Глава 8. Домой (1/2)

За рулем любимой машины Вадим немного остыл и построил выводы в шеренгу.

«Он ведь не воспринимает их всерьез», – догнала его мысль на очередном светофоре. Ведь, по сути, его свидетельство об опеке всего лишь фикция, которая могла работать только, пока юноши были без сознания. «Они выглядят как мечта всяких извращенцев, но им обоим уже больше восемнадцати. Они совершеннолетние по всем законам и полностью дееспособны. Если только не попадут в психушку или куда похуже с легкой руки кого-нибудь, вроде Романа Демьяновича». Кстати, это могло бы стать проблемой и будь они полностью здоровыми. Куда им идти? Детдом переросли, прописки нет, родных нет, документов нет. А те, что есть насквозь липа. На улицу до первой нехорошей компании?

Эти мысли еще крепче убедили Вадима в правильности принятого решения. Нечего им делать на улице! И в психушке тоже делать нечего! И хотя лежал у него личный телефон психиатра, звонить ему за консультацией никто не будет. Его желторотикам всего-то и нужно, что покой и хорошее отношение. Окрепнут, успокоятся, примут новую реальность. Потом Кай сумеет вспомнить что-нибудь из прошлого, напишет заявление, найдут его родных. С Лелем тяжелее, но что-нибудь обязательно придумается. Забота и защита – это Вадим умел.

Дома ополоснулся, выпил крепкого кофе и оглядел свое жилище критическим взглядом.

Когда он получал квартиру, вложил приличные накопления, чтобы взять не однушку, а сразу двушку. Все-таки планировал обзаводиться семьей. Сейчас его дальновидное решение оказалось как нельзя кстати. Вот только квартиру нужно переделать из холостяцкой. Ремонт сделан на совесть, но одна комната совершенно не приспособлена для жилья.

Пока в доме не было женской руки, просторную гостиную с балконом Вадим обжил со всей широтой своей души, а маленькую комнату сделал гостевой. Редкие шумные компании, собирающиеся у него, ночевали именно там. Почти всю площадь занимала самая широкая кровать, которую сумел найти Вадим. Всех жаждущих праздника и пятницы разной степени вменяемости после спиртного он сваливал вповалку, а сам спал с абсолютно чистой совестью в большой комнате. Вроде и без кровати дорогих гостей не оставил и убираться на отдельно взятом пятачке потом легче. Друзья только головами качали. Но после армии у каждого из них и не такие тараканы водились.

После нескольких лет подобного использования комната обрела совершенно неряшливый вид, под кровать Вадим давно не лазил, никакой лишней мебели в комнату не ставил. Ширпотребная тумбочка, которая складывается гармошкой, если начать выдвигать ящики, и способна выполнять единственную функцию – держать пустые бутылки из-под выпивки, не в счет. Такая комната явно не годится для нормальной жизни.

Мелькнула мысль поменять кровати местами и поселить Кая и Леля в гостиной. Он сам легко бы перестроился, к спартанским условиям не привыкать. Но тут некстати всплыли слова врача о шаге в окно. Хотя Вадим раз за разом гнал от себя этот образ, глаза постоянно возвращались к балконной двери. В итоге он плюнул, решил не плодить нервы и фобии, а вспомнить, что руки растут из правильного места. Недели на приведение комнаты в порядок ему хватит за глаза.

Жизнь пошла по расписанию. Утро. Звонок в больницу. Интернет и заказы с обязательной припиской «прибыть строго ко времени». Магазин. Работа в доме. Обед. Работа. Больница. Уборка. Ужин. Сон.

Комната преображалась на глазах. Кровать Вадим перетряхнул, зашкурил побитости и сколы, подкрасил. Сменил матрасы, купил новое белье. Выгреб залежи из углов, вымыл до скрипа полы и окна. По всей квартире появились рулонные шторы. Сам Вадим обожал естественный свет, потому все его гости по утрам жарились под восточными окнами. На все замечания он отвечал в духе «мой дом, моя крепость». Но Лелю свет сделает больно. Два небольших шкафа встали вдоль стен. Один для одежды с вешалкой, второй – полочный, под всякие нужности. На двери один к одному прибились крючки, тумбочка-гармошка отправилась доигрывать свою партию на помойку, уступив место новенькой из магазина. На кухне была устроена ревизия. Это неприхотливому Вадиму на все случаи жизни хватало одной сковородки, ковшика и телефона доставки. Его же гостям нужно нормальное питание, половина из которого диетическое.

