5. (1/2)
— Какой дешёвый маскарад.
Айван недоумённо посмотрел на Короля Цветущей Вишни. Тот лениво болтал вино в бокале, осматривая гостей вокруг — несносного Артура, задумчивого Джахана, мечтающего о чём-то Данна. После бегло глянул на Луи, в полной мере воплощающего понятие красоты, и далее — на кланяющегося новенького. Кому кланялся только — непонятно.
Кажется, должен был быть ещё кто-то. Кто — Айван не помнил.
Муджин перевёл взгляд на Короля Снега и поднял брови.
— Ты что, думаешь, он на этот раз лучше сделал?
— Мы в замке Луи, — констатировал факт Айван. Скорее с намерением сказать, чтобы относился уважительнее к другим правителям. Муджин фыркнул.
— Сделанном откровенно плохо. Он просто слепил несколько разных замков в один, это некрасиво!
— Мы здесь были не раз, а злит тебя это впервые.
Муджин поставил бокал на поднос прошедшего мимо кельнера и посмотрел на Айвана упор. Долго, но Айвану не впервой играть с ним в гляделки.
Муджин отклонился почти разочарованно и спросил:
— Ты серьёзно?
— Конечно, — ему, в свою очередь, хотелось спросить, серьёзен ли Муджин. — С чего такая смена настроения?
Король Цветущей Вишни мотнул головой и, потеряв интерес к другу, отвернулся. Айван, вздохнув, поднялся и исчез среди других людей. Оттуда было особенно видно, что Муджина будто окружает непроницаемая оболочка одиночества; что его все будто сторонятся. Впрочем, как и новенького.
Айвана кольнуло чувство неправильности происходящего. Этого раньше здесь не было, ни разу за прошедшее время.
Но кто тогда должен быть на его месте? И сколько это: прошедшее время?
Когда короли остались наедине, на ужине «только для своих», Айван практически не заметил подмены. Только после вопроса Артура о том, кто сидит между Муджином и Луи, Айван обратил на него внимание. На того, рядом с кем будто электризовался воздух, а над головой повисло грозовое облако — иначе настороженность Луи и пустой взгляд Муджина Айван не мог объяснить.
— Его имени нет в списках, — дополнил Артур, передав слова Джахана.
Вопрос «откуда он» почти отвлёк от произнесения тоста. Он общался с Артуром так, словно они были старыми друзьями, кидал заинтересованные взгляды на Айвана и игнорировал остальных.
Вопрос «кто он» крутился в голове практически всю ночь, ровно до того момента, пока Айван в разговоре с этим человеком не задал вопрос напрямую.
— Хвон, — ответил он. — Свет, который никогда не погаснет.
Свет — это я.
Айван даже нашёл своё отражение, чтобы проверить эту мысль.
Свет — это я!
А потом…
Будто сердце стало биться медленнее, будто лёгкие расправлялись для вдоха с трудом, а мысли внезапно стали появляться по одной букве в минуту. Что-то было не так.
А потом…
Всё снова на своих местах, и Муджин прерывает их недолгую беседу. Хвон отвечает с уважением, но чуть раздражённо, а Айван думает: «прости, друг» и не реагирует никак, потому что в мыслях возник образ Данна. Другого, не того, что сидит за пианино, а того, что смотрит на них сверху с балкона. Вот только такого балкона в замке Луи с момента возведения не было.
Айван поднялся с места и, извинившись, покинул комнату, за пределами которой были только коридоры.
Длинные петляющие коридоры с множеством закрытых дверей. Айван попробовал открыть каждую — ни одна не поддалась, а слуги Луи куда-то пропали. Часы показывали четыре часа четырнадцать минут, но такого быть не могло — бал начинался в четыре, а после него должно было пройти минимум пять часов, и рассветное солнце уже давно должно было появиться.
Но его не было.
Не появилось оно и спустя ещё время, которое короли провели в развлечениях — только Луи становился всё празднее, Артур — более раздражённым, а Джахан — бледнее. Хотя это объяснимо — Король Солнца без него не может.