2. Шангри-Ла (2/2)
«Хорошо. Ладно», — ответил Чиу. Почти сказал, что за ним — хоть за край света, но они и так были за краем, и Артуру здесь не нравилось. Ему хотелось обратно в <s>не</s>нормальный мир. И своим желанием он нарушал мерный ход времени Шангри-Ла.
Чиу не успел предупредить остальных о своём уходе.
Хотя, о чём это он, Чиу не успел даже о кончине правителя Джахана рассказать. Об этом узнают позже, когда Чиу пересечёт половину Земли.
«Мы его ещё увидим», — говорил Муджин, опечаленный уходом гостей. Айван, случайно (хотя случайно ли?) оказавшийся рядом, лишь кивнул. Да, в этом королевстве нельзя было очутиться намеренно, не будучи местным жителем. В это королевство можно было попасть только заблудившись в экспедиции или при крушении самолёта — Чиу и его спутники именно так сюда и были доставлены.
Но Сфера ведала куда больше. Она говорила, что Чиу вернётся в Шангри-Ла (просто не открывала, с какой целью). Как и Муджин говорил. Лишь разница в том, что Сфера видела будущее, Муджин — сердца людей, и верил в них до самого конца.
Айван сильно скучал по такому Муджину.
Жизнь Чиу, тем временем, стала течь гораздо быстрее. С каждым шагом ниже, с каждым метром, приближающим к уровню моря. Чиу мысленно говорил «до встречи». Чиу намеревался вернуться, как только поможет Артуру.
Но потом всё пропало.
Чиу очнулся в лазарете, совершенно не припоминая о том, кто он, как сюда попал и что делал последние несколько месяцев. Помнил, что должен помочь Артуру попасть домой — кто такой Артур, он, без сомнения, знал. Поначалу это было единственным его знанием. Потом память возвращалась образами, запахами и ощущениями — невероятной красоты высотами, морозным воздухом долгой жизни и таким спокойствием, какого ни одно государство на Земле не ведало уже давно.
«Где мы были после того, как нас отозвали?» — интересовался Артур вслух, когда поезд нёс их в сторону Англии. Домом Англию Чиу больше не решался назвать. Но задавался тем же вопросом, особенно, когда по телу разливалась тоска с той же скоростью, что поезд удалялся от тибетских гор. Чем дальше, тем более ошибочным казалось решение.
Долг твердил, что все сожаления можно будет убрать после.
Сфера в далёкой горной стране мерцала в ладонях, показывая сбежавшего правителя. Белый маг ждал, как умели ждать люди Шангри-Ла, и следил за историей этого мира.
Несколько лет правитель неизвестной страны, не помнящий даже, что он правитель, искал Рай. Его образы, словно картины в галерее, проявлялись всё чётче.
Чиу вспоминал. Житель за жителем — приветливый проводник Муджин, нашедший шанс быть свободным Данн, уверенный в необходимости современности и цивилизации Луи, постигнувший мудрость столетий Джахан и молчаливый, наблюдающий издалека пятый. Холст за холстом — перевал, ведущий в желанную неизвестность; храм, застывший во времени (или его всего навсего замедляющий?); горный хребет, прячущий Шангри-Ла от сторонней расторопности.
Чиу вспоминал и шёл в Шангри-Ла.
Чиу вспоминал и выкидывал карту из головы, шёл наугад, следуя направлению, что указывал его внутренний компас.
Чиу вспоминал и карабкался по склону. Карабкался и до боли вглядывался в туманы, пытаясь разглядеть оставленный ему Рай. Рай он намеревался хранить.
— Вы вернулись, — услышал от совсем не изменившегося Муджина Чиу, когда перевал остался позади. — Я знал.
Сфера показывала прямую линию жизни, убегающую за пределы этой эпохи. Сфера звала в следующий мир, показывая, что этот, в отличие от других, не так уж и обречён, раз уж Корона ещё не впилась в него зубцами.
Айван молился, чтобы мир Шангри-Ла не был единственным светлым.