По вопросу посуды он позвонил матери. Она жила на другом конце страны, общались редко. Родители развелись, когда Вадиму стукнуло десять. Причиной послужило то, что мама не выдержала вечно занятого на службе отца и нервов, когда он уходил на задания. Отец обожал маму, но развод получился на удивление тихим. Он не смог заставить себя выбрать между домом и службой, а по сути, они и так могли не видеться по несколько месяцев.

Вадима мать пыталась всеми силами откосить от армии, но он, вопреки всем ее чаяниям, рос здоровым, как бык, молчаливым упрямцем. Мозги рабочие, имей он желание, технический ВУЗ распахнул бы перед ним свои объятья. Но у него на тему будущего имелись свои мысли. Он никогда не говорил матери, что мечтает пойти по пути отца. Знал, чем это кончится. Потому готовился, выполнял все ее просьбы. Вот только чуть припозднился с подачей документов, чтобы пойти со второй волной сдающих и нарочно завалил. Мать хваталась за сердце, а Вадим разводил руками и объяснял все нервами. Ошибок он понаставил таких, что ни о какой апелляции не могло идти и речи.

Проводы были веселыми, мать рыдала в истерике. Два года остались в памяти самыми счастливыми из юности. Ему повезло оказаться в числе тех счастливчиков, кому армия подарила самые лучшие впечатления. Да, случалось и шалить, и самоволить, и картошку чистить вне очереди. Но в целом командиры остались довольны, а Вадим сиял пятаком и подписал свой первый контракт до того, как успел увидеться с матерью после дембеля. Мать рвала, метала, разбила множество вещей. А когда успокоилась, не захотела его больше видеть. Вадим перекантовался у друзей и вернулся в строй.

Успокоилась через два года. До этого момента сбрасывала звонки, даже когда он звонил поздравить ее с новым годом и днем рождения. Увиделись лично на похоронах отца, погибшего при исполнении. После поминок случилась очередная истерика в духе «ты тоже так хочешь кончить?!» Вадим хотел. Именно так. Чтобы знать, что не зря. И мать поняла, что проиграла эту битву. Не приняла. Разговаривать разговаривала, но видеть лишний раз не хотела. Уехала подальше от разочарований и воспоминаний. Вышла замуж и родила дочь. Которая никогда не пойдет в армию. Свою сестру Вадим никогда не видел. С матерью встречался нечасто. Созванивались они раз в месяц, причем время звонка выбирал Вадим. «Не хочу ждать, пока ты вернешься с очередной поездки! И знать, когда едешь, не хочу!»

– Алло. Привет, мам.

– Привет, Вадим. Двух недель не прошло. Что-то случилось?

– Да, понимаешь… совет нужен, – он вдруг осознал, что придется объясняться, – Подскажи какой минимальный набор предметов должен быть на кухне, чтобы обеспечить приготовление домашней еды? У меня сама знаешь, по минимуму. А вот так, чтобы совсем прилично.

Несколько минут стояла тишина.

– У тебя появилась женщина?

– Нет! С чего ты взяла?

– Мне трудно представить с чего бы ты вдруг задумался о еде. Признавайся, у меня скоро будет невестка?

– Нет, мам. Женщины у меня нет. И с чего бы это ты вдруг так этим интересуешься?

– А что мне еще делать? Я уж было обрадовалась, что появился кто-то, кто заставит тебя бросить армию.

– Не начинай!

– Что не начинай? Я так обрадовалась, когда ты сказал, что рапорт написал! А ты все равно ходишь на задания!

– Мам, если ты не готова дать мне совет по кухне, я позвоню в другой раз.

Снова тишина, но на том конце трубки явно слышалось гневное сопение. Потом громкий выдох. Ручка и бумага лежали перед Вадимом приготовленные заранее, и когда мать начала быстро диктовать, он стал заполнять заранее расчерченные колонки «мелочевка», «крупное» и «электро».

– Спасибо, мам.

– И все же… Для кого стараешься?

Вадим подумал: «Почему бы и нет?»

– На последнем задании брали штурмом подпольный бордель, где использовали детей.

– О Господи!