Глава 2. Захват (1/2)

Операция обещала быть сложной. Не только потому, что участок с клубами в пригороде действительно мог бы поспорить с иным штабом террористов по охране и оснащенности, сколько потому, что вскрывать эту раковинку с жемчужинкой будут пытаться люди из очень разных подразделений, часть из которых состояла в историческом противостоянии.

В этой свалке, собранной по принципу «шакал собаке тигр», группа Тихе стояла особнячком. Командовал старый знакомый. Серов Алексей Васильевич. Волк. Леха. Тот самый, кому на памятной всем операции Вадим полернул и без того побитое лицо. Тот, кто знал их всех как облупленных и старался выжимать из работы максимум. Несколько старых друзей с улыбками до ушей крепко обняли Вадима, повосклицали «да ты еще в строю, Удача!» и настроились на рабочий лад, уже уверенные в успехе. Вадим покривился и попытался донести, что его имя в паспорте не Авось. А пронести их всех вместе может только в сортире после дежурства рядового Рябчикова на армейской кухне. Народ крякнул от не очень приятных воспоминаний, поржал и сосредоточился. Если Тихе говорил «надо серьезно», значит прежде, чем отпустить с миром, судьба их выдерет по полной. Лучше быть на этот случай с готовой жопой.

За высоким забором располагалось несколько строений по три этажа. И, судя по картам, каждый «дачный домик» имел хорошо оборудованный двухуровневый подвал, соединенный с остальными подвалами узкими галереями. Именно подвалы и были основной целью, хотя строения тоже предполагалось перерыть сверху донизу в поисках улик. И вишенка на тортике – дом на отшибе. Офис владельцев, никак не связанный с остальными, закрытый наглухо, с отдельным подвалом. Этот дом должны были штурмовать группы Волка, в которую входил Тихе, и еще две.

Одна группа малочисленная, всего из четырех человек, почти ветеранов, в синих беретах. Вадим усмехнулся. Действительно с миру по нитке. Даже из ВДВ добровольцев дернули. Хороший, однако, набор друзей у заказчика мероприятия. Вторая группа – несколько ОМОНовцев, тоже далеко не молодняк, с которыми шел организатор фейерверка. Он быстро уладил все терки, оставив командирам только общую координацию перемещений, чтобы не топтаться друг у друга под ногами, а как действует каждая группа, предстояло решать ее лидеру.

Последнюю неделю над территорией дачки работали ребята в очках с клавиатурами. Система обнаружения оказалась сделанной на совесть и понатыканной на нескольких километрах вокруг участка. Вадим даже представлять себе не хотел, чего стоило внедриться в эту систему и перехватить контроль над камерами. Именно такая возможность в нужный момент влезть внутрь и стоила жизни одному из друзей заказчика. Именно она позволила по крупицам собрать фото и видеоматериал, который не мог служить уликой, но послужил весомым аргументом для убеждения верхов. Достаточно сильным, чтобы там пошли на риск. И как раз подошло время очередной съемки, на которой хозяева жизни всегда присутствовали полным составом.

Работали по привычной схеме. Каждый знал свое место. Охрана оказалась не лыком шита, но их взяли числом и опытом. Да и их общая расслабленность и чувство абсолютного всевластия на территории сыграли свои роли. Среди ОМОН-овцев нашелся умник, быстро освоившийся с компьютерами и перекачкой улик. Заказчик сунул нос в бумаги. Осмотрев дом и ликвидировав пару сюрпризов от непрошеного вторжения, призванного уничтожить улики, все три группы встретились у входа в подвал. Звуконепроницаемость, обязанная хранить тайну, сыграла с хозяевами злую шутку. Да, ни звука не доносилось снизу. Но и ни один посторонний звук не привлек внимания сверху. Взломанная система наблюдения не помогала своим владельцам, потому группы смогли провести зачистку дома, чтобы после завершения операции с комфортом вынести улики. И никто не хотел думать о том, что главную улику предстоит увидеть собственными глазами.

Особенно на фоне того, что творилось в эфире. С момента начала штурма по общей связи стали поступать сигналы, перемежаемые матом и криками:

Выстрелы.

– Ебать! Срочно скорую! Девочка, ты как? Сука!

– Первый, тут клетка! Блядь!

– Снимайте его оттуда, скорее!

– Вызывайте дополнительную машину!

Снова выстрелы и мат. Вопли задерживаемых, часть из которых замолкала после очередного выстрела. После сегодняшней операции не один отчет об операции пополнится фразой «застрелен при сопротивлении задержанию». И сдавалось Вадиму, что никто не станет докапываться до того, а была ли эта попытка на самом деле. Пару раз в эфир прорвался звук, который редко можно услышать от ко всему готовых военных: кого-то из своих рвало.

Заказчик попросил группу Волка идти первыми.

– Тихе в голове, Лайка замыкающий. Пошли!

Первый уровень подвала оказался пуст, заставленный антикварной мебелью, тканями и прочими предметами старины. «Реквизит», – от холода этого определения у Вадима поднялись волоски на загривке.

Дверь на второй ярус качественная, но без заковыристых замков. Широкая. Выносить толпой удобно. Здесь, в самом сердце раковины, маньяки не стали заморачиваться сложной системой защиты, полностью уверенные в своей безопасности.

– Руки за голову! Лежать! – и далее по привычному тексту кричал кто-то из-за спины Тихе. Слух уловил пару выстрелов.

А он замер. Впервые за всю свою карьеру, Тихе, опытный, битый волчонок, который постепенно вырос до зубастого и матерого зверя, стоял и не мог пошевелиться. Он осознавал, что моргает, но картинка, застывшая перед глазами, оставалась с ним и под закрытыми веками.

Железная ржавая решетка, к которой растянутый во все стороны, изогнутый луком бился, вредя сам себе, мальчишка. Решетка была закреплена на уровне бедер стоящего человека. Под ней рядком, ровно под спиной подростка стояли три ведра, в которых что-то жгли. Пламя изредка вырывалась и пыталось лизнуть голую спину. В воздухе пахло палеными волосами и кожей. На голове у пленного волос почти не осталось, все они скукожились от жара и почти сгорели. А позади него, растянутый на распорках настолько сильно, что не мог сдвинуться ни на миллиметр, висел второй пленник. Под ним в жестких тисках был зажат тонкий металлический прут с острым наконечником. Подвижный механизм медленно поднимал прут прямо в сторону тонкого тела. И все этот под светом софитов под прицелом камер, которые окружали сцену убийства и свешивались с потолка.

Вадим сорвался с места. В его мозгу не отложился бег. Только точки.

Шаг. И вот он уже вышибает из-под решетки ведро с огнем. Одно. Второе. Третье. Угли катятся по полу, обдавая жаром. Два удара сапогом по самым большим головешкам, не погасшим в полете.

Шаг. И весь его вес обрушивается на стержень, которому осталось около сантиметра до плоти. Оружие валится под ноги, руки вцепляются в металл, мышцы бугрятся до онемения. Стержень продолжает свое движение, но постепенно поддается и гнется на трети своей высоты. Вадим не останавливается, пока не сгибает непокорный прут под девяносто градусов. Это быстрее, чем искать где и как отключается адская машина. Шест все еще продолжает ползти вверх, но теперь есть время снять жертву с цепей.