Глава 18. Ты нужен (2/2)
Когда они медленно и спокойно вошли в комнату, Вадим заметил, что оба, и Максим и Тай пытались смотреть плавающими взглядами. Такой взгляд вроде и выдает внимание к собеседнику, но не цепляет, не давит. Однако стоило юношам встать поближе к Вадиму, который рефлекторно обнял их за талии, давая понять, что бояться нечего, как всякая попытка снизить градус внимания с треском провалилась.
– Ну ни хуя себе… – прошептал Максим под нос, но Вадим услышал.
– Губу закатай, – сказал он резко.
Максим тряхнул головой, как пес после душа.
– Не, я чего? Я ничего. Просто ты не упоминал, что в твоем доме живет подобная красота. И, заметь, я это говорю как человек, который хорошо разбирается в эстетике. Не более, не думай лишнего. Будь добр, представь их.
Вадим с усилием взял себя в руки, а заодно подал ладони юношам, привлекая внимание.
– Кай, Лель, вам не о чем беспокоиться. Этот мужчина мой старый друг. Максим. А рядом с ним его друг – Тай. Он врач. Они не сделают в моем доме ничего, кроме того, что я им разрешу. Вы можете смотреть на них, так же как и на меня. Ну, поднимите глаза, не бойтесь.
Юноши послушались, из-под ресниц рассматривая гостей. Вадим понял, что надо срочно привнести в обстановку хоть что-то знакомое. И по фигу как это будет выглядеть со стороны. Он прошел к своему креслу, сел и жестом подозвал Кая и Леля. Они привычно скользнули к его ногам, подставляясь под поглаживания.
Несколько минут прошли в тишине. Постепенно дыхание обоих перестало быть сдавленным. Вадим, который машинально проводил руками по доверчиво подставленным шеям почувствовал, когда они успокоились.
– Кай, Лель. Сегодня ко мне в гости придет еще один человек. Его зовут Дмитрий Павлович. Он дает мне работу, благодаря которой я зарабатываю деньги, чтобы покупать все, что нам нужно. У него есть для меня дело. Мне придется уехать.
Застыли соляными столбиками, впившись в него взглядами.
– Вам нечего бояться. Я позвал Максима и Тая, чтобы они пожили с вами, пока меня нет. Вам нужно их слушаться. Кай, Тай будет много разговаривать с тобой, ты должен отвечать на его вопросы и рассказывать то, о чем он просит. Когда я вернусь, все будет по-прежнему, но пока меня нет, Максим остается за старшего, а Тай отвечает за ваше здоровье. Все ясно?
Оба кивнули. Кай не нашел в себе сил ответить вслух. Зрачки расширены. Не только Вадиму не нравится идея что-то менять в установившемся порядке. Лель снова закопался в броню. Давно он этого не делал.
– Чтобы вы понимали. Я разрешаю Максиму помогать Лелю с приступами. Но прежде, чем Максим это сделает, Кай, попробовать должен ты. Если не справишься - тогда уже будет делать он. А вот то, что делаю с вами я, – он провел ладонями по груди юношей, накрывая ладонями пирсинг с левой стороны, и чувствуя как колотятся в бешенном ритме сердца, – Это могу делать только я, и никто другой. Ни Максим, ни Тай, этого делать не будут. И чтобы не случилось, помните: я доверяю вас этим людям. Значит они ничего плохого вам не сделают. Они знают наши порядки, правила нашего дома. И будут изо всех сил стараться их соблюдать. Только с прогулками придется подождать до моего возвращения, хорошо?
Снова кивки. Вадим уже не думал, что и как выглядит, прижимая к себе обоих. «Да они же уже на грани!»
Кай втянул носом воздух, буквально зарываясь в его одежду. Раньше он делал подобное исподтишка, но сейчас буквально пил его запах. Тяжелый, потный: Вадим не успел вымыться после того, как со всей дури избил грушу. Он уже хотел было оттолкнуть Кая, фу такое нюхать, но тот вцепился в него пальцами и сделал очередной жадный вздох.
– Хороший мой… ну? Успокойся. Ничего плохого не случится, – бормотал он, гладя его по волосам и прижимая к себе Леля, привычно растекшегося медузкой в его объятьях. Уже медленнее дышит. Еще не приступ, но уже первый шаг.
– Мы погуляем, – сказал Максим, беря Тая под локоть. Тот кивнул, и они вышли в коридор. Хлопнула дверь кухни.
