1. Думнония (1/2)

— Я снова их вижу, — раздался голос Артура в пустой комнате. Почти пустой: Айван незримо наблюдал за ним через Сферу и чувствовал, что кто-то прятался от его взора. Мир ушедших Белого мага не отпускал, да и сам он не мог покинуть темноту возникшей Третьей планеты, иначе равновесие рухнуло бы окончательно. — Они не уходят.

Айван чуть не ответил: «неудивительно».

Айван чуть не ответил: «это твой крест, к сожалению».

Сфера помогала видеть Артура и его королевство, не только красоту и спокойствие утра, но и тянущиеся к правителю руки. Покрытые пеплом, безмолвно кричащие в ночи, цепляющие фальшивого, по их мнению, короля за подол, в надежде утащить за собой.

В королевстве Дождей с неба никогда не текла вода.

Королевство Дождей так не называли до Артура.

До него не существовало и Третьей планеты, ставшей вместилищем жаждущих мести и, как им казалось, справедливости, душ. Белый маг знал, что Артур никогда не любил делить миры послесмертия на Рай и Ад, как это делал сам Айван.

Интересно, что делению в этом мире Артур поспособствовал сам.

Вторая планета была истинным Раем, Первая — миром живых, почти пришедшим в запустение и когда-то пытавшимся цвести, словно родина друидов. Артур тогда был всего лишь сопровождающим. Данн тогда был всего лишь живым.

Сфера помогала видеть историю. Когда всё только начиналось, Айван этого мира предсказывал наступление эры благополучия. Говорил, что пустошь может стать лесом, огонь — вспышкой жизни, а вода наконец перестанет быть мифом. Когда всё только начиналось, Вторая планета была рубежом надежды — обещание выковать Экскалибур заставляло жить оба мира, людской и духов, так как носитель меча должен был стать связующим звеном.

Данн или Артур должны были стать, выбор шёл между ними.

Данн часто глядел на Вторую планету и думал о том, чего достигнет королевство с такими союзниками.

Артур представлял, как объединит их народ и народ местных кочевников, словно спаситель вызовет им дождь и вырастит вместилища для душ, породив нимф и сделав легенды реальностью.

— Почему они здесь? — продолжал вопрошать Артур.

«Потому что их слишком много, друг мой», — хотел ответить Айван. «Потому что ты должен остановиться».

— Они тянутся к теплу, мой король, — донёсся знакомый голос из теней внутри комнаты. Вкрадчивый, словно сладчайшая мелодия, побуждающая свернуть горы или кому-нибудь шею. — Очевидно, они не будут покойны, пока мир живых полон.

Артур вздрогнул, бросив взгляд на меч, лежащий у ложа. В глазах мелькнул страх. Страх, которого Артур не должен был ведать — только не тот Артур, что был в памяти Айвана.

— Погибло и так слишком много людей, — ответил Артур. — Это должно прекратиться.

— Нет. Нет, как же тогда ваш трон? Его всё ещё хотят забрать, — голос продолжил виться вокруг короля. Айван готов был поклясться, что тени сгустились, не пропуская рассветные лучи, и стали литься к Артуру следом за звуком.

— Данн не хотел бы этого, — тени остановились у его ног.

Данн был много против чего. Вернее, был бы. Его идеи, его взгляды — сделали бы его великим: ведь Данн хотел привести их в Рай, соединить две планеты, два мира, чтобы ни один, ни другой не знал горя, чтобы смерть перестала страшить людей.

Именно из-за смерти, когда-то лишившей его семьи и дома, он продолжал жить.