоснуться с чужой кожей, дыхание будто остановилось. Парнишка даже не успел понять, что он чувствовал, лишь слыша собственное сердце у себя в ушах.

— Вот видишь, — голос Хёнвона звучал немного ниже и тише. — Это ведь совсем не сложно, правда?

Теперь на обнажённой груди Хёнвона красовались белые пенные разводы, а рукой Чангюн чувствовал чужое быстро бьющееся сердце под смуглой кожей.

Чангюн резко отпрянул, даже ударил Хёнвона по голой груди, на что последний по-доброму рассмеялся. За дурачествами и шутками работа прошла быстро, и Хёнвон сам не заметил, как огромная корзина опустела, а вся одежда и бельё были развешаны вдоль длинных верёвок, протянутых от домика до забора. Парень расправил плечи и потянулся.

— Ну и жарища, — он поднёс ладонь ко лбу, делая небольшой козырёк, и посмотрел наверх. Послеполуденное солнце нещадно палило. — Я ещё и липкий весь… Гюн-а, а душа у вас тоже нет?

— Мы не такие дикари, как тебе кажется, — Чангюн надул губы и скрестил руки на груди.

Вид самого Чангюна также оставлял желать лучшего: насквозь мокрая липкая футболка, мокрые шорты от постоянных брызг и застывшие на волосах куски пены.

— Но у меня есть идея получше, — он потёр пальцами подбородок. — Здесь недалеко есть речка. Мы можем сходить туда. Уверен, что ты там ещё не был.

Посчитав это лучшей идеей, чем толкаться в жарком доме и ждать своей очереди в душ, Хёнвон согласился.

— Думаю, что можно пойти без полотенец, — Чангюн разминал затёкшую спину. — Из-за такого пекла мы сразу же высохнем.

— Ну, тогда веди, — Хёнвон расслабленно закинул руки за голову, повторяя жест Чжухона.

Он даже не заметил, как непроизвольно стал копировать некоторые жесты и повадки местных жителей. Но на скромное замечание Чангюна Хёнвон только слабо огрызнулся, но руки из-за головы не убрал.

Речка располагалась в стороне от Хахве. Пройдя вдоль небольшой деревенской дорожки из грунта, Хёнвон и Чангюн свернули вбок и вышли в зелёную зону. Деревья практически сразу заботливо спрятали обоих парней за своими кронами от нещадного солнечного света. Воздух стал намного свежее, и можно было уловить запахи хвойных деревьев и земляники, которой оказалось слишком много. Не спрашивая разрешения, Хёнвон отступил в сторону и бросился собирать ягоды, сразу же отправляя их в рот.

— Они тфакие фладкие! — с набитым ртом отметил он. — Почемфу ты не еф?

Глядя на одичалого Хёнвона, набросившегося на ягоды, Чангюн рассмеялся.

— Ты что, никогда не ел землянику? — Чангюну была удивительна такая реакция на простые ягоды, которые растут тут каждый год.

— Конефно ел! — Хёнвон проглотил очередную горсть ягод. — Из супермаркета. Но они даже близко не похожи на те, что растут здесь. Здесь они как будто… настоящие. Никогда не видел растущей земляники!