Вадим прикрыл глаза. Он понимал, что сессия необходима. И не обычная, а что-то вроде шокотерапии, чтобы страхи вышибло из нутра. Он понимал, что сейчас будет не просто делать свое привычное дело и все контролировать. Возможно понадобится снова перейти привычные границы, которые с каждым днем и без того становятся все размытие. Придется снова встретиться с собственными чувствами, изредка проступающими через пелену привычек и воспитания, порывами, оттянутыми за поводок обратно под жесткий контроль натуры. Возможно, что прямо сейчас кто-то из них в очередной раз вырвется, чтобы после остаться насовсем. Но это не важно. Прямо сейчас не важно.
– Кай, сними жилетку, расстегни рубашку. Ко мне на колени. Спиной.
Юноша вскинулся. Руки метнулись к воротнику автоматически, но он не успел скрыть насколько шокирован требованием. Обычно он сидел на коленях у наставника только во время наказания! Но ведь сейчас он ни в чем не провинился! Или хозяину не понравилась его слабость? То, как он плохо принял его друзей?
Вадим дождался выполнения, прижал его к себе поближе, нажал на лоб, чтобы голова откинулась ему на плечо.
– Лель, расстегни блузку. Встань ближе, между наших ног. Ты можешь делать все, что обычно делает Кай для тебя. Трогать его, смотреть на нас. Понятно?
Лель кивнул и скользнул на указанное место, возвышаясь над Каем, у которого от подобного положения и осознания происходящего заходила ходуном грудная клетка. Лель заметил реакцию и положил руку ему на живот. Возможно, хотел успокоить, но добился обратного эффекта: мгновенно застопорилось дыхание, а после запустилась череда коротких вздохов. Вадим дождался, пока Кай возьмет себя в руки.
– Да. Именно так.
Он погладил ладонь Леля на животе Кая в подбадривающем жесте и скользнул пальцами по коже выше, к пирсингу. Сначала просто прижал ладонями и чуть двинул вниз. Немного задержал. Этой душе боль не нужна. А значит, Вадиму придется подарить ему нечто другое.
Он отнял руки и тронул указательными пальцами соски. Чуть нажал и погладил. Бедра Кая на его коленях стали просто каменные. Он будто перенес на них весь вес, пытаясь удержаться на месте. Вцепился в подлокотники кресла. Лель тут же погладил его руки, позволив переплести пальцы, впиться до боли. И привстал еще выше, не отводя взгляд.
Вадим продолжал медленно трогать и гладить. Водил кончиками пальцев по ореоле, думая о том, что неплохо бы начать пользоваться кремом. Пальцы грубые, небось ощущаются не так ласково, как хотелось бы. Он отнял одну руку, запустив ее в волосы Кая, перебирая их, а второй чуть оттянул колечко пирсинга. Не до боли.
Кай застонал. Громко, в голос, а после развернул голову и уткнулся носом в шею хозяина, дыша им. Этот стон настолько ассоциировался у Вадима с сексом, что он перевел взгляд, пытаясь понять, его воспитаннику настолько… Но нет. Эрекции не было. «Это он просто от ласки? От эмоций? Настолько хорошо?»
Вадим прикусил губу. Этот стон будил в нем что-то животное. Те самые скрытые и загнанные в самую тьму души желания, которых он так опасался.
«БДСМ – для двоих. В твоем случае – для троих».
«Перестань бояться самого себя. Мы видели вещи пострашнее проснувшихся странных желаний».
«Прямо сейчас ты совершаешь крупную ошибку. Эти отношения должны сложиться в триаду».
Имеет ли он право на подобное чувство? Может ли воспользоваться своим положением? Своей силой, своим статусом?
«Для троих», – гремело в голове. И он решился. Если им не понравится, если почувствует хоть намек на страх или нежелание – прекратит. Сразу же!
– Кай, хороший мой! – быстро, боясь передумать, зашептал Вадим, развернувшись к нему головой и практически сталкиваясь нос к носу. – Я очень давно хочу сделать одну вещь. Больно не будет, я не причиню вреда. Позволь мне…
Пока говорил, не переставал гладить и трогать. Кай осознал вопрос не сразу, слишком уплыл в ощущения. Но когда слова дошли до сознания, он прошептал прямо в ухо, заставляя все волоски на теле Вадима подняться дыбом:
– Наставник… да…
Вадим еле успел одернуть внутреннего зверя. Он схватил Кая одной рукой поперек груди, а второй принудил откинуть голову на бок и открыть шею. Замер, бросая последний взгляд на абсолютно расслабленное тело, которое не напряглось ни на мгновение. И впился в одуряющее пахнущую шею губами. Медленно.
Кай пах земляничным мылом и кексом, что они все вместе съели за завтраком. Вадим изо всех сил сдерживался, убирая зубы. Прихватывал губами, втягивал, но не делал того, что так сильно хотелось. И языком не трогал. Как-то это совсем пошло. Пока. Не имея возможности удовлетворить свое желание полностью, он так измусолил кусок кожи на шее Кая, что несмотря на всю бережность и деликатность остался засос.
В самый последний момент, когда Вадим не сдержался и прихватил чуть плотнее, чем нужно, Кай снова застонал. Опять в голос. Над самым ухом, пропуская звук через все тело. Вадим ощутил его с головы до ног. И понял, что больше не может. Что хочет большего. Но Кай – не тот, кто может принять от него подобное. Он плавно разжал объятье, погладил напоследок по плечам.
– Уступи место Лелю.
Кай буквально стек с его ног и припал губами к руке. Сегодня он не просто касался, а прижимался к рукам, пытаясь задержаться подольше. И Вадим поймал себя на мысли, что именно сегодня этот жест – искренен.
Под блузкой у Леля кожа была уже мокрой от пота. Он просто постоял рядом, но не остался равнодушен, к тому, что происходило на кресле. Вадим усадил его, распахнул полы шире, выдирая из брюк. Очки снял сразу – не до аккуратности. Кольца привычно скользнули на пальцы. Он потянул за них сразу же и довольно сильно, заставляя тело на коленях выгнуться, уходя от резкого ощущения.
– Лель. Хочу. Как Каю. Только сильнее. Если не боишься, открой для меня шею.
Вадим с трудом проговаривал слова, еле хватало сил контролировать руки. Если Лель откажет…
А он поднял руку, коснулся своими пальцами собственного подбородка и отвел голову в сторону, показывая, что готов.
Не было в тот момент жеста, что мог бы лучше сыграть роль красной тряпки. Губы всосали кожу, зубы прикусили и начали смыкаться неотвратимо, миллиметр за миллиметром. Вадим старался считать каждый, чтобы остановиться вовремя. Чтобы насытиться, но не навредить. Контроля катастрофически не хватало, давимое месяцами желание показало свое лицо во всей красе и не собиралось заталкиваться обратно. Жажду недоступного раньше, но такого близкого прямо сейчас, аромата, казалось, невозможно утолить.
Лель прогнулся в его руках, раскрываясь цветком, впился пальцами в его бедра, царапая. Тихий, едва слышный за ревом крови в ушах, стон, вырвавшийся из его горла, резанул, срывая последний ремень с тормозов. Вадим разжал зубы, прильнул к укусу языком, слизывая, прикусывая, поглощая вкус, от которого так сносило крышу. Из тела рвался звериный рев, который он глушил, вжимаясь губами в кожу, чтобы не испугать. Грудь ходила кузнечными мехами, стараясь вместить весь аромат, что последнее время преследовал его даже во сне. ”Вкусный запах”.
Ему хотелось, чтобы Кай тоже разделил этот момент с ними. Он, не отрываясь от поцелуев, нащупал рукой его рубашку, потянул. Сообразительный юноша тут же занял привычное место. Так не хотелось останавливаться, размыкать губы и зубы, чтобы что-то произносить. И тогда Вадим оторвал руки от груди Леля, продел пальцы в пирсинг Кая и потянул его на себя, укладывая животом на них сверху. Он притянул юношу еще ближе и подцепил большими пальцами пирсинг Леля, заставляя того прогнуться навстречу и надел его кольца поверх тех, что уже были на пальцах.
Они оба оказались в его руках без возможности расцепиться, тяжело дышащие, стонущие, не сдерживающие голоса. Вадим впервые услышал как тихо стонет Лель, прямо ему в ухо, будто боится, что громкие хрипы могут испортить звук, который тихим звучал красиво.
Вадим оторвался от искусанной шеи, машинально слизнул излишек слюны и потянул за кольца, заставляя юношей издать еще один стон.
– Я никому не позволю причинить вам вред. Никому не позволю касаться вас так, как касаюсь я. Никто в моем доме не пойдет против моих правил. Никто из моих друзей не сделает вам плохо. Запомните это. Дождитесь моего возвращения, и мы повторим все, что сейчас случилось.
– Да, наставник, – сказал Кай. Не обреченно, а именно так, как Вадим привык слышать. Лель кивнул и наклонил голову, чтобы коснуться губами его руки, куда сумел достать.
Некоторое время, счет которому уже был давно потерян, они переводили дыхание, пытаясь успокоить колотившиеся сердца. Вадим не сразу нашел в себе сил шевельнуть пальцами, чтобы освободить юношей от плена. Со всех троих градом лил пот.
– В ванну. Возьмите халаты и прикройте за собой дверцу. Если, когда будете выходить, увидете в доме постороннего, скажите «здравствуйте» и идите в свою комнату. Пока я здесь, никто с вами ничего не сделает. Ясно?
Кивки, теперь уже уверенные. «Слава богу!»
И именно в этот момент раздался звонок в дверь. Вадим спокойно встал, проводил Кая и Леля, сунул им полотенца и халаты. Максим дождался, пока дверь за юношами закроется.
– Предоставь Бугра нам с Таем. Иди в свою комнату, отдохни. Судя по вашему состоянию, сессия легкой не была. Кай и Лель, знают, что делать, когда закончат мыться?
– Знают. Спасибо, Кит.
– Сочтемся.
Вадим пошел в залу, выпил два стакана воды. Хотел упасть в кресло, но только сейчас заметил, что оно все мокрое. И упал на кровать, на покрывало. Дыхание еще периодически перебивало, в мыслях царили пустота и сладкая вата.
Удовлетворение. Давно он его не испытывал.
В коридоре загремел замок.
– Касаткин! Вот так новости! Какой волной тебя вынесло, китенок?
– По долгу службы, товарищ генерал!
– Отставить по уставу! Что у вас тут творится, Максим? Где Вадим? И кто… у вас гости?
– Тайбыыр Тимереев. Можно просто Тай, я знаю, что мое имя многим доставляет неудобство в произношении. Кандидат психологических наук. Тоже нахожусь по долгу службы.
– Да что…
– Дмитрий Павлович, пройдемте на кухню. Мы все объясним.
Хлопнула дверь. Вадим прикрыл глаза, прислушиваясь к тишине. Минут через десять услышал, как скрипнул замок ванной. Сорвался, зашел следом за юношами в их комнату и сел рядом с ними на кровати, не давая скользнуть к ногам. Уложил с двух сторон, головами на своих коленях, запуская руки в волосы.
Звукоизоляция у комнаты неплохая и все равно не удержала повышенного голоса Бугра. Слов, правда, не разобрать. Каждый раз его подопечные вздрагивали от этого тона, а он только сильнее прижимал их к себе. Минут через сорок раздался деликатный стук. Вадим встал и вышел поздороваться, тщательно прикрывая за собой дверь.
– Как они? – Спросил Тай, не давая генералу и слова вставить.
– Нормально. Но перенервничали от громких звуков. Добрый вечер, Дмитрий Павлович.
– Ничего себе, добрый… – проворчал генерал, протягивая руку.
– Какой есть. Я готов выслушать все, что касается задания. Максим, Тай, простите, служба. Подождите в комнате.
– Мы пока за раскладушками сходим, – покачал головой Максим, – И спальники надо принести из машины.
– Хорошо.
Он проводил генерала на кухню и сел, давая понять всем видом, что прямо сейчас готов говорить только о деле. Генерал пожевал губу, но тоже переключился. Задание стандартное, из серии «ликвидировать вон то зелененькое». А еще захватить груз, стащить все, что плохо приколочено. А если хорошо – отодрать и тоже стащить. Ничего нового, просто место слишком хорошо охраняется. И сроки сжатые, хотя в данный момент Вадима это, скорее, обрадовало.
– Вадя, ты мне скажи, как тебя угораздило? – не удержался, в конце концов, Дмитрий Павлович.
– Я у судьбы не уточнял.
– Но это же… Это вообще…
– Вы не открыли ничего нового вашим отзывом о проделанной мною работе. Я так же реагировал поначалу. То, что у меня теперь есть Кай и Лель, не помешает мне стоять в строю. Но, учитывая все обстоятельства, я был бы признателен, если меня не будут задерживать после заданий без лишней необходимости.
– Да ясно, что не буду! Что я, зверь какой? И все понимаю, кроме, разве что, методов. Но если у вас тут кандидаты психологических работают, спецу знать лучше. Но, знаешь, обидно! Я тебя зачем на гражданку отпускал? Чтобы ты бабу завел, которая наплодила бы тебе кучку маленьких Вадиков. Сам ведь орал по этой теме на меня. Случись такое, я бы с чистой совестью вообще дергать перестал. Семья – святое. А ты что?! Помочь – благое дело, но вот ведь тянет тебя вечно втиснуться куда-то, где другие работать должны!
Внезапно генерал осекся. В коридоре стоял Кай, уже переодевшийся в домашнее, видимо собирался в туалет.
– Здравствуйте, – тихо сказал он и прошмыгнул в кабинку.
– Не пугайте мне мальчиков, Дмитрий Павлович, – сказал Вадим, закуривая, – Они и так от каждого звука шарахались раньше, еле вывел из этого состояния. Задание я выполню. И не только это, но и прочие. Деньги теперь не лишние. Кто ждет меня дома – это мое дело. А планами своими бога только поржать заставить можно.